Фальшивомонетчик это: Фальшивомонетчик — это… Что такое Фальшивомонетчик?

В Праге скончался фальшивомонетчик нацистов Адольф Бургер

8 декабря 2016

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

В 2009 году Адольф Бургер по специальному приглашению послетил Банк Англии, где он без труда опознал фальшивую купюру, выпущенную заключенными концлагеря

В Праге в возрасте 99 лет скончался последний участник операции немецких нацистов по массовому изготовлению поддельных фунтов стерлингов и долларов США — легендарный фальшивомонетчик и бывший заключенный нацистских лагерей Адольф Бургер.

Словацкий еврей Адольф Бургер, будучи гравером, во время Второй мировой войны начал печатать фальшивые свидетельства о крещении для евреев, которым грозила отправка в нацистские концлагеря. Тем, у кого были свидетельства о крещении, совершенном до начала Второй мировой войны, удалось избежать заключения в концлагере.

Однако позже Адольфа Бургера уличили в изготовлении поддельных документов, и в августе 1942 года он был арестован вместе с женой, после чего всю семью отправили в концлагерь в Освенциме. В этом же году жена Бургера была убита в концлагере.

Позже Бургера перевели в концлагерь Заксенхаузен, который был расположен рядом с городом Ораниенбург в Германии. Он и еще около 140 заключенных этого лагеря по распоряжению руководства нацистской Германии стали участниками операции «Бернхард» по изготовлению фальшивых денег — фунтов стерлингов и американских долларов.

«Все они [участники операции] должны были быть евреями или хотя бы наполовину евреями. Это логично. Те, кто знал такой секрет, не должен был остаться в живых», — рассказал журналистам в 2007 году Адольф Бургер.

После окончания Второй мировой войны Бургер уехал в Прагу, где и остался жить.

В 1983 году Адольф Бургер написал книгу об операции «Бернхард» и связанных с ней событиях. В 2007 году по мотивам книги австрийский режиссер Штефан Рузовицки снял фильм «Фальшивомонетчики», который получил награду американской киноакадемии «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке».

История фальшивомонетчика «номер один»

В последнюю неделю апреля телеканал «Россия 1» покажет увлекательный сериал «Деньги». СССР, конец 70-х. Ставрополь наводняют фальшивые деньги. КГБ подозревает, что произошел вброс из-за океана для дестабилизации экономики накануне Олимпиады. Сотрудников отправляют на поиски преступников, но они даже не подозревают, что все это – дело рук одного человека…

Эта история начинается в Москве в 1969 году. Талантливого молодого ученого Алексея Баранникова (Федор Лавров) высылают из столицы по подозрению в распространении антисоветской литературы. Вместе с невестой Людмилой (Дарья Екамасова) он уезжает в Ставрополь.

Проходит девять лет. Алексей работает водителем в местной типографии, а зарплату тратит на детали для своих изобретений. У него уже больше ста патентов, вот только они никому не нужны. А тем временем семью кормит его жена, работая на вредном производстве. Отчаявшись, Людмила совершает попытку самоубийства. Тогда Алексей решается на новое «изобретение» – он изготавливает клише двадцатипятирублевки и печатает пробную купюру. Убедившись, что его деньги принимают, и он не вызывает подозрений, Алексей запускает станок.

Помимо него в стране также орудуют другие фальшивомонетчики. В КГБ в Москве выясняют, что самое большое количество подделок приходит из Ставрополя, поэтому в город отправляют Нину Филатову (Ольга Дыховичная) и Вадима Якушева (Александр Асташенок).

Расследование сталкивает Нину с Баранниковым. Ему удается произвести благоприятное впечатление на нее. Ей даже кажется, что она встретила настоящего мужчину. Сможет ли Нина определить, что Алексей тот самый фальшивомонетчик, которого она ищет?

В основу сериала положены реальные события, а прототипом главного героя стал известный изобретатель, художник и фальшивомонетчик Виктор Баранов. Как для Виктора в жизни, так и для Александра в теленовелле важным было не обогащение, а техническое исполнение. Когда Виктора поймали, никто не мог поверить, что действовала не банда, а один человек, к тому же далекий от преступного мира. Его даже прозвали Фальшивомонетчиком N1.

Не пропустите премьеру теленовеллы «Деньги» в понедельник, 25 апреля, в 21:00 на телеканале «Россия 1» или на сайте Russia.tv в режиме онлайн. Сразу после эфира все серии появятся в нашем архиве видео.

подлинная история фальшивомонетчика Эмериха Юттнера

Фальшивки были отвратительного качества, напечатаны на плохой бумаге, плохом прессе — и с ошибками: фамилия президента Джорджа Вашингтона была написана как «Wahsington», а сам президент был на себя не похож. По сравнению с другими подделками эта выглядела откровенным издевательством. Однако поймать преступника полиция не смогла. Во-первых, так подделывались только самые мелкие, однодолларовые купюры — а на них продавцы никогда не обращают внимания, а уж тем более не запоминают, кто из покупателей их дал. Во-вторых, в каждом магазине подделки появлялись ровно один раз — и только по одной штуке. На карте появлялись всё новые и новые отметки мест, где обнаружились поддельные купюры, но это никак не помогало следствию. На таинственного фальшивомонетчика в полиции завели дело № 880, а самого его прозвали «Мистер 880», или «Старина 880»: с годами к его деятельности начали относиться едва ли не с теплотой. Преступник не менял своей манеры, создавал всё те же отвратительного качества однодолларовые купюры и подбрасывал по одной штуке во всё новые места. В принципиальности ему было не отказать.

Дело № 880 так и осталось бы мукой для начинающих следователей — опытные давно поставили на нём крест — если бы не помог случай. В 1948 году в здании на углу Бродвея и 96 улицы вспыхнуло пламя. Пожарные выкидывали из окон пожитки хозяев квартир, чтобы те не вспыхивали. По большей части скарб так и остался лежать под окнами, и там с интересом ковырялись дети. Однажды отец одного из них увидел, как ребята играют в покер на деньги — новые, но какие-то странные. Купюры передали в полицию, и там с удивлением опознали те самые фальшивые доллары с надписью «Wahsington». Оказалось, что дети нашли среди выброшенных пожитков пластины с оттиском и сами напечатали себе денег для игры. Полиция осмотрела сгоревшие квартиры и обнаружила в одной из них множество напечатанных купюр, уцелевших в прочной тумбе. Выяснить, кто проживал в квартире до пожара, уже было делом техники.

Преступником оказался Эмерих Юттнер, бывший управдом, следивший за техническим состоянием дома. Ранее у него была довольно обеспеченная семья, но Юттнер наотрез отказывался брать деньги в долг и вместо этого рылся по мусоркам. В 1938 году у него умерла жена, и Эмерих тяжело переживал утрату: начал принимать наркотики, просадил почти все имеющиеся деньги, а затем решил создавать собственные. Прочитав кое-какую литературу по теме, он обзавёлся печатным оборудованием и вступил на нелёгкий путь фальшивомонетчика. Юттнер был очень осторожен: делал ровно столько купюр, сколько ему было нужно, никогда не обманывал продавцов больше чем на доллар, а деньги тратил на еду и самые необходимые вещи. Всё это никак не вязалось с типичным представлением полиции о фальшивомонетчиках: обычно те отличались жадностью, а фальшивые деньги норовили сбыть с рук сразу в большом количестве и в нескольких местах. Эмерих же находил новые магазины, отправлялся туда — и оставлял там вместе с деньгами за покупки ровно по одной фальшивой купюре. Он никогда не сбывал больше 15 долларов в неделю и старался не обременять продавцов своим обманом.

Всякий человек по-своему зарабатывает на хлеб

В одном из рассказов о Шерлоке Холмсе отрицательный герой, шантажист Чарльз Милвертон, заявляет ошеломленным его цинизмом Холмсу и Ватсону: «Уверяю вас, по собственному желанию я и мухи бы не обидел. Но всякий человек по-своему зарабатывает на хлеб». Вышедшая в издательстве «Социум» книга известного либертарианца Вальтера Блока «Овцы в волчьих шкурах: в защиту порицаемых», которую иначе как провокативной не назовешь, призвана строго логически подтвердить эту истину. Она являет собой апологию представителей традиционно порицаемых профессий – не только шантажистов, но и наркодилеров, проституток, ростовщиков и многих других общим числом 32. Это отнюдь не первая для нашего читателя книга в подобном жанре: первопроходцами были, кажется, Михаил Ходорковский и Леонид Невзлин, еще в 1992 г. отметившиеся на литературном поприще брошюрой в защиту богачей под названием «Человек с рублем». Однако книга Блока написана на совершенно другом – гораздо более высоком – уровне аргументации.

Впрочем, ее провокативности в глазах продвинутого читателя несколько вредят две вещи. Во-первых, за время, истекшее с момента написания книги (1976), новизна некоторых рассуждений Блока изрядно потускнела, так что теперь они воспринимаются почти как общее место. Возможно, лет 30 тому назад эти пассажи звучали бы радикальнее, но сейчас благодаря обилию на книжном рынке трудов либеральных экономистов уже не столь интересно читать настолько бесспорные, насколько же и стандартные мысли о вреде протекционизма, пользе посреднической деятельности, об «игре с нулевой суммой» или школьное изложение теории сравнительных преимуществ.

Этот элемент банальности можно было счесть недостатком книги, если бы не одно важное обстоятельство. Периодические гонения со стороны российских властей на (и без того не очень свободное) предпринимательство, будь то посредством законодательных ограничений на торговые сети или квот на экспорт зерна, показывают, что избитыми подобные истины можно называть лишь по очень большому счету. В реальности из-за экономического невежества масс и оппортунизма политиков им лишь предстоит по-настоящему завоевать умы. Именно те, кто тем или иным образом причастен к формированию правовой политики (policy makers), должны прочесть эту книгу в первую очередь. Многое в ней призвано взбудоражить умы законодателей и должно стать предметом общественной дискуссии. К числу наиболее сильных ее мест относятся, к примеру, страницы, доказывающие необходимость легализации торговли наркотиками ради снижения числа преступлений, совершаемых наркоманами с целью добыть средства для покупки героина, стоимость которого невероятно завышена вследствие огромных рисков, с которыми сегодня сопряжена подпольная торговля этим товаром.

Во-вторых, подобно тому как Михаил Ходорковский со временем совершил «левый поворот», Блок совершил поворот консервативный. В предисловии, написанном значительно позже самой книги, он говорит, что с годами и сам превратился в морального консерватора, которому описываемые явления отнюдь не по сердцу, и даже признается, что кое в чем перегнул палку. Но где именно случился перегиб – не уточняет. Таким образом, на суд читателей выносятся выводы, в правоте которых уже не вполне уверен сам автор. Вероятно, этими колебаниями вызвана нечеткость его позиции: избрав целью лишь ниспровержение запретов, он в дальнейшем впадает в моральный пафос, именуя своих персонажей героями, хотя они в лучшем случае лишь заслуживают называться козлами отпущения. Но как бы то ни было, от главного своего тезиса Блок нигде не отказывается: даже те явления, которые морально предосудительны, не должны подвергаться юридическому запрету, коль скоро являются делом добровольным и не сопряжены с насилием. Книга снабжена кратким одобрительным отзывом Фридриха Хайека, и именно хайековским тезисом о проверенной временем «мудрости» традиций, которая остается ценностью, даже если не поддается рациональному обоснованию, Блок подкрепляет свой моральный консерватизм. Но практическая трудность с тезисом Хайека состоит в том, что в разряд подобных традиций можно при желании зачислить целый ряд основанных на принуждении и потому не совсем симпатичных либертарианцам институтов, не исключая даже само государство.

Весьма важны и политические импликации книги Блока, хотя они и несколько затушеваны. Она неявно бросает тень на такой общепринятый в современном мире принцип, как всеобщее и равное избирательное право. Блока смущает «проблема детей». Его собственный (взятый у Мюррея Ротбарда) критерий разграничения детства и взрослости – уход ребенка из родительского дома и начало жизни на собственные средства – выглядит небезупречным. Это чисто англосаксонский критерий, ведь в иных странах множество самостоятельных и взрослых людей по тем или иным причинам живут под одной крышей с родителями. Важнее, однако, то, что сама идея взрослости именно как способности жить самостоятельной жизнью – что бы под этим ни подразумевалось конкретно – предполагает и ограничение политических прав для лиц, которые в силу избранного критерия признаются взрослыми лишь в смысле возраста. Ведь если они не считаются действительно взрослыми, то как в таком случае они могут иметь политические права?

