Кто финансирует игил: Саудовскую Аравию обвинили в финансировании терроризма в Великобритании — РТ на русском

Саудовскую Аравию обвинили в финансировании терроризма в Великобритании — РТ на русском

Исследовательский центр «Общество Генри Джексона» опубликовал доклад, авторы которого обвинили Саудовскую Аравию в поддержке исламского экстремизма в Соединённом Королевстве. По мнению авторов доклада, ближневосточное государство является главным спонсором британских радикальных организаций. RT выяснял, насколько оправданны подобные заявления и какую роль в финансировании исламизма играет благотворительность.

Террор на экспорт

«Саудовская Аравия с 1960-х годов тратит миллионы долларов на экспорт ваххабитского ислама в исламском мире, включая мусульманские общины на Западе», — утверждается в докладе лондонского независимого исследовательского центра «Общество Генри Джексона». Авторы доклада отмечают, что в Соединённом Королевстве это финансирование прежде всего приняло форму пожертвований мечетям и исламским образовательным учреждениям, в которых, в свою очередь, находили убежище «проводники исламского экстремизма и велось распространение экстремистской литературы».

«Влияние также осуществлялось через подготовку британских религиозных лидеров в Саудовской Аравии и через использование саудовских учебников в независимых исламских школах Соединённого Королевства», — отмечается в документе. По мнению авторов доклада, Саудовская Аравия является главным спонсором радикальных организаций в Великобритании, где за последние пять месяцев исламские радикалы совершили три громких преступления: теракт на Вестминстерском мосту 22 марта (погибли шесть человек), взрыв в Манчестере 22 мая (погибли 22 человека) и теракт на Лондонском мосту 3 июня (восемь жертв).

• Полицейские в лондонском районе Финсбери-парк
• Reuters

В исследовании перечисляются некоторые финансируемые из королевства мечети в Лондоне, Эдинбурге, Бирмингеме и других городах страны, в которых призывали к джихаду и проповедовали экстремистскую идеологию. «Было зафиксировано, что Исламский фонд в Лестершире, экстремистской деятельностью которого многие были озабочены, получал значительное финансирование из Саудовской Аравии», — приводит исследовательский центр один из примеров сотрудничества саудовцев и британских исламских радикалов.

По словам авторов доклада, лестерширская организация занималась распространением литературы, в которой содержались призывы обратить население Великобритании в ислам. В 1990-х годах, как сообщается в докладе общества, распространение экстремистской литературы шло непосредственно из посольства Саудовской Аравии в Лондоне.

Также по теме

Иск возмездия: сотни американцев обвинили Саудовскую Аравию в терактах 11 сентября

Родственники жертв и пострадавшие в ходе теракта 11 сентября 2001 года направили в Федеральный суд США коллективный иск против…

Справедливости ради стоит отметить, что Общество Генри Джексона обвиняет в финансировании исламского радикализма не только Саудовскую Аравию, но и Иран и Катар, хотя деятельности этих стран уделяется меньше внимания, чем активности саудитов. В частности, отмечается, что с финансируемым Катаром британским фондом Al-Muntada Trust связаны ряд радикальных мечетей. Несколько прихожан мечети Аль-Манар в Кардиффе, получавшей деньги от фонда, в 2014 году сбежали в ИГИЛ*.

«Умело выстроенная система»

«Государственного финансирования терроризма со стороны Саудовской Аравии нет, хотя в определённые периоды были попытки использовать те же ИГИЛ и «Аль-Каиду»* в своих интересах», — рассказал RT старший научный сотрудник центра арабских и исламских исследований Института Востока РАН Константин Труевцев. Эксперт отмечает, что напрямую Саудовская Аравия не финансировала даже моджахедов в Афганистане в 1980-х годах.

«Это делали частные фонды, связанные с богословскими кругами, — подчёркивает политолог, — а богословские круги, в которых есть достаточно богатые люди, люди имеющие богатые фонды, финансировали и финансируют всевозможные террористические группы».