Порой у Блока прослеживается задорное желание оправдать как можно больше «паршивых овец», что заводит его чересчур далеко. Он более убедителен и парадоксален в начале книги, нежели в конце: там, желая рекрутировать как можно больше героев, он напрягает последние силы и, порой кажется, высасывает героизм из пальца. Так, человек, который мусорит, признается им настоящим героем на том основании, что «велико бесстрашие, проявляемое им на фоне активно проводящейся против него кампании» (!). Или возьмем оправдание Блоком фальшивомонетничества: из того что нынешние государственные «декретные» деньги являют собой в известном смысле подделку «истинных» денег (золота и серебра), еще не следует, вопреки Блоку, будто фальшивомонетчик совершает лишь подделку подделок. Действительно, порождаемая государством инфляция (выпуск ничем не обеспеченных бумажных денег) исподволь конфискует блага у одних слоев населения и передает их другим. Частный фальшивомонетчик делает то же самое, т. е. обманывает не только государство, но и население, перераспределяя ресурсы в свою пользу. Вероятно, Блок прав в том, что дозволение фальшивомонетничества быстро привело бы к разрушению системы декретных денег. Но это еще не основание называть фальшивомонетчика героем. Его право на этот титул гораздо меньшее, чем, скажем, у сутенера: ведь если сутенер приносит пользу клиентам даже при действии направленного против него запрета, то фальшивомонетчик – нет. Пока существует запрет на подделку денег, фальшивомонетчик наносит очевидный ущерб невинным людям, а принести пользу он может только в том случае, если запрет будет отменен. Но и эта польза (разрушение системы декретных денег) может стать лишь побочным продуктом его деятельности, в то время как вред, связанный с перераспределением собственности, будет сохраняться. С возвратом же к системе «здоровых» (разменных на золото и серебро) денег не останется уже ничего, кроме вреда. Таким образом, деятельность фальшивомонетчика, в отличие от некоторых других героев, не является полезной по существу. Так же обстоит дело и с другим примером Блока – пользой от коррупции: она возможна лишь в конкретных условиях, позволяя обходить неразумные ограничения, и должна уйти вместе с ними.

Впрочем, не будем увлекаться, споря или соглашаясь с Блоком по отдельным вопросам и тем самым опережая выводы читателя. Будет лучше, если он сделает выводы сам, ведь содержание книги настолько же богаче любой рецензии, насколько человеческая жизнь богаче писаной биографии. Книга Блока – не исключение.

Итальянская полиция разоблачила крупнейшую в истории валюты евро банду фальшивомонетчиков

Европол сообщил, что в ходе операции под его руководством итальянская полиция арестовала 44 подозреваемых, состоявших в группировке, выпускающей поддельные банкноты евро. Судя по всему, это крупнейшая организация фальшивомонетчиков в истории, и, возможно, у нее есть связи с каморрой.

Сотрудники Европола и карабинеры в итальянской типографии, где печатали фальшивые евро. (Фото: Европол)

Также карабинеры совместно со спецотделом по борьбе с фальсификацией денежных знаков конфисковали активы в Италии на сумму свыше восьми миллионов евро, в том числе 50 квартир, восемь производственных помещений, две фермы, десять компаний, работающих в различных сферах, 12 автомобилей, роскошную яхту и 22 банковских счета.

Расследование о производстве фальшивых денег началось в октябре 2017 года, когда полиция изъяла поддельные купюры номиналом 50 евро в итальянском городе Беневенто.

По данным Европола, предполагается, что стоящая за этим преступная сеть «за много лет выпустила и распространила более трех миллионов поддельных банкнот общей номинальной стоимостью свыше 233 миллионов евро».

В заявлении полицейской службы говорится, что эта сумма составляет «четверть всех поддельных банкнот евро, обнаруженных в обращении с момента введения этой валюты».

В ходе дальнейших операций в феврале 2018 года полиция обнаружила в Неаполе бочки, где было спрятано «почти 450 тысяч фальшивых банкнот по 50 и 100 евро общей номинальной стоимостью 41 миллион евро». Несколько месяцев спустя в одной из провинций Ломбардии разоблачили «нелегальный монетный двор, чеканивший монеты номиналом 50 центов».

Европол предполагает, что главарь преступной организации «занимается подделкой денежных знаков более двадцати лет».

«Он не только создал целую сеть, которая отвечала за производство фальшивых евро и других валют, но и организовал их распространение на европейском рынке», — сказано в заявлении. Там же отмечено, что «следствие выявило связи [сети] с каморрой».

Каморра — одна из старейших преступных организаций в Италии. Она базируется в Кампании и в столице этой области Неаполе.

В операции против сети фальшивомонетчиков также принимали участие правоохранительные органы Франции и Бельгии.

Даже новые евро можно подделать | Экономика в Германии и мире: новости и аналитика | DW

Федеральное ведомство по уголовным делам сообщает: за 2011 год в Германии было изъято из обращения фальшивых евро на сумму шесть с половиной миллионов. По сравнению с общим объемом денег в обращении, это ничтожно мало. Тем не менее Европейский центральный банк (ЕЦБ) с 2013 года выпускает купюры нового образца — с более высокой степенью защиты.

Старые евро останутся в обращении

В Испании обнаружены фальшивые банкноты достоинством в 50 евро

Владельцев евро просят не беспокоиться: обмена денег не предвидится. Новые банкноты будут вводиться поэтапно и иметь хождение наравне со старыми. От старых их невооруженным глазом и не отличишь, но степень защиты станет выше. Первыми, предположительно в мае будущего года, появятся новые ассигнации достоинством в пять евро. Затем каждый год будут вводить банкноты более высокого достоинства.

За первое полугодие 2012 года во всей еврозоне были изъяты 251 тысяча фальшивых купюр. А настоящих в обращении находилось 14,6 миллиарда. «Так что о каком-либо экономическом ущербе говорить не приходится», — подчеркнул в интервью DW сотрудник баварского земельного ведомства уголовной полиции Хельмут Шефер (Helmut Schäfer). Причем число фальшивок год из года сокращается. Зачем тогда вообще обновлять банкноты?

Ребус для фальшивомонетчиков

Соревнование между эмиссионными банками и фальшивомонетчиками напоминает забег между ежиком и черепахой. Но у черепахи — огромная фора. Банкиры называют это эмиссионными циклами: фальшивомонетчики упорным трудом, используя весь свой талант, совершенствуют свои подделки, разрабатывают новые технологии. Но вот разгадали они ребус, создали шедевр, а тут — на тебе: новые купюры, черепаха опять впереди.

Кроме того, нынешние бумажные евро находятся в обращении уже более десяти лет. Они поистерлись, потеряли товарный вид. Если уж изымать поврежденные банкноты из обращения и допечатывать новые, то почему бы заодно не повысить степень защиты, подумали в ЕЦБ.

Извольте познакомиться: эксперт-фальшивомонетчик

Кёльнский художник Ханс-Юрген Куль (Hans-Jürgen Kuhl) толк в деньгах знает. Он в свое время нарисовал такие долларовые бумажки, что их признали лучшей подделкой всех времен и народов. Тем не менее, и он попался и отсидел свои шесть лет. Но талант сумел сохранить. Только теперь фальшивые доллары не печатает, а делится профессиональными секретами с журналистами.

Бывший фальшивомонетчик Ханс-Юрген Куль

В интервью DW Куль объяснил, в чем слабые стороны нынешних бумажных евро: «Код ЕЦБ на лицевой стороне лишь слегка выпуклый. Он едва прощупывается. Для мало-мальски поднаторевшего умельца это не проблема». А вот настоящий вызов для художника, считает Ханс-Юрген Куль, это водяные знаки и голограмма.

Подделка дензнаков стоит непомерных денег

Рынок будущего для аферистов и жуликов — безналичные расчеты, кража номеров и кодов кредиток, банковские расчеты в режиме онлайн. Раскрываемость таких преступлений достаточно низка, больших вложений капитала они не требуют. А чтобы изготовить более или менее приличные фальшивые купюры, необходимы огромные затраты и недюжинный талант.

Афганистан буквально наводнен фальшивыми долларами

Но вот в марте итальянская полиция обнаружила в гараже в городке Поццуоли фальшивых банкнот достоинством в 20 евро на общую сумму в 2 миллиона. Кстати, именно «двадцатки» подделывают чаще всего. Почему жулики избрали такой опасный и трудоемкий путь? Мюнхенский полицейский Хельмут Шефер объясняет это тем, что аферистам в интернете требуется теоретическая подготовка, а традиционные фальшивомонетчики по виду деятельности скорее талантливые мастеровые.

Получите сдачу купюрами по 75 евро

Председатель правления Немецкого федерального банка (Bundesbank) Карл-Людвиг Тиле (Carl-Ludwig Thiele) считает, что число фальшивых денег в обращении сокращается, потому что «в торговле и у населения развилось настоящее чутье на подделки, люди просто чувствуют, какие деньги настоящие, а какие — нет».

А вот Ханс-Юрген Куль уверен, что профессии фальшивомонетчика вымирание не грозит. Но не потому, что банки не могут напечатать денег, которые невозможно подделать. Нет, заверяет эксперт, дело во всеобщей беспечности. Когда вечером скапливается очередь, кассирше в супермаркете недосуг проверять каждую купюру. А покупатели, не глядя, складывают сдачу в кошельки. «Пока людям можно без особого труда всучить купюру достоинством в 75 евро, фальшивомонетчики будут жить привольно», — смеется Куль.

стравливаем adversarial networks в Theano / Хабр

Вы бы никогда не подумали, но это прогулка по пространству нейросети-фальшивомонетчика. Сделано крутейшими людьми Anders Boesen Lindbo Larsen и Søren Kaae Sønderby

Допустим, у нас есть задача — понять окружающий мир.

Давайте для простоты представим, что мир — это деньги.

Метафора, может быть, с некоторой моральной двусмысленностью, но в целом пример не хуже прочих — деньгам (банкнотам) определенно свойственна какая-то сложная структура, тут у них цифра, тут буква, а там хитрые водяные знаки. Предположим, нам нужно понять, как они сделаны, и узнать правило, по которым их печатают. Какой план?

Напрашивающийся шаг — это пойти в офис центрального банка и попросить их выдать спецификацию, но во-первых, вам ее не дадут, а во-вторых, если выдерживать метафору, то у вселенной нет центрального банка (хотя на этот счет есть религиозные разногласия).

Ну, раз так, давайте попробуем их подделать.

Вообще на тему понимания мира есть один достаточно известный подход, который заключается в том, что

понять — значит распознать

. То есть когда мы с вами занимаемся какой-то деятельностью в окружающем мире, мы учимся отличать одни объекты от других и использовать их потом соответственным образом. Вот это — стул, на нем сидят, а вот это — яблоко, и его едят. Путем последовательного наблюдения нужного количества стульев и яблок мы учимся отличать их друг от друга по указаниям учителя, и таким образом обнаруживаем в мире какую-то неоднородность и структуру.

Так работает довольно большое количество моделей, которые мы называем

дискриминативными

. Если вы немного ориентируетесь в машинном обучении, то в дискриминативную модель можно попасть, ткнув пальцем наугад куда угодно — многослойные перцептроны, решающие деревья и леса, SVM, you name it. Их задача — присваивать наблюдаемым данным правильную метку, и все они отвечают на вопрос «на что похоже то, что я вижу?»

Другой подход, слегка совершенно отличающийся, состоит в том, что понять — значит повторить. То есть если вы пронаблюдали за миром какое-то время, а потом оказались в состоянии реконструировать его часть (сложить бумажный самолетик, например), то вы кое-что поняли о том, как он устроен. Модели, которые так делают, обычно не нуждаются в указаниях учителя, и мы называем их порождающими — это всевозможные скрытые Марковские, наивные (и не наивные) Байесовские, а модный мир глубоких нейросетей с недавних пор добавил туда restricted Boltzmann machines и автоэнкодеры.