По словам Константина Труевцева, схема финансирования террористических организаций выглядит примерно так: главную роль играют благотворительные фонды, в первую очередь саудовские, деньги в них перечисляются по специальной обезличенной системе, которая называется «хаваля».

«Это целая огромная сеть по всему миру, — утверждает эксперт. — Вы приходите в любую меняльную лавку, деньги абсолютно обезличенные, вы их отдаёте и не знаете, куда они идут». Через эту систему и проходит финансирование, в том числе террористических организаций.

К процессу подключены фонды, банковская система исламских стран. Формально донор и реципиент никак не связаны, так как деньги отмываются через структуру благотворительных фондов. «Часто эти операции выполняются вслепую, и исламские банки зачастую не в курсе, кого они финансируют», — отмечает Константин Труевцев. Такая система позволяет богатым саудовцам заявлять, что они не знают, куда шли их деньги, и во многих случаях собирать средства людей, которые не намеревались финансировать терроризм.

А учитывая, что, по законам шариата, мусульмане должны отдавать примерно 5% от своего дохода на благотворительность и в консервативной Саудовской Аравии это правило выполняется, саудовские миллионеры направляют в благотворительные фонды миллионы долларов, и часть этих средств получают террористы и экстремисты.

«Это умело выстроенная система, которая сочетает традицию и самые современные методы банкинга, — отмечает Константин Труевцев. — В своё время одним из координаторов такой системы был Усама бен Ладен, а кто на сегодняшний день персонально — не могу сказать».

• Усама бен Ладен
• globallookpress.com
• © Al-Jazeera/ZUMAPRESS.com

«Было, есть и будет»

Доклад Общества Генри Джексона — не единственное исследование, в котором говорится о связях исламских экстремистов в Великобритании с Саудовской Аравией. В 2007 году доктор Денис Макэоин, эксперт по исследованию ислама из Ньюкасла, вместе с группой других учёных пришёл к выводу, что большая часть мусульманской экстремистской литературы печатается и распространяется фондами, связанными с Саудовской Аравией. Этому есть простое объяснение.

«Практически под прикрытием любой благотворительности, любой образовательной организации, организации, которая занимается туризмом, Саудовская Аравия производит финансирование тех, кого на западе называют религиозными экстремистами, — утверждает научный сотрудник Института Африки РАН Григорий Карпов, специализирующийся на изучении мусульманской диаспоры в Великобритании. — Иногда это напрямую происходит, иногда через сеть посредников, но Саудовская Аравия — один из их главных источников».

«Это было, есть и будет дальше, потому что Саудовская Аравия преследует свои цели — распространение ислама. Ничего в этом таинственного нет, и никогда они этого не скрывали», — объясняет цели саудовцев Карпов.

Роль правительства Мэй

Тем временем правительство Терезы Мэй подвергается критике со стороны своих оппонентов за отказ публиковать результаты официального расследования источников финансирования терроризма в Великобритании. Предполагалось, что доклад будет обнародован в 2016 году, однако, как сообщил газете The Guardian источник в Министерстве внутренних дел, его могут вообще не опубликовать из-за «чувствительного содержания». Оппозиция предполагает, что речь идёт именно о финансировании экстремизма в Великобритании из саудовских источников, и призывает правительство огласить результаты расследования.

«Плохо, что Тереза Мэй удерживает от публикации доклад по иностранному финансированию экстремистских групп. Мы должны приложить серьёзные усилия, чтобы прекратить финансирование этих террористических сетей, включая ИГИЛ, здесь и на Ближнем Востоке», — заявил лидер лейбористов Джереми Корбин. По его словам, пора начать жёсткий разговор с «Саудовской Аравией, которая финансирует и питает экстремистскую идеологию».

По мнению оппонентов Мэй, отказ от публикации этого доклада, а также от критики Саудовской Аравии со стороны британского правительства объясняется многомиллиардными контрактами на поставку вооружений в эту страну из Соединённого Королевства.

• Тереза Мэй
• Reuters

«Суть не в том, что Саудовская Аравия кого-то финансирует. Суть в том, что власти в Великобритании сами дают им это делать», — указывает на главную проблему со спонсированием радикального ислама из иностранных источников в Великобритании Григорий Карпов.

Эксперт пояснил, что в 2014 году в Соединённом Королевстве разразился скандал с проектом «Троянский конь». На протяжении многих десятилетий сторонники радикального ислама внедрялись в преподавательский и управленческий состав школ в Лондоне, Бирмингеме, Манчестере и посредством изменения школьной программы и давления на учителей распространяли радикальные взгляды.

Тереза Мэй тогда была министром иностранных дел, однако, как отмечает Григорий Карпов, никаких конкретных действий в отношении исламистов с тех пор предпринято не было. «Все шумно пообсуждали и разошлись, замяли. Ситуация кардинально не изменилась», — утверждает собеседник RT.

«Тереза Мэй уже год как премьер-министр, но о проблеме исламизации Великобритании и распространения радикального ислама она ни в одном из публичных выступлений даже слова не сказала. А она (проблема. — RT) есть, она никуда не делась», — добавил эксперт.

* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Аль-Каида» — террористические группировки, запрещённые на территории России.

Истоки террора: как образовалось ″Исламское государство″ | События в мире — оценки и прогнозы из Германии и Европы | DW

«Исламское государство» (ИГ) — экстремистская суннитская группировка, возникшая на основе террористической организации «Аль-Каида» в Ираке. Цель ИГ — построить теократическое исламское государство, включающее в себя территории Сирии и Ирака, значительные части которых боевики этой организации уже контролируют, а также Ливана, Израиля и Иордании.

Борьба против Сирии и США

Эксперты по Ближнему Востоку исходят из того, что финансирование ИГ изначально осуществляли Саудовская Аравия, Катар, Кувейт и ОАЭ, чтобы поддержать боевиков в борьбе против режима Башара Асада в Сирии. Однако доказательств этому нет. В настоящий момент в рядах боевиков ИГ — около 10 тысяч человек. Среди них — сунниты из Северной Африки и государств Персидского залива, а также обращенные в ислам граждане Европы и США.

Изначально среди боевиков ИГ были повстанцы, выступавшие против вторжения США в Ирак в 2003 году, в результате которого диктатор Саддам Хусейн был свергнут, его националистическая партия «Баас» запрещена, а армия распущена. Члены этой группировки нападали не только на американских военных: их мишенями становились также шииты и христиане.

Из жуликов — в экстремисты

Возглавил эту террористическую организацию иорданец Абу Мусаб аз-Заркави — мелкий жулик, чьи экстремистские взгляды сформировались во время отбывания наказания в иорданской тюрьме. С 1989 по 1992 год он сражался против правительства в Афганистане. В 1994 году Заркави был снова арестован иорданцами, но уже спустя 5 лет вышел на свободу по общей амнистии. Он вернулся в Афганистан, откуда после свержения «Талибана» в 2001 году был вынужден бежать в Северный Ирак. Там Заркави стал главой арабского отделения вооруженной курдской группировки «Ансар аль-Ислам», а позже основал организацию «Аль-Каиды» в Ираке.

Авианалеты США призваны предотвратить убийства мирных граждан боевиками ИГИЛ

В 2006 году боевики взорвали бомбу в одной из главных шиитских святынь Ирака — мечети «Аль-Аскари» в городе Самарра, — уничтожив ее золотой купол. Это привело к столкновениям между суннитами и шиитами: число погибших исчислялось тысячами. Сторонники Заркави действовали настолько жестоко, что настроили против себя даже суннитские племена в провинции Анбар на западе Ирака, которые начали сотрудничать с американцами. В июне 2006 года Заркави был убит во время одного из налетов ВВС США.

Возглавившие группировку Абу Аюб аль-Масри и Абу Омар аль-Багдади переименовали организацию в «Исламское государство Ирак» (ИГИ). Через три года оба лидера также погибли в результате спецоперации, проводимой американскими и иракскими солдатами. После этого ситуация в Ираке несколько стабилизировалась. Казалось, экстремисты из ИГИ были побеждены.