Фундаментальная разница в этих двух вещах вот в чем: для того, чтобы воссоздать вещь, ты должен знать о ней более-менее все, а для того, чтобы научиться отличать одну от другой — совершенно необязательно. Иллюстрируется лучше всего вот этой картинкой:

Слева — то, что видит порождающая модель (у синего распределения сложная бимодальная структура, а красное сильнее сужено), а справа — то, что видит дискриминативная (только граница, на которой проходит водораздел между двумя распределениями, и она понятия не имеет о прочей структуре). Дискриминативная модель видит мир хуже — она вполне может заключить, что яблоки отличаются от стульев только тем, что они красные, и для ее целей этого вполне хватит.

У обеих моделей есть свои преимущества и недостатки, но давайте пока для нашей цели согласимся, что порождающая модель просто круче. Нам нравится идея понимать вещи целиком, а не попарно-сравнительно.

Ну ладно, а как нам настроить эту порождающую модель? Для каких-то ограниченных случаев мы можем воспользоваться просто теорией вероятности и теоремой Байеса — скажем, мы пытаемся моделировать броски монетки, и предполагаем, что они соответствуют биномиальному распределению, тогда

и так далее. Для действительно интересных объектов вроде картинок или музыки это не очень работает — проклятье размерности дает о себе знать, признаков становится слишком много (и они зависят друг от друга, поэтому приходится строить совместное распределение…).

Более абстрактная (и интересная) альтернатива — предположить, что вещь, которую мы моделируем, можно представить в виде небольшого количества скрытых переменных или «факторов». Для нашего гипотетического случая денег это предположение выглядит вроде вполне интуитивно правильным — рисунок на купюре можно разложить на компоненты в виде номинала, серийного номера, красивой картинки, надписи. Тогда можно сказать, что наши исходные данные можно сжать до размера этих факторов и восстановив обратно, не потеряв смыслового содержимого. На этом принципе работают всевозможные автоэнкодеры, пытающиеся сжать данные и потом построить их максимально точную реконструкцию — очень интересная штука, про которую мы, правда, говорить не будем.

Еще один способ предложил Иэн Гудфеллоу из Google, и заключается он вот в чем:

1) Мы создаем две модели, одну — порождающую (назовем ее фальшивомонетчиком), и вторую — дискриминативную (эта пусть будет банкиром)

2) Фальшивомонетчик пытается построить на выходе подделку на настоящие деньги, а банкир — отличить подделку от оригинала (обе модели начинают с рандомных условий, и поначалу выдают в качестве результатов шум и мусор).

3) Цель фальшивомонетчика — сделать такой продукт, который банкир не мог бы отличить от настоящего. Цель банкира — максимально эффективно отличать подделки от оригиналов. Обе модели начинают игру друг против друга, где останется только один.

Обе модели будут нейронными сетями — отсюда название adversarial networks. Статья утверждает, что игра со временем сходится к победе фальшивомонетчика и, соотвественно, поражению банкира. Хорошие новости для преступного мира порождающих моделей.

Назовем нашего фальшивомонетчика

(или generator), а банкира —

(или discriminator). У нас есть какое-то количество оригинальных денег

для банкира, и пусть на выходе у него будет число диапазоном от нуля до единицы, чтобы оно выражало уверенность банкира в том, что выданные ему на рассмотрение деньги настоящие. Еще — поскольку фальшивомонетчик у нас нейронная сеть, ей нужны какие-то входные данные, назовем их

. На самом деле это просто случайный шум, который модель будет стараться превратить в деньги.

Тогда, очевидно, цель фальшивомонетчика — это максимизировать , то есть сделать так, чтобы банкир был уверен, что подделки — настоящие.

Цель банкира посложнее — ему нужно одновременно положительно опознавать оригиналы, и отрицательно — подделки. Запишем это как максимизацию . Умножение можно превратить в сложение, если взять логарифм, поэтому получаем:

Для банкира: максимизировать

Для фальшивомонетчика: максимизировать

Это чуть менее чем вся математика, которая нам здесь понадобится.

(почти целиком взят из этого замечательного

поста

, но там — на TensorFlow)

Давайте попробуем решить простой одномерный пример: пусть наши модели имеет дело с обычными числами, которые сгустились вокруг точки с небольшим размахом . Вероятность каждого встреченного числа оказаться где-то на числовой прямой можно представить нормальным распределением. Вот таким:

Соответственно числа, которые соответствуют этому распределению (живут в окрестности от -2) будут считаться «правильными» и «оригинальными», а остальные — нет.

Возьмем Theano и Lasagne, и зададим наши модели — простенькие нейронные сети с двумя слоями по десять нейронов каждый. При этом из-за механизма работы Theano (он строит символьный граф вычислений и позволяет в качестве входа дискриминатора задать одну конкретную переменную, а нам надо две — оригиналы и фальшивки) сделаем две копии дискриминатора: одна будет пропускать через себя «правильные» числа, а вторая — подделки генератора.

Код

import theano
import theano.tensor as T
from lasagne.nonlinearities import rectify, sigmoid, linear, tanh

G_input = T.matrix('Gx')
G_l1 = lasagne.layers.InputLayer((None, 1), G_input)
G_l2 = lasagne.layers.DenseLayer(G_l1, 10, nonlinearity=rectify)
G_l3 = lasagne.layers.DenseLayer(G_l2, 10, nonlinearity=rectify)
G_l4 = lasagne.layers.DenseLayer(G_l3, 1, nonlinearity=linear)
G = G_l4

G_out = lasagne.layers.get_output(G)

# discriminators
D1_input = T.matrix('D1x')
D1_l1 = lasagne.layers.InputLayer((None, 1), D1_input)
D1_l2 = lasagne.layers.DenseLayer(D1_l1, 10, nonlinearity=tanh)
D1_l3 = lasagne.layers.DenseLayer(D1_l2, 10, nonlinearity=tanh)
D1_l4 = lasagne.layers.DenseLayer(D1_l3, 1, nonlinearity=sigmoid)
D1 = D1_l4

D2_l1 = lasagne.layers.InputLayer((None, 1), G_out)
D2_l2 = lasagne.layers.DenseLayer(D2_l1, 10, nonlinearity=tanh, W=D1_l2.W, b=D1_l2.b)
D2_l3 = lasagne.layers.DenseLayer(D2_l2, 10, nonlinearity=tanh, W=D1_l3.W, b=D1_l3.b)
D2_l4 = lasagne.layers.DenseLayer(D2_l3, 1, nonlinearity=sigmoid, W=D1_l4.W, b=D1_l4.b)
D2 = D2_l4

D1_out = lasagne.layers.get_output(D1)
D2_out = lasagne.layers.get_output(D2)

Давайте нарисуем, как ведет себя дискриминатор — то есть для каждого числа, которое есть на прямой (мы ограничимся диапазоном от -5 до 5) отметим уверенность дискриминатора в том, что это число — правильное. Получим зеленую кривую на графике ниже — как видите, поскольку дискриминатор у нас не обучен, выдает он полную околорандомную ересь. И заодно попросим генератор выплюнуть какое-то количество чисел и нарисуем их распределение с помощью красной гистограммы:

И еще немного Theano-кода, чтобы сделать функции цены и начать обучение:

Еще код

# objectives
G_obj = (T.log(D2_out)).mean()
D_obj = (T.log(D1_out) + T.log(1 - D2_out)).mean()

# parameters update and training
G_params = lasagne.layers.get_all_params(G, trainable=True)
G_lr = theano.shared(np.array(0.01, dtype=theano.config.floatX))
G_updates = lasagne.updates.nesterov_momentum(1 - G_obj, G_params, learning_rate=G_lr, momentum=0.6)
G_train = theano.function([G_input], G_obj, updates=G_updates)

D_params = lasagne.layers.get_all_params(D1, trainable=True)
D_lr = theano.shared(np.array(0.1, dtype=theano.config.floatX))
D_updates = lasagne.updates.nesterov_momentum(1 - D_obj, D_params, learning_rate=D_lr, momentum=0.6)
D_train = theano.function([G_input, D1_input], D_obj, updates=D_updates)

# training loop

epochs = 400
k = 20
M = 200  # mini-batch size

for i in range(epochs):
    for j in range(k):
        x = np.float32(np.random.normal(mu, sigma, M))  # sampled orginal batch
        z = sample_noise(M)
        D_train(z.reshape(M, 1), x.reshape(M, 1))
    z = sample_noise(M)
    G_train(z.reshape(M, 1))
    if i % 10 == 0:  # lr decay
        G_lr *= 0.999
        D_lr *= 0.999

Используем здесь learning rate decay и не очень большой momentum. Кроме того, на один шаг генератора дискриминатор тренируется несколько шагов (20 в данном случае) — несколько мутный пункт, про который есть в статье, но не очень понятно, зачем. Мое предположение — это позволяет генератору не реагировать на случайные метания дискриминатора (т.е., фальшивомонетчик сначала ждет, пока банкир не утвердит для себя стратегию поведения, а потом пытается обмануть ее).

Процесс обучения выглядит примерно вот так:

Что происходит в этой гифке? Зеленая линия старается загнать красную гистограмму в синий контур. Когда граница дискриминатора в определенном месте опускается ниже 0.5, это означает, что для соответствующих мест числовой прямой дискриминатор подозревает больше подделок, чем оригиналов, и скорее будет выдавать отрицательные заключения (тем самым он практически заталкивает выбросы красных чисел ниже — посмотрите, например, на выброс справа от центра распределения через первые несколько секунд гифки).

Там, где гистограмма совпадает с контуром, кривая дискриминатора держится на уровне 0.5 — это значит, что дискриминатор больше не может отличить подделки от оригиналов и делает лучшее, что может в такой ситуации — просто рандомно выплевывает догадки с одинаковой вероятностью.

За пределами интересующего нас участка дискриминатор ведет себя не очень адекватно — например, положительно с вероятностью ~1 классифицирует все числа большие -1 — но это не страшно, потому что в этой игре мы болеем за фальшивомонетчика, и именно его успехи нас интересуют.

За этой парочкой любопытно наблюдать, играясь с разными параметрами. Например, если поставить momentum слишком большим, оба участника игры начнут слишком резко откликаться на обучающиеся сигналы и исправляют свое поведение так сильно, что делают еще хуже. Как-то так:

Целиком на код можно посмотреть здесь.

Ладно, это было не так уж плохо, но мы способны на большее, как намекает заглавная картинка. Попробуем новообретенные скиллы фальшивомонетчика на старых добрых рукописных цифрах.

Тут для генератора придется использовать небольшой трюк, который описан в статье под кодовым названием DCGAN (им же пользуются Ларс и Сорен в заглавном посте). Он состоит в том, что мы делаем такую своего рода сверточную сеть наоборот (разверточную сеть?), где заменяем subsampling-слои, уменьшающие картинку в N раз, на upsampling-слои, которые ее увеличивают, а сверточные слои делаем в режиме «full» — когда фильтр выскакивает за границы картинки и на выходе дает результат больше, чем исходная картинка. Если для вас это мутно и неочевидно, вот эта страница за пять минут все прояснит, а пока можно запомнить простое правило — в случае обычной свертки картинки фильтром результат будет иметь сторону , а full convolution — . Это позволит нам начать с маленького квадратика шума и «развернуть» его в полноценное изображение.

Некоторые технические непонятности

Вообще говоря, в статье сказано, что они рекомендуют убрать subsampling/upsampling слои вообще. Можете попробовать так сделать, хотя по-моему, получается слегка громоздко… Еще одна непонятность связана с тем, что свертки, которые у них используются — strided, т.е. делаются с шагом, большим 1. Для обычной свертки, вообще говоря, результат должен получаться как раз такой же, как при subsampling + обычная свертка (если я ничего не путаю), и соответственно, я решил, что upsampling + full convolution дадут аналогичный результат для нашей разверточной сети. При этом еще и происходит ужасная путаница с терминами — одна и та же штука в гугле называется «full convolution», «fractionaly-strided convolution» и даже «deconvolution». Авторы DCGAN говорят, что deconvolution — неправильное название, но в их же

коде

использовано именно такое… в общем, в какой-то момент я махнул рукой и решил, что работает — и ладно.

Код генератора для цифр MNIST выглядит примерно как под спойлером. Дискриминатором будет какая-нибудь самая простая сверточная сеть. Если честно, я один-в-один содрал ее из readme к Lasagne, и даже не буду здесь приводить.