Большие планы террористов

Но после вывода американских войск из Ирака в декабре 2011 года ИГИ, теперь уже под руководством Абу Бакра аль-Багдади, возобновила свою деятельность. Новый лидер переименовал группировку, на этот раз в «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ или ISIS). Это было сигналом, что у боевиков большие планы: взять под свой контроль историческую область Средиземноморья, территорию Сирии, Ливана, Израиля, Иордании, Египта, Турции и Кипра.

О самом аль-Багдади известно немного: считается, что он родился в Багдаде в 1971 году. С первым лидером группировки Абу Мусабом аз-Заркави он познакомился еще в Афганистане. Когда в Сирии вспыхнула гражданская война, ИГИЛ начала сражаться против режима Башара Асада. Со временем группировка разошлась во взглядах с «Аль-Каидой» в Пакистане. Возглавивший ее после смерти Усамы бен Ладена Айман аз-Завахири отказался иметь дело с ИГИЛ.

Создание «Исламского государства»

Но даже несмотря на конфликты с «Аль-Каидой», ИГИЛ воевала в Сирии крайне успешно — причем как против Асада и его сторонников, так и против умеренно настроенных повстанцев. Закрепившись в Сирии, боевики начали наступление в Ираке и уже в начале июня захватили Мосул — второй по величине город страны. Благодаря слабости местных служб безопасности, «Исламское государство Ирака и Леванта» сумело быстро продвинуться на север и запад страны.

В конце июня этого года ИГИЛ объявила о создании в подконтрольных ей районах Сирии и Ирака «Исламского халифата» с Абу Бакром аль-Багдади в роли халифа — «главы всех мусульман». Саму группировку в очередной раз переименовали — теперь уже в «Исламское государство» (ИГ). На захваченной территории действуют законы шариата, женщин угрозами заставляют носить чадру. Проживающим там представителям религиозных меньшинств — христианам и курдам-езидам — под страхом смерти приходится бежать.

За короткий период террористическая группировка сумела награбить миллионы долларов, захватить многочисленные месторождения нефти и оружие военных США. Сегодня «Исламское государство» сильно как никогда.

Откуда появился ИГИЛ: как террористы смогли добиться могущества на Ближнем Востоке

Наиболее боеспособная группировка международных террористов при поддержке наших военных разгромлена: как подчеркнул на церемонии начала вывода войск Владимир Путин, задача борьбы с вооруженными бандами на сирийской земле «блестяще решена».

В то же время, как отметил российский лидер, угроза террористических проявлений в мире еще очень высока. Тот же ИГИЛ (организация, запрещенная в РФ) еще не ликвидирован до конца. Чтобы понять алгоритмы противодействия террористам, необходимо вспомнить первопричины появления этой структуры, понять истоки ее укрепления и разрастания.

Под знаменами «всемирного халифата»

Хронология «становления» игиловского движения берет свое начало в 1999 году, когда появились первые сведения о создании в Ираке группировки «Джамаат ат-Таухид валь-Джихад», впоследствии присоединившейся к «Аль-Каиде» (обе организации запрещены в РФ). Именно эти структуры, слившись с другими радикальными формированиями, в 2006 году провозгласили себя как «Исламское государство», или ИГИЛ — «Исламское государство Ирака и Леванта». Интересно, что первые годы о них было известно лишь узкому кругу специалистов. Широко и громко об игиловском движении заговорили в 2014 году, когда этой группировке удалось провести успешные военные операции в Ираке и в Сирии. За короткое время исламисты настолько расширили свою деятельность, что развернувшаяся против них военная кампания была некоторыми политиками названа не чем иным, как «третьей мировой войной».

Некоторое время назад эксперты Российского института стратегических исследований провели масштабную работу по изучению первопричин и обстоятельств появления этого террористического «объединения». К этому, по мнению аналитиков, привела целая цепь масштабных и далеко не самых положительных перемен в мировой геополитике. В их числе — распад Советского Союза, война в Югославии и ее разделение, авиаудары по Ираку в 1998 году и оккупация государства в 2003-м, ввод военного контингента НАТО в Афганистан в 2001 году, распад Судана, Эфиопии, майдан на Украине, а также арабские революции и кризис в Сирии. Причем непосредственное участие в организации ИГИЛ принимал Запад.