Больше кода

G_input = T.tensor4('Gx')
G = lasagne.layers.InputLayer((None, 1, NOISE_HEIGHT, NOISE_WIDTH), G_input)
G = batch_norm(lasagne.layers.DenseLayer(G, NOISE_HEIGHT * NOISE_WIDTH * 256, nonlinearity=rectify))
G = lasagne.layers.ReshapeLayer(G, ([0], 256, NOISE_HEIGHT, NOISE_WIDTH))
G = lasagne.layers.Upscale2DLayer(G, 2)  # 4 * 2 = 8
G = batch_norm(lasagne.layers.Conv2DLayer(G, 128, (3, 3), nonlinearity=rectify, pad='full'))  # 8 + 3 - 1 = 10
G = lasagne.layers.Upscale2DLayer(G, 2)  # 10 * 2 = 20
G = batch_norm(lasagne.layers.Conv2DLayer(G, 64, (3, 3), nonlinearity=rectify, pad='full'))  # 20 + 3 - 1 = 22
G = batch_norm(lasagne.layers.Conv2DLayer(G, 64, (3, 3), nonlinearity=rectify, pad='full'))  # 22 + 3 - 1 = 24
G = batch_norm(lasagne.layers.Conv2DLayer(G, 32, (3, 3), nonlinearity=rectify, pad='full'))  # 24 + 3 - 1 = 26
G = batch_norm(lasagne.layers.Conv2DLayer(G, 1, (3, 3), nonlinearity=sigmoid, pad='full'))  # 26 + 3 - 1 = 28
G_out = lasagne.layers.get_output(G)

Результат оказывается примерно такой.

Не то чтобы идеально, но что-то определенно похожее. Забавно наблюдать, как генератор сначала учится рисовать похожими штрихами, а потом приличное время борется с тем, чтобы составить из них правильную форму. Например, вот здесь выделенные символы не похожи на цифры, но при этом явно представляют собой какие-то символы, то есть генератор пошел правильной дорогой:

Едем дальше — берем базу лиц LFW Crop, для начала уменьшаем лица до размера MNIST (28×28 пикселей) и пытаемся повторить эксперимент, только в цвете. И сразу замечаем несколько закономерностей:

1) Лица тренируются хуже. Количество нейронов и слоев, которое я тут приводил для MNIST, взято слегка с запасом — его можно уполовинить, и будет получаться неплохо. Лица при этом превращаются в непонятное рандомное месиво.

2) Цветные лица тренируются еще хуже — что объяснимо, конечно, информации становится в три раза больше.

3) Приходится иногда корректировать взаимное поведение генератора и дискриминатора: случаются ситуации, когда один загоняет другого в тупик, и игра останавливается. Обычно это происходит в ситуации, когда, скажем, дискриминатор оказывается мощнее в репрезентативном смысле — он может понимать такие тонкие детали, которые генератор еще (или вообще) не в состоянии различить. В опять-таки заглавном посте описано несколько эвристик (замедлять дискриминатор, когда он получает слишком хорошие оценки и т.д.), но у меня все достаточно неплохо работало и без них — хватало один раз в начале обучения подправить настройки и число нейронов.

И результат:

Неплохо-неплохо, но я все еще хочу что-нибудь такого же качества, как на КДПВ!

Я нагрузил опечаленную GT 650M полноразмерным (64×64) LFW Crop и оставил на ночь. К утру прошло примерно 30 эпох (на 10000 лиц), и конечный результат выглядел вот так:

Прелесть какая. Если кому нужны портреты персонажей для зомби-апокалипсиса, дайте знать! У меня их много.

Качество получилось не очень, но произошло что-то похожее на ту ситуацию с MNIST — наш генератор научился справляться с визуальными шумами и расплывчатостью, нормально рисовать глаза, носы и рты, и теперь у него проблема под названием «как их правильно совместить».

Давайте теперь подумаем еще раз, что у нас нарисовалось. Все эти лица выплевывает одна и та же сеть, а нейронная сеть — это насквозь детерминированная штука, просто последовательность умножений и сложений (и нелинейностей, ну ладно). Я не добавлял в генератор никакой рандомизации, dropout’а и т.д. Так каким образом лица получаются разные? Очевидно, единственный источник рандома, которым сеть может руководствоваться — это тот самый входной шум, который мы раньше обозвали «бессмысленным» параметром. Теперь выясняется, что он оказывается довольно важным — в этом шуме закодированы все параметры выходного лица, а все, что делает остальная сеть — это просто читает входной «рецепт» и в соответствии с ним наносит краску.

И рецепты не дискретны (я об этом не успел сказать, но в качестве шума бралось простое равномерное распределение чисел от 0 до 1). Правда, мы все еще не знаем, какое число в рецепте что именно кодирует, хм — и даже «кодирует ли что-нибудь осмысленное какое-то одно число?». Ну ладно, и зачем нам тогда это все?

Во-первых, зная теперь, что входной шум — это рецепт, мы можем им управлять. Равномерный шум, скажем прямо, был не очень хорошей идеей — теперь каждый кусочек шума может кодировать что угодно с одинаковой вероятностью. Мы можем подать на вход, скажем, нормальный шум (распределенный по Гауссу) — тогда значения шума, близкие к центру, будут встречаться часто и кодировать что-нибудь общее (типа цвета кожи), а редкие выбросы — что-нибудь особенное и редкое (например, очки на лице). Люди, писавшие статью про DCGAN, нашли несколько семантических кусков рецепта, и использовали их для того, чтобы надевать лицам очки или заставлять их хмуриться по желанию.

Во-вторых… видели мем на тему «image enhancing» из сериала CSI? Вещь над которой долго смеялись все люди, сколь-либо знакомые с компьютерами: могущественный алгоритм ФБР волшебным образом повышает разрешение картинки. Так вот, возможно, нам еще придется взять свои слова обратно, потому что а почему бы нам немного не облегчить жизнь нашему генератору, и вместо того, чтобы подавать на вход шум, подать, скажем, уменьшенный вариант нашего оригинала? Тогда вместо того, чтобы рисовать лица из головы, генератору всего лишь надо будет их «дорисовать» — а эта задача явно выглядит проще, чем первая.

У меня, к сожалению, не дошли до этого руки, но вот тут есть отличный пост, демонстрирующий, как это делается с впечатляющими иллюстрациями.

Ну и в-третьих, можно немного поразвлечься. Раз мы знаем, что рецепты не дискретны, то существуют переходные состояния между любыми двумя рецептами. Берем два вектора шума, интерполируем их и скармливаем генератору. Повторяем, пока не надоест, или пока люди в комнате серьезно не начнут беспокоиться, зачем вы так пристально разглядываете агонизирующих зомби.

1) Adversarial networks — это весело.

2) Если вы решите попробовать тренировать их сами — проще подсмотреть готовые рецепты, чем играться с параметрами.

3) Иошуа Бенджио

назвал

DCGAN и LAPGAN (это который image enhancing) в числе самых впечатляющих штук в машинном обучении 2015 года

и именно после этого я полез про них читать, само собой

4) В еще одном блоге был на днях хороший

пост

на тему «deep learning is easy, try something harder» — как раз для людей

вроде меня

, которые зацепились за популярную тему и не очень понимают, куда двигаться дальше. Adversarial networks — хороший вариант (и тоже упоминается в посте как одно из новых перспективных направлений), потому что тут куча всего интересного, и контроль над рецептами только одна из самых напрашивающихся вещей.

5) Как перевести «adversarial networks» на русский язык? «Враждующие сети»? «Соперничающие сети»?

Определение контрафактной продукции от Merriam-Webster

counter · ter · feit

| \ ˈKau̇n-tər-ˌfit

\

1

: сделано в имитации чего-либо другого с целью обмана : подделано

поддельные деньги поддельный алмаз

2а

: неискренний, притворный

фальшивая симпатия фальшивая радость от помолвки подруги

подделка; подделка; подделки

переходный глагол

: имитировать или симулировать, особенно с намерением обмануть

также

: для создания поддельной копии

подделка банкнот по 20 долларов

1

: что-то подделка : подделка

Купюра в 20 долларов оказалась подделкой.

2

: что-то может быть ошибочно принято за что-то более ценное.

Жалость была подделкой любви … — Гарри Херви

U.S. Marshals Service, История, Ловля фальшивомонетчиков, стр. 2

История — Ловля фальшивомонетчиков:

Фальшивомонетчики также производили поддельные монеты. Поскольку настоящие монеты содержали

истинную ценность в серебре и золоте, фальшивомонетчики могли получить прибыль

просто удерживая часть золота или серебра из монеты.

В общем, фальшивомонетчики. называется «конеймены» на просторечии

день, специализирующийся на нелегальной торговле. Принтеры и монетоприемники

изготовили фальшивые деньги, которые затем продали прохожим.В

прохожие обменивали подделки на настоящую валюту или товары. Часто,

банды типографов и прохожих работали вместе, обычно заражая

отдельные регионы, но иногда разветвляясь на другие части

страна.

Обнаружить мошеннические деньги было относительно легко по сравнению с отловом

в

люди, ответственные за это.Казначейство полагалось на

Маршалы преследуют фальшивомонетчиков по национальному признаку. Детективы

были иногда

нанятых в качестве «специальных агентов» Департамента, но обычно это происходило на

в индивидуальном порядке, когда доказательства оправдывают расходы. Аллан

Пинкертон, например, начал свою детективную деятельность, разбив

крупная подделка

банк в Иллинойсе. Но детективы были дорогими.

До гражданской войны. правительство не хотело тратить деньги

на следователей, занятых полный рабочий день.Следовательно. Маршалы США и их

Депутаты разработали множество дел против фальшивомонетчиков. Они просили

разрешение Министерства финансов на привлечение местных детективов

заниматься делом на полную ставку только после того, как депутаты раскроют достаточно

доказательства, обещающие успешное завершение.

При проведении этих исследований основная проблема, стоящая перед

Маршалы

и их заместителями была не фальшивая валюта, а отсутствие реальных

деньги на

оплачивать свое время и расходы.Несмотря на признание в Вашингтоне

масштаб проблемы, казначейство последовательно хеджировало

платить маршалам заранее за их усилия.

Например, в апреле 1846 года маршал штата Огайо Джон Маклин сообщил о своем

подозрения относительно банды фальшивомонетчиков в его районе. «The

государственные служащие, не получающие зарплату. не будет действовать эффективно в этом

бизнес, — посоветовал он министру финансов Р. Дж. Уокеру, — и не может

можно ожидать, что маршал будет искать

информация о том, как арестовать этих нарушителей закона без

компенсация.»

Министерство финансов оставалось непоколебимым.

В 1860 году проблема достигла таких масштабов, что Конгресс

выделил специальный фонд для расследования подделок.

К сожалению, ассигнования составили всего 10 000 долларов, и секретарь

Казначейство ревниво копило его для крупных дел.

Продолжение: Страница

Один | Два |

Три

| Четыре

Insights Into Connecting Crime — Центр по борьбе с контрафактной продукцией и защите продукции

Джей Кеннеди, 2019

ПРЕДИСЛОВИЕ

Этот отчет представляет собой подробный обзор инцидентов с контрафактной продукцией, содержащихся в базе данных по контрафакции продуктов (PCD) Центра A-CAPP, большинство из которых касается фармацевтических препаратов, электроники, пищевых продуктов и автомобильных запчастей.PCD содержит информацию о конкретных схемах фальсификации продукции, включая информацию о преступниках, которым было предъявлено обвинение. Дела, содержащиеся в УКП, включают схемы, которые были обнаружены в период с 2000 по 2015 год. В этом отчете основное внимание уделяется сопутствующим или совпадающим преступлениям, то есть преступлениям, совершаемым наряду с преступлениями, связанными с контрафакцией. Незаконные действия, связанные с подделкой продукции, не происходят в уникальном криминальном вакууме, а схемы подделки продукции требуют взаимодействия с законными организациями.Кроме того, большинство фальсификаторов можно рассматривать как универсалов, которые также участвуют в преступных схемах, не связанных с контрафактной продукцией.

Мы обнаружили, что чуть более 20% лиц обвиняются в нескольких преступлениях, связанных с контрафактной продукцией, причем наиболее частым сочетанием обвинений в фальсификации являются сговор и торговля контрафактными товарами. Мы также обнаружили, что 13,2% лиц, которым были предъявлены обвинения, были владельцами или совладельцами законного бизнеса, и существуют доказательства того, что эти люди использовали свой бизнес для содействия частям схемы.Кроме того, 11,3% платных лиц были лицензированными поставщиками медицинских услуг. Чуть более 5% лиц, которым предъявлены обвинения, ранее были судимы за другие преступления, а 30% лиц, ранее имевших уголовное прошлое, были обвинены в преступлениях, связанных с наркотиками. Еще 27,5% имели в прошлом истории мошенничества, должностных преступлений или профессиональных правонарушений, 12,5% в прошлом были преступлениями против интеллектуальной собственности или контрафакцией, 10% в прошлом совершали преступления против собственности, а 7,5% совершали преступления против преступников. человек.

Наиболее часто обвиняемыми в совершении сопутствующих преступлений были служебные и профессиональные правонарушения (34,4%), включая отмывание денег, уклонение от уплаты налогов и мошенничество. Следующими наиболее распространенными сопутствующими обвинениями были правонарушения в области интеллектуальной собственности и контрафакции (28,7%), включая продажу контрафактных товаров, помимо тех, которые предъявлены в первом случае, пиратство в отношении программного обеспечения и нарушение авторских прав. Сопутствующие преступления, связанные с наркотиками (16,7%), в основном состояли из незаконного оборота наркотиков, в то время как сопутствующие имущественные преступления почти полностью заключались в незаконном обороте украденных товаров.Было совершено несколько серьезных преступлений против лиц, которым одновременно были предъявлены обвинения, в том числе нападение с применением смертоносного оружия и покушение на убийство.

Еще большее беспокойство вызвали пятеро лиц, которые были причастны к террористической деятельности. Хотя эти люди составляют менее 1% всех лиц в нашей базе данных, их действия могут иметь далеко идущие последствия. Помимо фальсификации, этим лицам одновременно были предъявлены обвинения в предоставлении материальной поддержки (оружия) терроризму, а также в финансировании терроризма и террористических организаций.

Несмотря на внешний вид, подделка продукции — это далеко не отдельное преступление, и получение больших финансовых доходов, вероятно, привлечет множество незаконных субъектов. Конвергентный характер криминальных схем, описанных в этом отчете, позволяет многое сказать о способах уменьшения возможностей подделки. Во-первых, важно думать о схемах контрафакции как о чем-то большем, чем просто незаконные операции, проводимые разовым образом. Скорее следует уделять внимание пересечениям законных и незаконных предприятий.Также важно иметь в виду, что подделка, вероятно, будет дополнительной преступной деятельностью, направленной на создание постоянного потока денежных средств через относительно низкопрофильные, но высокоприбыльные виды деятельности. Наконец, очень заметное присутствие должностных и профессиональных правонарушений должно побудить заинтересованные стороны повышать осведомленность о вреде, причиняемом контрафакцией: это не может оставаться маргинальной формой преступления.

ОБЗОР

Незаконные действия, связанные с подделкой продукции, не происходят в уникальном уголовном вакууме, в котором имеют место только преступления, связанные со схемами подделки или связанные с ними.Природа контрафакции продукции требует от незаконных субъектов взаимодействия со многими законными организациями, а это означает, что помимо нарушения законов, защищающих права интеллектуальной собственности, фальшивомонетчики также склонны совершать преступления, которые помогают поддерживать их преступные схемы. Кроме того, поскольку фальшивомонетчики являются универсальными (то есть они не специализируются на одной конкретной форме подделки продукции), может быть естественным обнаружить, что некоторые из них участвуют в преступных схемах, не связанных с контрафактной продукцией. Кроме того, маловероятно, что фальсификаторов продукции легче сдержать по сравнению с другими правонарушителями, включая «белых воротничков», поэтому мы можем ожидать, что некоторые фальсификаторы уже подвергались арестам или судебному преследованию за нарушения прав интеллектуальной собственности.

В этом отчете содержится подробный обзор случаев подделки продукции, содержащийся в базе данных по подделке продукции (PCD) Центра по борьбе с подделкой продукции и защите продукции. PCD — это тип живой базы данных, которая содержит данные на уровне инцидентов, собранные из материалов с открытым исходным кодом, об определенных типах схем контрафакции продукции, преследуемых в судебном порядке в Соединенных Штатах. В большинстве случаев речь идет о подделке фармацевтических препаратов, электроники, пищевых продуктов и автомобильных запчастей.Поскольку информация в базе данных собирается из открытых источников, ее точность и полнота зависят от двух факторов: степени, в которой информация о рассмотренных делах распространяется публично; а также эффективность и надежность усилий по сбору данных — вопрос, который мы обсудим позже в этом отчете.

Самые ранние дела, содержащиеся в УКП, включают схемы, которые были обнаружены в 2000 году, тогда как по самым последним случаям уголовные обвинения были предъявлены в 2015 году. Исходная база данных содержала серию эмпирических статей, включая работы, в которых изучались инциденты, произошедшие в Мичигане [i] , определение и классификация ролей, участвующих в схемах подделки фармацевтических препаратов [ii], и систематический анализ схем профессиональной подделки фармацевтических препаратов [iii].Важно отметить, что PCD позволяет изучить структурные особенности схем контрафакции продукции, чтобы понять возможные точки вмешательства [iv] ^, [v].

PCD содержит информацию о конкретных схемах подделки продукции, отдельных преступниках, участвующих в каждой схеме, и во многих случаях информацию об организациях, которым были предъявлены уголовные обвинения в рамках схемы. В некоторых случаях нам также удавалось собрать ценную информацию о лицах, ставших жертвами этих схем, а также о владельцах брендов жертв.Самые последние дополнения к базе данных были сделаны за последние 18 месяцев в результате усилий нескольких студентов и сотрудников A-CAPP, получивших поддержку Национального института юстиции [vi]. Результаты этих усилий по сбору данных в сочетании с исходной информацией, содержащейся в базе данных по контрафактной продукции, составляют информацию, описанную в этом отчете, которая была повторно проанализирована специально для этого отчета.

МЕТОДОЛОГИЯ

Для выявления случаев подделки и связанных с ними данных исследователи A-CAPP провели поиск на веб-сайтах U.S. и международные правительственные учреждения (например, ФБР, Таможенная служба и пограничная служба США, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США, Министерство юстиции, Министерство внутренней безопасности, Торговый представитель США, Бюро по патентам и товарным знакам США, Интерпол), соответствующие неправительственные агентства и отраслевые ассоциации (например, Всемирная торговая организация, Всемирная организация здравоохранения, Всемирная таможенная организация, Международная ассоциация товарных знаков, Торговая палата США, Деловые меры по борьбе с контрафакцией и пиратством, Коалиция против контрафакции и пиратства, Альянс программного обеспечения для бизнеса, Бюро разведки контрафактной продукции, Фармацевтические Security Institute, World Intellectual Property Review, World Trademark Review, Securing Industry), а также общие новостные веб-сайты (e.g., LexisNexis, Proquest, Google, Yahoo, Bing, NewsLibrary). Исследователи искали на этих веб-сайтах «отчеты, тематические исследования, пресс-релизы, выступления и любые другие документы, связанные с контрафактной продукцией» ⁱ . Наконец, используя данные, собранные из выявленных случаев, исследователи провели поиск по определенным ключевым словам в определенных онлайн-источниках, чтобы выявить судебные дела и другие официальные документы, которые могут дать полезную информацию о деле.

Используя информацию, полученную в результате нескольких поисков инцидентов, исследователи A-CAPP разработали «две оригинальные веб-мета-поисковые машины для сбора как можно большего количества информации из открытых источников об инцидентах» ^и .После того, как данные об инциденте были идентифицированы, исследователи A-CAPP закодировали данные и занесли их в базу данных. В этом отчете оцениваются как исходные данные, полученные непосредственно из исходных материалов, так и новые закономерности, выявленные исследователями в результате анализа исходных данных. Эти шаблоны помогают выявить основные темы, которые существуют в данных, и позволяют нам делать общие выводы о случаях подделки, которые могут быть не очевидны при рассмотрении отдельных случаев.

В первую очередь мы проанализировали содержимое базы данных правонарушителей, относящееся к каждой схеме, чтобы разработать серию описательных кодов, используемых для определения важных тем и информации.Однако этот анализ был дополнен и анализом схемных данных. Описательные коды использовались для маркировки сегментов данных с целью инвентаризации качественных данных [vii] как часть итеративного процесса кодирования, где описательные коды позже были преобразованы в конкретные коды и возникающие темы [viii] ^, [ix]. Чтобы гарантировать, что процессы исчерпывающего поиска и кодирования были завершены, первоначальные поиски, проведенные научными сотрудниками, были просмотрены научным сотрудником факультета; затем этот обзор был впоследствии проверен на точность другими исследователями A-CAPP.Наконец, исследователь A-CAPP просмотрел все файлы инцидентов и провел новый поиск, чтобы заполнить недостающие данные из основных полей.

Индивидуальные преступники были первичной единицей анализа для нашего расследования, в то время как схемы служили вторичной единицей анализа. Мы сосредотачиваемся на отдельных преступниках, потому что в преступлениях обвиняются отдельные лица, а не схемы. Сосредоточение нашего анализа на отдельных правонарушителях позволяет нам получить более четкую картину отдельных правонарушений, в то же время позволяя проводить многоуровневую экспертизу правонарушений, связанных со схемой, которые могут охватывать несколько лиц.Это связано с тем, что схемы характеризуются преступной деятельностью, осуществляемой конкретными преступниками, которые могут иметь уникальные преступные цели, действуют в разных местах в разные периоды времени и воздействуют на разных жертв.

Схемы, включенные в нашу базу данных, связаны с незаконной деятельностью, совершенной, полностью или частично, в пределах юрисдикции США, связанной с подделкой физических товаров или упаковки. Эти схемы были подтверждены по официальным или проверенным каналам (например,g., это были не просто обвинения или слухи), и каждый из них вызвал официальный ответ правительства в виде уголовного обвинения, которое было вынесено в период с 2000 по 2015 год. Мы считали преступником любое лицо, включенное в обвинение американского суда в их участии в деятельности, связанной со схемой фальсификации, или в ее поощрении.

Когда в поисковых материалах была обнаружена противоречивая информация, большее значение имели более «надежные» источники.Мы следовали методике Sageman (2004) оценки информации в порядке убывания или надежности [x]. Например, апелляционное судебное разбирательство будет источником высокого доверия, за которым последуют судебные разбирательства, подлежащие перекрестному допросу (например, протоколы судебных заседаний), судебные разбирательства или документы, не подлежащие перекрестному допросу (например, обвинительные заключения), подтвержденная информация от людей, имеющих прямой доступ к предоставленная информация (например, правоохранительные органы и ключевые информаторы), неподтвержденные заявления людей с таким доступом, отчеты СМИ, отчеты отрасли и наблюдательных групп и, наконец, личные взгляды (выраженные в блогах, на веб-сайтах, редакционных статьях или в комментариях и т. д.)). Мы обнаружили очень мало случаев противоречивой информации, которые легко разрешались. В подавляющем большинстве этих случаев конфликты были вызваны различиями во времени в полученной информации — более ранние источники, как правило, содержали менее точную информацию по сравнению с более поздними источниками, которые обычно предоставляли более обширную и более конкретную информацию о случаях.

УГОЛОВНЫЕ ДЕЙСТВИЯ, СОДЕРЖАЩИЕСЯ СОВМЕСТНЫМ С ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ С ПОДДЕЛКОЙ

Мы не ожидали обнаружить, что лица, участвующие в схемах подделки, будут специалистами, решившими заниматься исключительно подделкой продукции и избегающими всех других видов преступлений.Это верно как с технической, так и с практической точки зрения. Технически было бы очень сложно реализовать схему подделки, не участвуя в какой-либо другой форме преступления, которая необходима для завершения этой схемы. Кроме того, если позволяют доказательства, прокуратура, скорее всего, предъявит ряд обвинений физическому лицу, чтобы повысить вероятность вынесения обвинительного приговора по делу.