«ДАИШ (так еще называют «Исламское государство» — авт.) — не самостоятельное явление и действует в интересах других государств, — подчеркивает старший научный сотрудник РИСИ Евгений Бирюков. — Еще в 2006 году получили распространение так называемые карты «Нового Ближнего Востока» или «Кровавые границы» полковника Пентагона Ральфа Петерса, на которых он разделил государства Ближнего Востока. И на них было отмечено государство Суннистан, которое действовало на той части территории Сирии и Ирака, которую в 2014 году оккупировала ДАИШ. Кроме того, в 1993 году в книге «Великая шахматная доска» Збигнев Бжезинский писал, что США возглавят процесс исламизации и будут способствовать распространению радикального ислама».

Сегодня, когда многие карты уже «биты», причастность Запада к вмешательству во внутренние дела ближневосточных стран, повлиявшему на негативное развитие ситуации в регионе, не скрывается и самими западными политиками. Так, еще в 2003 году бывший министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд высказал мнение о том, что дестабилизации ситуации в Ираке и возникновению военной группировки ИГ способствовала военная операция в этой стране, начатая США и Великобританией. Позже и британский премьер Тони Блэр в своем интервью телеканалу CNN признал, что «есть доля правды в том, что вторжение США и их союзников в 2003 году в Ирак стало одной из основных причин появления ИГИЛ».

Что говорить, если такое же признание вынужден был сделать и американский лидер Барак Обама. Выступая под занавес своего президентства на одном из мероприятий во Флориде он, комментируя ситуацию в сфере противодействия терроризму, признал, что вторжение США в Ирак и допущенные при этом ошибки стали одной из причин появления «Исламского государства».

Диктатура нищеты

Сегодня выдвигаются разные версии возникновения ИГИЛ. К примеру, говорят, что к созданию этой структуры были причастны некоторые преданные Саддаму Хусейну высшие офицеры его армии. Доля правды в этих словах есть, учитывая, какое огромное количество иракского оружия оказалось в руках у террористов. Но нельзя сбрасывать со счетов и другие обстоятельства. Например, те из нас, кто следит за телерепортажами из мест, где ведется противостояние с ИГИЛ, неизменно обращают внимание на скудность обстановки в городах и селениях, на откровенную бедность и нищету местного населения. По мнению аналитиков, рост активности террористических групп на Ближнем Востоке стал в значительной степени следствием ухудшения политической и экономической ситуации. Эксперты российской Высшей школы экономики еще некоторое время назад установили, что одной из основных причин появления ИГИЛ стала безработица, а также быстрый рост населения в странах, где эта организация подняла свой флаг.

«Обнищание населения в итоге создало почву для распространения идей религиозного экстремизма среди безработной молодежи Сирии и Ирака», — полагает директор Института демографии ВШЭ Анатолий Вишневский.

Кстати, именно на этом печальном фоне так называемыми «духовными лидерами» активно распространялась идеология радикального ислама среди широких масс малообразованного населения. К чему она привела — теперь уже хорошо видно…

Старший научный сотрудник РИСИ Леонид Гладченко в своей работе «Тайны «черного интернационала» ИГИЛ» отметил, что одним из проявлений трансграничного характера современного радикального исламизма, воплотившегося в практике ИГИЛ, стало широкое привлечения сторонников этой группировки из разных стран.

«Согласно оценкам, приведенным в документах ряда международных организаций и аналитических центров, после распространенного в июне 2014 года обращения лидера ИГИЛ Абу Бакра Аль-Багдади к мусульманам мира с призывом вступать в ряды джихадистов, число примкнувших к ИГИЛ иностранных боевиков-террористов росло беспрецедентно высокими темпами и в 2016 году уже достигло 27-31 тысяч человек, — обращает внимание эксперт. — Для сравнения: за весь период войны в Афганистане в боевых действиях приняли участие 20 тысяч иностранных боевиков».