Соответственно, наши данные [xi] показывают, что чуть более одного из пяти человек обвиняются в нескольких преступлениях, связанных с контрафакцией, как часть их участия в схеме контрафакции.Безусловно, наиболее часто встречающейся комбинацией обвинений были сговор и торговля контрафактными товарами, которые представляли собой комбинацию обвинений, выдвинутых 65% лиц, обвиняемых в нескольких преступлениях, связанных с контрафакцией. На втором месте в списке совпадающих преступлений, связанных с контрафакцией, были обвинения в незаконном обороте и распространении / продаже контрафактной продукции (13%), за которыми следуют контрабанда и торговля (9,5%).

Вывод о том, что так много людей были обвинены в заговоре, имеет смысл в среднем 2.По каждой рассмотренной нами схеме подделки 7 человек были привлечены к ответственности. Однако чуть более чем в 54% схем обвинение было предъявлено только одному человеку. Это говорит о том, что, хотя многие схемы могут показаться относительно небольшими с учетом уголовных обвинений, поскольку в 91,8% схем задействовано пять или меньше человек, некоторые намного больше, поскольку в 5,1% схем задействовано от 6 до 10 человек; самые крупные операции (11 и более человек) составили всего 3,1% схем. Количество обвинений в сговоре также имеет смысл, учитывая, что каждый восьмой человек был каким-то образом причастен к распространению контрафактных товаров, многие из которых были членами группы, участвовавшей в схеме контрафакции.Соответственно, может показаться разумным сосредоточить внимание на методах вмешательства и обнаружения в каналах распространения как на способе выявления контрафактного поведения, а также как на способе определения наиболее заметных ролей в схеме контрафакции.

На практике мы должны рассматривать лиц, участвующих в схемах подделки продукции, как универсалов, которые могут быть вовлечены в ряд преступных схем, поскольку эти действия имеют неизбирательный мотив получения прибыли.Хотя в правонарушении будет определенная специализация, она, скорее всего, будет обнаружена у лиц, которые совершают правонарушения, связанные с контрафакцией, как одну из форм профессионального правонарушения. Правонарушители, совершающие профессиональные преступления, используют свое положение как завесу законности для своих девиантных действий и могут нанести большой вред в силу своей способности контролировать стратегии опеки и надзора на своих предприятиях. Лица, которые могут больше всего манипулировать законными профессиональными условиями для облегчения схем подделки, — это владельцы бизнеса или лица, которые в силу своего положения обладают широкими полномочиями, ответственностью и респектабельностью.

Мы обнаружили, что 13,2% лиц, вовлеченных в схемы контрафакции, были владельцами или совладельцами законного бизнеса, и в большинстве случаев мы обнаружили явные доказательства того, что люди использовали свой бизнес для содействия какой-либо части схемы. Более тревожным является вывод о том, что 11,3% идентифицированных нами лиц были лицензированными поставщиками медицинских услуг (то есть врачом, фармацевтом, ветеринаром, медсестрой, фельдшером). Схемы этих людей были привязаны к их профессиям, что давало им доступ к уязвимым объектам (т.д., пациенты) в условиях, когда они пользовались большим доверием и часто принимали безоговорочные решения. Неудивительно, что мы обнаружили 26 случаев (4,7% отдельных лиц), связанных с одновременным обвинением в фальсификации, и 15 случаев (2,7% лиц) с одновременным обвинением в мошенничестве в сфере здравоохранения, которые оба являются профессиональными правонарушениями в сфере здравоохранения. Для профессиональных фальшивомонетчиков их преступления совпадают с законной деловой деятельностью, а возможности проактивного выявления улик того, что может иметь место профессиональная подделка, часто связаны с деятельностью человека на рабочем месте (подробное обсуждение этого см. В статье, написанной Кеннеди, Хаберманом и Уилсоном на подделка профессиональных фармацевтических препаратов ⁱⁱⁱ ).

Корыстный или финансово ориентированный характер подделки продукции предполагает, что преступники не совершают этих преступлений, потому что они видят ценность подделки как таковой; скорее, люди участвуют в этих схемах, потому что они приносят прибыль. Подтверждая это, мы обнаружили, что средний незаконный доход, полученный от схем контрафакции, составлял 1 400 000 долларов США; наименее прибыльная схема принесла только 6000 долларов, в то время как каждая из двух наиболее прибыльных схем принесла около 80 000 000 долларов незаконной прибыли.Как показывают эти цифры, схемы контрафакции создают мощные финансовые стимулы для отдельных лиц и организаций, стремящихся обогатиться или поддержать какую-либо законную или незаконную деятельность.

Контрафакция также привлекает лиц с криминальным прошлым, некоторые из них имеют солидный опыт, поскольку чуть более 5% лиц, участвующих в схемах подделки, ранее были судимы за некоторые другие преступления (некоторые из которых были преступлениями, связанными с контрафакцией) или были замешаны в других серьезных девиантных действиях. до предъявления обвинений в преступлениях, связанных с контрафакцией, в расследуемых нами схемах.Большинству лиц с криминальным прошлым (30%) были предъявлены обвинения в преступлении, каким-либо образом связанном с незаконными наркотиками (например, марихуана, кокаин, МДМА и т. Д.) В результате незаконного оборота, продажи, хранения или распространения. Удивительно, но еще 27,5% лиц, ранее имевших уголовное прошлое, обвинялись в мошенничестве, должностных преступлениях и профессиональных правонарушениях. 12,5% лиц ранее совершали преступления против интеллектуальной собственности или подделки, 10% в прошлом совершали преступления против собственности и 7.5% совершили преступление против человека до того, как были вовлечены в схему подделки.

Как упоминалось ранее, несколько профессиональных фальсификаторов участвовали в одновременных преступлениях, преступлениях, которые совпадали с их деятельностью по подделке. Непрофессиональные производители фальшивомонетчиков также участвовали во множестве дополнительных преступлений, которые совпадали с их преступлениями, связанными с подделкой, и в которых им были предъявлены обвинения. Среди всех лиц наиболее часто обвиняемыми одновременно преступлениями были служебные и профессиональные преступления, на долю которых приходилось 34 человека.4% от всех сопутствующих преступлений. Наиболее часто обвиняемым преступлением среди белых воротничков было отмывание денег, чего можно было ожидать, учитывая большое количество предприятий, вовлеченных в схемы, а также большое количество преступлений, связанных с незаконными наркотиками (например, кокаин, марихуана, МДМА), которым были предъявлены обвинения. Дополнительные должностные и профессиональные правонарушения, обвиняемые одновременно с подделкой документов, включали уклонение от уплаты налогов, ряд мошенничества (ипотека, иммиграция, страхование и здравоохранение, что было относительно частым явлением), подделка документов, создание ложных документов, экологические нарушения и подделка рецептов наркотики.

Следующими по частоте одновременными обвинениями были правонарушения, связанные с интеллектуальной собственностью и контрафакцией, что составило 28,7% всех одновременных обвинений. В эту категорию входило множество различных действий, таких как продажа контрафактных товаров, помимо тех, которые предъявлены в рамках основного дела о подделке, распространение пиратского программного обеспечения, нарушение авторских прав и пиратство DVD. Преступления, связанные с наркотиками (16,7% одновременных обвинений), в основном состояли из незаконного оборота наркотиков, при этом нескольким лицам было предъявлено обвинение в хранении или продаже запрещенных наркотиков.Преступления против собственности, которые были обвинены одновременно с преступлениями, связанными с контрафакцией, состояли почти исключительно из незаконного оборота украденных товаров, при этом менее десяти человек были обвинены в различных преступлениях в области кражи.

Наконец, было совершено несколько весьма серьезных преступлений против лиц, обвиняемых одновременно в преступлениях, связанных с подделкой денежных знаков. К ним относятся нападение с применением смертоносного оружия, покушение на убийство и прием фальсифицированных лекарств ничего не подозревающим пациентам. Категория «Прочие правонарушения» служила уловом для целого ряда незаконных действий, включая преступления контрабанды, продажи или покупки незаконного огнестрельного оружия, проституции, владения незаконным оружием нападения, продажи поддельных паспортов и, как упоминалось выше, указанных ссылок террористической деятельности.Хотя эти люди составляют менее 1% всех лиц в нашей базе данных, их действия могут иметь далеко идущие последствия. Помимо фальсификации, этим лицам одновременно были предъявлены обвинения в предоставлении материальной поддержки (оружия) терроризму, а также в финансировании терроризма и террористических организаций.

ВЫВОДЫ

Несмотря на внешний вид, подделка продукции — далеко не отдельное преступление. По самой своей природе он перекликается со многими другими видами преступной деятельности, поскольку фальсификаторы должны использовать законные организации в процессах производства, распространения и продажи контрафактных товаров.Кроме того, большая финансовая прибыль от подделки, вероятно, привлечет множество незаконных субъектов, которые намерены воспользоваться возможностью заработать много денег, подвергая себя относительно небольшому риску. Тем не менее, конвергентный характер криминальных схем, описанных в этом отчете, многое говорит о способах уменьшения возможностей контрафакции.

Наше расследование подчеркивает важность рассмотрения схем контрафакции как большего, чем просто незаконные операции, проводимые разовым образом.Скорее, тот факт, что так много схем было связано с законными организациями, предполагает, что следует уделять внимание пересечениям законных и незаконных коммерческих предприятий. Законные предприятия предлагают прикрытие для незаконной экономической деятельности, потому что они обеспечивают законную рационализацию торговли и коммерции, рационализацию, которая, вероятно, препятствует глубокому исследованию статуса товаров, перемещаемых по бизнесу. Предполагается, что предприятия будут заниматься самой деятельностью, связанной с контрафакцией (например,g., производство или закупка продукции, распространение и продажа товаров), поэтому у предприятий может быть меньше шансов подвергнуться тщательной проверке в отношении их поведения, чем в случае свободной аффилированности отдельных лиц или одного человека, заказывающего большое количество продукции из Китая. Кроме того, предприятия ограждают людей от проверки, поскольку обычно считается, что деловые люди не занимаются подделкой.

Будущие попытки понять структуру схем контрафакции должны быть сосредоточены на возможностях, которые открываются через законные коммерческие предприятия.Этот фокус должен выходить за рамки внимания, уделяемого поставщикам, осуществляющим несанкционированные третьи смены, или дистрибьюторам, которые направляют законные товары в каналы серого или черного рынка. Скорее, он должен быть сосредоточен на выявлении моделей девиантного и преступного организационного поведения, которые могут сигнализировать о совершении контрафакции или других преступлений. В частности, важно искать признаки подделки в тех случаях, когда законные предприятия или владельцы бизнеса работают в отрасли, где продукция продается или распространяется, и они пытаются скрыть избыточный доход с помощью схем отмывания денег или уклонения от уплаты налогов.

Также важно уделять больше внимания тому факту, что подделка, вероятно, будет дополнительной преступной деятельностью для отдельных лиц и групп, стремящихся генерировать постоянный поток денежных средств посредством относительно низкопрофильных, но высокоприбыльных видов деятельности. В частности, организованные преступные группы, наркобанды (будь то высоко формализованная и признанная банда или свободная принадлежность отдельных субъектов), а также террористические организации и их сторонники. Эти группы будут использовать подделку не как способ продвижения определенной программы, а, скорее, для получения денежных средств, необходимых для поддержки их основной преступной деятельности.Соответственно, сокращение возможностей для подделки продукции является одним из способов перекрыть поток средств, необходимых этим группам для работы своих незаконных организаций.

Хотя в настоящее время связь между контрафакцией и организованной преступностью может показаться незначительной, вполне вероятно, что серьезность основной деятельности этих групп затмевает их «менее серьезные» формы правонарушений. Работа с правоохранительными органами для повышения уровня знаний, осведомленности и просвещения в отношении ценности поиска признаков контрафактной деятельности среди этих групп может принести значительные дивиденды от относительно небольших затрат времени.

Наконец, очевидное присутствие должностных и профессиональных правонарушений высвечивает важный урок для владельцев брендов, правоохранительных органов, поставщиков решений и всех других заинтересованных сторон: контрафакция не может оставаться маргинальной формой преступления. «Белые воротнички» и «белые воротнички» в целом считаются менее вредными, чем уличные преступления и традиционные преступники [xii]. Кроме того, общественность обычно стремится наложить меньше карательных санкций на «белых воротничков», считая их менее вредными для общества и меньшей угрозой, чем традиционные уличные преступники.Такое представление о серьезности преступлений, совершаемых служащими, и о вреде, который этот вид преступлений причиняет обществу и жертвам, может предвещать общественное восприятие серьезности подделки продукции. Общее социальное восприятие как «белых воротничков», так и фальсификации может заключаться в том, что они случаются нечасто или не приводят к существенному или достаточно широкому социальному ущербу, чтобы требовать широкого внимания. Люди могут рассматривать эту проблему как проблему, которую лучше всего решает бизнес, но не требующая значительного официального вмешательства.Это восприятие может лежать в основе поведения нарушителей профессиональной деятельности в нашей выборке. По сути, они могут видеть, что и подделка, и преступления «белых воротничков» или «профессиональные преступления» являются делом с относительно низким уровнем риска и высокой наградой. Таким образом, совершение преступления, связанного с контрафактной продукцией, является разумным поступком.

Последняя тема, которая возникла из данных, связана с тем, как мы описываем лиц, участвующих в схемах подделки. В этом отчете этих лиц называли «фальшивомонетчиками», что также является термином по умолчанию, используемым владельцами брендов, поставщиками решений и другими заинтересованными сторонами.Во многих смыслах этот ярлык имеет смысл, поскольку эти люди участвуют в схемах подделки, а при поимке им предъявляются обвинения в преступлениях, связанных с подделкой. Однако может быть более уместным перейти к более тонкой лексике. В некоторых из наших предыдущих исследований конкретных ролей, выполняемых лицами, участвующими в схемах подделки продукции ⁱⁱⁱ , утверждается, что неуместно использовать термин «фальшивомонетчик» для описания каждого человека, причастного к схеме подделки продукции.Скорее, этот термин должен быть зарезервирован для тех лиц, которые фактически производят контрафактный продукт или производят упаковку или материалы с поддельными знаками. Мы продолжаем поддерживать этот аргумент.

Многие из лиц, обнаруженных в ходе наших поисков, совершали преступления или девиантные действия, которые способствовали производству, упаковке, продаже или распространению контрафактной продукции, однако сами они не «подделывали» какой-либо товар. Это не умаляет их преступной деятельности, а, скорее, помогает составить представление об их реальном поведении и указывает на возможности для потенциального вмешательства.Меры, предпринимаемые для борьбы с незаконным поведением производителя контрафактной продукции, должны отличаться от тех, которые используются для обращения к отдельным лицам и группам, выступающим в качестве логистических посредников, получая большое количество контрафактных товаров из иностранных источников и затем распространяя эти товары среди многочисленных партнеров, прежде чем они продаются потребителям. Соответственно, язык, используемый для описания этих лиц, должен подчеркивать их конкретную роль в схеме, чтобы усилить необходимость более конкретно думать о способах снижения рисков, связанных с подделкой.Глобальные подходы, которые рассматривают всех участников как концептуально схожие, могут быть эффективными, но они могут не привести к наиболее эффективным решениям или вмешательствам.

[i] Хейнонен, Дж. А. и Уилсон, Дж. М. (2012). Подделка продукции на уровне штата: эмпирическое исследование инцидентов, связанных с Мичиганом. Международный журнал сравнительного и прикладного уголовного правосудия, 36 (4), 273-290.

[ii] Кеннеди, Джей П., Ксения Петлах и Джереми М. Уилсон (2018 г.) «Предварительное расследование деятельности фальсификаторов фармацевтических препаратов в США.» Журнал качественного уголовного правосудия и криминологии , 7 (1), 49-74.

[iii] Кеннеди, Джей П., Кори П. Хаберман и Джереми М. Уилсон (2018). Схемы подделки профессиональных фармацевтических препаратов: анализ сценариев преступлений ». Жертвы и правонарушители, 13 (2), 196-214.

[iv] Кларк, Р. В., и Корниш, Д. Б. (1985). Моделирование решений правонарушителей: основа для исследований и политики. Преступность и справедливость. , 6 , 147–185.

[v] Коэн, Л. Э. и Фелсон, М. (1979). Социальные изменения и тенденции преступности: повседневный подход к деятельности. Американский социологический обзор, 44 , 588-608.

[vi] Премия Национального института правосудия № 2016-R2-CX-0052. Присужден Брэндону Салливану, доктору философии и Джереми Уилсону, доктору философии.

[vii] Saldaña, J. (2009). Руководство по кодированию для качественных исследователей. Thousand Oaks, CA: Sage Publications Inc.

[viii] Глейзер, Б.Г.И Штраус, А. (1967). Открытие обоснованной теории: стратегии качественного исследования. Чикаго: Алдин-Атестор.

[ix] Майлз М. Б. и Хабберман А. М. (1994). Расширенный справочник: качественный анализ данных . 2 ^nd изд. Таузенд-Оукс, Калифорния: Сейдж.

[x] Марк Сейджман, Understanding Terror Networks, University of Pennsylvania Press (2004)

[xi] Нам удалось получить достоверные данные о 196 схемах подделки продукции и 551 человеке.

[xii] Мишель К. (2016). Жестокие уличные преступления и опасные преступления белых воротничков: сравнение предполагаемой серьезности и наказания. Критическая криминология , 24 (1), 127-143.

Какое наибольшее влияние подделка оказывает на бренды?

Фальшивомонетчики создают серьезные проблемы для подлинного бизнеса, но слишком многие люди не осознают всей степени воздействия контрафактных товаров на бренды. Red Points подробно описывает пять наиболее вредных последствий подделки.

Ключевые последствия контрафакции

• Кража продаж путем занижения цен
• Нанесение ущерба репутации подлинных брендов
• Уход компаниям, чтобы справиться с последствиями подделок
• Нарушение долгосрочного доверия, созданного с деловыми партнерами
• Принуждение брендов тратить время и деньги на борьбу с подделками

Потеря продаж

Начнем с простого: если вы продаете товар, а фальшивомонетчик конкурирует с вами, предлагая покупателям копию вашего собственного продукта по более низкой цене, вы теряете часть продаж по сравнению с более дешевыми товарами.

Не так давно покупатели могли лучше распознавать подделки и знать, что они получают, когда им предъявляют подделки. Но в онлайн-мире грань между реальным и фальшивым не так очевидна. Фальшивомонетчики могут очень эффективно работать в Интернете, крадя дизайн и бренд компании и даже смешивая свои подделки с отзывами о товарах в Интернете. Используемые изображения продукта иногда являются настоящими фотографиями владельцев бренда, в результате чего покупатель играет в угадайку между реальным и фальшивым.

Подделки стали настоящими конкурентами, и они могут испортить денежный поток компании, если им будет предоставлена ​​возможность работать свободно. Только в модной индустрии ежегодно теряется более 26 миллиардов евро от фальшивомонетчиков, и эта проблема распространяется на множество секторов.

Репутация под атакой

Еще одним побочным эффектом контрафакции является то, что компании наносят ущерб своей репутации. Поскольку многие клиенты не подозревают, что товар в их руках — подделка, когда подделка не работает должным образом, быстро разваливается или не соответствует их ожиданиям, покупатель будет винить настоящую компанию.

Сарафанное радио, как мы знаем, является одной из самых мощных форм маркетинга. Итак, когда эти клиенты получают плохие копии продукта, может распространяться слух, что это настоящий продукт, который не соответствует требованиям.

Покупатели также будут оставлять негативные отзывы в Интернете, что еще больше укрепит этот новый кризис репутации и продвигает идею о том, что настоящий бренд производит товары низкого качества. Это наносит вдвое больший ущерб Amazon; с их комбинированной системой списков, клиент может купить подделку из официального списка и вернуться на ту же страницу, чтобы поделиться негативным мнением.Эти онлайн-обзоры используются в качестве общедоступных индикаторов качества бренда, поэтому их влияние может действительно вызвать отклик.

Поистине вопиющий пример этого — когда у Fuse Chicken была отправлена ​​подделка рецензенту вместо фактического продукта. По мере роста популярности компании New York Times запросила образец продукта для написания технического обзора. Когда товар прибыл, Fuse Chicken повезло, поскольку рецензент заметил, что это подделка, и связался с их компанией. Но чтобы заметить фальсификацию, потребовался зоркий технический эксперт, и вполне вероятно, что обычный потребитель остался бы в неведении.

Подлинным компаниям осталось разобраться с последствиями фальшивомонетчиков

Итак, покупатели ищут товар, затем покупают подделку и по праву недовольны им. Они требуют компенсации, либо в виде возврата денег, либо в виде нового продукта, и идут напрямую в настоящую компанию, чтобы найти ее. Ряд затронутых компаний оказываются в ситуации, когда они имеют дело с раздраженным покупателем, жалующимся на низкое качество своего товара, а агент по обслуживанию клиентов даже не осознает, что товар, о котором они говорят, является подделкой. .

Работа с возвратами также оказывается настоящей головной болью для компаний. Они получают бракованные копии своих продуктов, которые не имеют ничего общего с товарами, которые они производят сами, и на которые у них нет гарантии. Или, в случае с Beauty Blender, покупатели могут предположить, что поддельная цена является обычной ценой.

«Когда у нас есть клиенты или новые пользователи, которые думают, что они получают Beauty Blender по гораздо более низкой цене, когда они звонят и хотят поговорить об этом опыте, это создает проблему.»

— Шелли Суоллоу, менеджер по работе с клиентами Beauty Blender

Компании оказываются зажатыми между камнем и наковальней; между попытками избежать потери времени и ресурсов, связанных с некачественными имитациями их продуктов, и всеми силами, чтобы их клиентская база была довольна.

Нарушение долгосрочного доверия между предприятиями

Ущерб, наносимый фальсификаторами, выходит за рамки отношений с потребителями.Дистрибьюторы, розничные торговцы и другие партнеры, работающие с компаниями, часто теряют доверие к законному бизнесу из-за действий фальсификаторов.

Если у компании есть соглашение о цене с дистрибьюторами или розничными торговцами, и они видят на онлайн-платформах объявления, предлагающие продукт по более низкой цене, их первым инстинктом часто является мысль, что их обкрадывает сама компания. Зачем дистрибьютору покупать товары оптом, если казалось, что бренд просто занижает их цену?

Это может быть еще более усугублено, когда партнеры заключают эксклюзивные сделки; дистрибьютор, обладающий исключительными правами на продажу в определенном месте, будет чувствовать себя обманутым, если будет казаться, что сам бренд находится с ними в прямой конкуренции.Эти последствия могут серьезно повредить отношениям, построенным на протяжении многих лет доверия и сотрудничества с другими компаниями.

Потеря времени и денег на борьбу с фальшивомонетчиками

Когда компания обнаруживает, что на нее нападают фальшивомонетчики, она обычно пытается дать отпор. Но на это уходит много времени и может быть очень дорого. Ресурсы отвлекаются от разработки продуктов, рекламы и всего остального, во что компания, возможно, была рада инвестировать, и вместо этого должна финансировать юристов и судебные иски для защиты своей интеллектуальной собственности и защиты своих авторских прав.Законные компании вынуждены тратить сотни тысяч долларов в год, пытаясь сдержать приливную волну подделок, продаваемых на таких местах, как Amazon, eBay и Alibaba. Генеральные директора, новаторы и основатели компаний должны тратить свое время на противодействие этим нарушениям, вместо того, чтобы вести свои компании в будущее.

Заключение

Влияние контрафактных товаров на организацию очень велико и может нанести долговременный ущерб. Когда проблема станет широко распространенной, бренды увидят хит продаж, поскольку фальшивомонетчики смогут снизить их цену.

Их репутация также находится под угрозой, поскольку потребители будут отождествлять свой бренд с возможностью покупки подделки. Исследование Red Points показало, что, узнав о широко распространенной подделке бренда, большинство потребителей сочтут этот бренд менее привлекательным.

После того, как покупатель купил подделку, если он не осознает природу продукта, многие вернутся к подлинному бренду в поисках решения. Это оставляет бренд в ситуации, когда нужно навести порядок у фальшивомонетчика без всякой награды.

Действия фальсификаторов также могут нанести ущерб стоимости бренда в глазах дистрибьюторов и других партнеров. Эксклюзивные сделки могут быть аннулированы действиями преступников и могут оставить недовольными законные предприятия с обеих сторон соглашения.

Наконец, бренды должны отвлечь ресурсы от важных проектов и роста и распределить их на усилия по борьбе с фальшивомонетчиками. Подобно тому, как городу с высоким уровнем преступности трудно строить парки и музеи, бренды, страдающие от подделок, стремятся процветать так, как они того заслуживают.