В этой связи эксперты вынуждены признать, что определяющую роль в развитии ИГИЛ сыграла его массированная пропаганда.

«Она работает на самых современных медийных платформах, фактически в глобальном масштабе, характеризуется гибкостью и способностью апеллировать к запросам самых различных групп потенциальных «новобранцев»», — подчеркивает Леонид Гладченко. — В докладе специальной комиссии французского сената отмечено: «фундаменталисты предлагают простые ответы на духовно и жизненно важные вопросы, умело обыгрывают идею принадлежности к группе, обладающей ярко выраженной идентичностью и противопоставляющей себя остальному миру». В результате молодые радикалы в идее джихада обретают «стройную систему ценностей», которую они не смогли найти в своей стране».

И нашим, и вашим

В процессе формирования ИГИЛ, как уже было сказано выше, значимую роль сыграли действия Запада. Но ведь и укрепление этой террористической организации проходило при молчаливом согласии и бездействии западных стран. При этом приводимые российской стороной доводы и доказательства наличия источников финансирования терроризма, военной помощи со стороны стран региона пропускались мимо ушей. И такая позиция сохранялась до самого завершения военной кампании в Сирии. Не так давно Минобороны России вынуждено было констатировать, что операция по освобождению города Абу-Кемаля, проведенная правительственными войсками САР при поддержке ВКС РФ, выявила факты прямого взаимодействия и поддержки террористов ИГИЛ со стороны возглавляемой США «международной коалиции». В частности, ее авиация пыталась создавать помехи самолетам ВКС России, обеспечивая безопасный вывод отступающих боевиков. Ударные самолеты коалиции входили в воздушное пространство над 15-километровой зоной вокруг Абу-Кемаля для препятствования работе российских ВКС, хотя запрет на полеты самолетов коалиции был ранее согласован и одобрен Центром совместных воздушных операций на авиабазе Эль-Удейд в Катаре.

Подобные действия, отметили позже в Минобороны России, свидетельствовали о том, что стремительное наступление сирийских войск в Абу-Кемале сорвало планы США по созданию неподконтрольных сирийскому правительству «проамериканских» органов власти. В роли сил, якобы контролирующих город, должны были выступить боевики ИГИЛ, «перекрасившиеся» в цвета «Сирийских демократических сил»: подтверждением тому стали обнаруженные в освобожденном Абу-Кемале флаги, используемые формированиями СДС. В российском военном ведомстве обвинили США в прикрытии отрядов ИГ для восстановления их боеспособности, перегруппировки и использования в продвижении американских интересов на Ближнем Востоке. Ранее было установлено, что американские инструкторы принимали участие в создании в лагере беженцев в провинции Эль-Хасека так называемой «Новой сирийской армии» — военного формирования, созданного из числа бывших боевиков. Костяк группировки составили более четырехсот террористов, которые еще в октябре беспрепятственно выехали автоколонной из Ракки.

В июле 2017 года газета Washington Post написала, что власти США тайно готовили и вооружали сирийских повстанцев, делая это с 2013 до середины 2017 года, когда администрация Дональда Трампа прекратила программу подготовки, отчасти опасаясь того, что американское оружие может оказаться не в тех руках. При этом, по информации другого американского издания — журнала Wired Magazine, правительство США не ответило на многочисленные просьбы прокомментировать эту ситуацию.

«Правительство также отказалось сообщить, нарушили или нет Соединенные Штаты условия сертификата конечного пользователя и выполняют ли они условия договора ООН о торговле оружием, который они подписали наряду со 130 другими странами», — обратили внимание журналисты издания.

Не наступить на те же грабли…

Еще с началом «Арабской весны» власть в ряде государств региона перешла к лидерам с выраженной исламской радикальной повесткой, опять же поддерживаемым Западом. А в Сирии и Ираке и вовсе образовались «черные дыры» на карте — неконтролируемые властями террористические анклавы. По данным аналитиков, присутствие ИГИЛ либо подконтрольных ему группировок в той или иной степени отмечено в Афганистане, Египте, Йемене, Ливии, Нигерии, Сомали, Конго. Эмиссары террористов появляются также в Алжире, Индонезии, Ливане, Пакистане, Саудовской Аравии, Тунисе, Филиппинах, на российском Северном Кавказе. В 2014 году общая площадь контролируемой ИГ территории достигала 110 тысяч квадратных км, а численность проживавшего на ней населения составляла 8 млн человек.