Компании, такие как Lounge и другие, пытались решать проблемы подделки в одиночку, когда вред, причиняемый подделкой, стал очевиден. Каждый из них обнаружил, что традиционный подход неэффективен. Широко распространенная контрафакция в Интернете — это современная проблема, и для борьбы с индустрией контрафакта требуется современное решение по защите бренда.

Поддельные лекарства | FDA

У.Предложение наркотиков S. является одним из самых безопасных в мире. В Соединенных Штатах действуют федеральные законы и законы штатов, которые создают «закрытую» систему распределения лекарств, чтобы гарантировать безопасность отечественных лекарств.

Поддельные лекарства — это поддельные лекарства, которые могут нанести вред вашему здоровью. Однако случаи поддельных лекарств в США редки по сравнению с большим количеством используемых рецептурных лекарств. FDA по-прежнему бдительно защищает поставки лекарств в США от подделок и других некачественных лекарств, которые часто поступают из-за пределов наших границ.

FDA серьезно относится ко всем сообщениям о подозрительных подделках и в целях борьбы с поддельными лекарствами работает с другими агентствами и частным сектором, чтобы помочь защитить национальные поставки лекарств от угрозы подделок.

FDA имеет глобальный взгляд на безопасную и надежную цепочку поставок.

Поскольку многие подделки производятся за границей и могут поступать в США по почте или ввозятся контрабандой, FDA работает с Таможенной и пограничной службой США и, используя подход, основанный на оценке риска, сосредотачивается на областях, которые представляют наибольшую угрозу для наших поставок лекарств.

Безопасность и качество лекарств больше не начинаются и не заканчиваются на нашей границе. Правительство США работает с иностранными регулирующими органами, когда это возможно, чтобы пресечь или закрыть незаконные операции, связанные с производством и распространением подделок.

FDA работает над защитой потребителей от поддельных лекарств

Медицинские работники и потребители должны знать, как они могут подвергнуться воздействию поддельных лекарств. Остерегайтесь возможных признаков поддельного лекарства:

• Лекарство или упаковка выглядят иначе, чем то, что вы обычно получаете?
• Испытал ли потребитель новый или необычный побочный эффект после приема препарата?
• Купил ли потребитель лекарство у интернет-продавца?

Покупка неразрешенных лекарств — рискованное дело.Поставщикам медицинских услуг и участникам цепочки поставок необходимо покупать только у уполномоченных и лицензированных организаций, чтобы гарантировать получение безопасных и эффективных лекарств, одобренных FDA. См. BeSafeRx для получения дополнительной информации о потенциальных опасностях покупки лекарств в интернет-аптеках.

Новости о контрафактных лекарствах

Больше новостей и событий в архиве FDA

Вы подозреваете, что у вас есть поддельное лекарство?

Если вы считаете, что у вас поддельное лекарство, поговорите с фармацевтом, у которого вы купили лекарство, или обратитесь к своему врачу за медицинской консультацией.

После того, как ваша безопасность будет обеспечена, FDA потребуется ваша помощь в защите безопасности других. FDA полагается на добровольное сообщение о подозрительных поддельных лекарствах от потребителей, специалистов здравоохранения и других партнеров цепочки поставок лекарств, чтобы гарантировать, что на рынке доступны только безопасные и эффективные лекарства.

FDA просит медицинских работников сообщать о подозреваемом поддельном лекарстве в офис MedWatch FDA. Свяжитесь с Управлением уголовных расследований FDA, если вам известно о подозрительной деятельности, которая может быть связана с поддельными лекарствами, отпускаемыми по рецепту.

Если вы обнаружите веб-сайт, который, по вашему мнению, незаконно продает лекарства для людей, лекарства для животных, медицинские устройства, биологические продукты, продукты питания, пищевые добавки или косметику, воспользуйтесь одним из трех вариантов ниже, чтобы сообщить об этом в FDA. Если ваш отчет:

Номер

• связан с опасной для жизни ситуацией из-за продукта, регулируемого FDA, который вы приобрели на веб-сайте, немедленно позвоните по телефону 1-866-300-4374 или 301-796-8240. Кроме того, обратитесь к своему врачу за медицинской консультацией.
• связан с серьезной реакцией или проблемой с продуктом, регулируемым FDA, заполните форму отчетности MedWatch FDA.Кроме того, обратитесь к своему врачу за медицинской консультацией.
• для проблемных веб-сайтов, которые не вызывают опасной для жизни или иной серьезной реакции, заполните эту форму (En Español). Чтобы сообщить об электронных письмах, рекламирующих медицинские продукты, которые, по вашему мнению, могут быть незаконными, отправьте письмо по адресу [email protected] .

Информация для потребителей

Руководящие документы и отчеты

Дополнительные государственные ресурсы

• Текущее содержание с:

  05.01.2021

Gucci, Facebook подали совместный иск против предполагаемого фальсификатора

Продукты Gucci выставлены в витрине магазина на Олд Бонд-стрит в Лондоне, Великобритания, 2 июня 2016 года.REUTERS / Neil Hall / File Photo

МИЛАН, 27 апреля (Рейтер) — Gucci и Facebook (FB.O) подали совместный иск в Калифорнии против человека, который предположительно использовал платформы социальных сетей американской группы для продажи поддельной продукции Gucci. Обе компании заявили во вторник.

Эта инициатива, первая в своем роде как для Gucci, так и для Facebook, является последним примером объединения усилий интернет-гиганта с лейблом предметов роскоши для борьбы с распространением контрафактных товаров, продаваемых через социальные сети.

Amazon (AMZN.O) за последний год подала аналогичные иски к Валентино и Феррагамо (SFER.MI).

В заявлении Gucci — движущей силы французской группы Kering (PRTP.PA) — и Facebook утверждается, что неустановленный ответчик использовал несколько учетных записей Facebook и Instagram для продвижения своего международного онлайн-бизнеса по контрафактной продукции.

Интернет-продажи роскошных сумок, обуви и одежды резко выросли за последний год, поскольку пандемия коронавируса вынудила розничных торговцев временно закрыть свои магазины.

Группы, подобные Facebook, стремятся к большему продвижению на рынок предметов роскоши и «социальную коммерцию», но для этого им необходимо показать, что их платформы не являются каналом для подделок и безопасны для брендов, некоторые из которых неохотно продавать свою продукцию через сторонних игроков.

«На основании тысяч сообщений о контрафактном контенте от владельцев брендов, включая Gucci, в первой половине 2020 года из Facebook и Instagram было удалено более одного миллиона единиц контента», — говорится в заявлении.

Он добавил, что только в 2020 году действия внутренней команды Gucci по интеллектуальной собственности привели к удалению четырех миллионов онлайн-списков контрафактных продуктов, изъятию 4,1 миллиона контрафактных продуктов и 45 000 веб-сайтов, включая учетные записи в социальных сетях. будучи инвалидом.

Отчетность Сильвии Алоизи. Редакция Марка Поттера

Наши стандарты: принципы доверия Thomson Reuters.

ПОДДЕЛКА; Статистика мошенничества с нашей бумажной валютой.Выпусками двенадцати тринадцатых наших банков являются поддельные. Доля измененных, ложных и имитационных мошенничеств в обращении. Почти тысяча разновидностей фальшивых денег. ОБНАРУЖЕНИЕ ДЕФЕКТОВ НАШЕЙ БУМАЖНОЙ ВАЛЮТЫ Старт роста подделок за шесть лет. Национальное зло, требующее национального средства правовой защиты. ПРИМЕТКИ. Подведены итоги «имитации» дефектов нашей бумажной валюты. ЧТО ТАКОЕ СРЕДСТВО?

ИЗМЕНЕНИЕ ЗАПИСЕЙ ИЗ ОДНОГО ГОСУДАРСТВА В ДРУГОЕ.

Этот список можно значительно расширить, например, в него входят восемь народных банков, шесть торговых банков, четырнадцать фермерских и механических банков, десять рыночных банков.Затем у нас есть банки «Механики» и «Производители», «Механики» и «Торговцы», «Механики» и «Фермеры», «Механики» и «Торговцы», «Механики» и «Плантаторы» [???], и все эти названия перенесены. Аналогичным образом, фермеры и граждане, фермеры и производители, фермеры и торговцы, фермеры и механики, фермеры и биржевые банки — все они имеют тенденцию сбивать с толку схожесть названия, тем более что название государства часто помещают в темный угол банкноты, чтобы не привлекать внимания и дать бедному банку возможность обращения хорошего банка с тем же названием.Таким образом, когда житель Нью-Йорка видит банк Orange County Bank, его разум естественным образом возвращается к нашей стране молока и масла, и он может взять записку, не думая, что есть Orange Bank в Нью-Джерси и Orange Bank. в Вермонте или, возможно, в Orange Bank в Вашингтоне, округ Колумбия. Итак, во времена вашингтонских пластиков на голень фальшивые банки начинали с имен, похожих на названия наших лучших городских банков. купюры, что они принимали городские деньги.Зло значительно усугублялось тем фактом, что те же граверы, которые гравировали хорошие деньги, также гравировали и плохие, так что во многих случаях требовалось самое пристальное внимание, чтобы отличить хорошее от плохого; На самом деле сходство было настолько близко, что когда некоторые из фиктивных банков рухнули, имевшие деньги легко изменились, чтобы они больше походили на хорошие, просто изменив название государства. Это действительно один из наиболее плодотворных источников «измененных» банкнот, поскольку плохие банкноты популярного названия доступны для мошенничества в хороших банках с таким же названием в других государствах.ИЗМЕНЕНИЯ ОТ НИЗКИХ К ВЫСОКИМ НАИМЕНОВАНИЯМ.

Красивый и, казалось бы, безопасный стиль гравировки банкнот, обычно принятый в этой стране, на самом деле облегчает подделку, поскольку мелкие купюры можно легко стереть, а более крупные — заменить. Практика, которая преобладала в значительной степени, с использованием частей банкнот для других целей, позволила фальсификаторам получить во владение номиналы, которые легко печатаются в любом требуемом месте банкноты, подлежащей изменению.

Еще одним средством изменения банкнот является многократное и частое использование одних и тех же устройств на банкнотах разных банков и часто разных банков с одним и тем же названием. Подделка одной банкноты является подделкой частей многих других, так что работа фальшивомонетчика значительно упрощается. Эти особенности нынешней системы гравировки банкнот были наглядно продемонстрированы в двух наиболее успешных из когда-либо известных операций по подделке денежных знаков.

В первом случае банкнота Казначейства США была фактически выгравирована граверами, выполнившими оригинал, которые были без всякого подозрения с их стороны наняты фальшивомонетчиком для изготовления подделки.Таким образом, для изготовления оригинала и подделки использовались одни и те же штампы или штампы.

Во втором случае — крупной австрийской банковской подделке 1838 года — некоторые из самых уважаемых и способных художников города, сами не зная, были заняты исполнением подделки.

В обоих случаях преследуемый план был точно таким же, как у первого фальшивомонетчика банкноты Банка Англии более ста лет назад. Во всех трех случаях фальсификаторы не были художниками.Со времен VAUGHAN, который был торговцем льняной тканью, до JERRY COWSDEN, самого успешного из американских фальшивомонетчиков, большинство и наиболее опасных подделок производилось людьми, которые не были художниками.

Далее по номеру измененных примечаний идет «фальшивка», и любопытно проследить отношения, которые эти два вида мошенничества имеют друг с другом, по сравнению с их отношениями в прошлые годы. «Фальшивые» ноты только по названию напоминают ноты, для передачи которых они предназначены.Фальшивомонетчик полагается на незнание публики относительно внешнего вида подлинной банкноты. Он использует сломанные и поддельные банковские знаки, иногда тщательно изменяя состояния и подписи, чтобы мошенничество выглядело как добро. Чтобы предотвратить этот вид мошенничества, были выпущены фотографические копии подлинных банкнот, с которыми, конечно же, сравниваются «фальшивые», и следует обнаружение. Утверждается даже, что гораздо легче вести учет и описание хороших счетов, чем плохих.Но фотографический «детектор» стоит дорого, и те, кто не может себе позволить его взять, должны время от времени получать фальшивую записку. Это просто вопрос, который должен рассмотреть купец или торговец — какой он лучше всего может себе позволить — детектор или «чудак».