После провозглашения так называемого «халифата» и объединения своих сторонников ИГИЛ превратился в богатейшую террористическую организацию и к началу операции российских ВКС в Сирии являлся крупнейшей незаконной военной силой в регионе, одной из главных угроз мировой безопасности. На вооружении у террористов находились не только все виды стрелкового оружия, но и зенитные средства, в том числе переносные ракетные комплексы различных модификаций, артиллерия, а также бронетехника, представленная танками и боевыми машинами.

Внушительным являлся и «бюджет» террористов, формируемый средствами от грабежей, захвата заложников с целью выкупа, наркоторговли и незаконной реализации нефти. Террористы также получали финансовую помощь от частных инвесторов, прежде всего из стран Персидского залива. Член иранского парламента Мохаммад Салех Джокар утверждал, что ИГ получило финансовую помощь (в том числе от Саудовской Аравии) в объеме до 4 млрд долларов.

Выступая в сентябре 2015 года на пленарном заседании 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, президент России Владимир Путин подчеркнул: агрессивное внешнее вмешательство в ситуацию в ряде стран Ближнего Востока и Северной Африки привело к тому, что вместо реформ государственные институты да и сам уклад жизни были просто бесцеремонно разрушены.

«Так и хочется спросить тех, кто создал такую ситуацию: «Вы хоть понимаете теперь, что вы натворили?» — произнес тогда свою знаменитую реплику российский лидер, и сам же ответил на не, — боюсь, этот вопрос повиснет в воздухе, потому что от политики, в основе которой лежит самоуверенность, убежденность в своей исключительности и безнаказанности, так и не отказались».

Кстати, на той же сессии Генассамблеи ООН президент России сказал слова, которые сегодня, после завершения ликвидации террористического отребья в Сирии, приобретают особое значение.

«Считаем любые попытки заигрывать с террористами, а тем более вооружать их, не просто недальновидными, а пожароопасными, — подчеркнул тогда Владимир Путин. — В результате глобальная террористическая угроза может критически возрасти, охватить новые регионы планеты».

На фоне явных попыток США в том или ином виде сохранить, реабилитировать ИГИЛ этот тезис выглядит особенно актуальным.

монархии Залива, частная инициатива и черный рынок на службе мирового терроризма

Запрещенная в России террористическая организация «Исламское государство»¹ — структура чрезвычайно обширная и разветвленная. Очевидно, что поддержание военного и административного аппарата требует значительных средств. Очевидно и то, что в условиях постоянной войны на несколько фронтов ИГ¹ не способно функционировать «на самообеспечении». Даже нефти, добытой на подконтрольных ИГИЛ¹ месторождениях под Пальмирой и Дейр эз-Зором, здесь будет недостаточно.

Кто и как поставляет деньги «Исламскому государству»? Ответ на этот вопрос, как кажется, лежит на поверхности. Многие сходу назовут Саудовскую Аравию, Катар, другие арабские монархии. Часто обвинения в поддержке международного терроризма выдвигаются и в адрес США. Спецслужбы этих стран оказывают финансовую помощь ИГ (запрещено в РФ), терроризм живет благодаря ей. К примеру, в Акербате, где уже сейчас группировка ИГИЛ возросла с полутора до трех тысяч человек, террористы поголовно вооружены американскими винтовками М-16.

Тем не менее в реальности все намного сложнее, настаивает Антон Мардасов, глава отдела исследований ближневосточных конфликтов Института инновационного развития. Разумеется, деньги со стороны в ИГ идут, но государстгва из списка спонсоров терроризма не передают их туда напрямую.

«Сирия и Ирак на государственном уровне, конечно же, не поддерживают террористов ИГ. Вообще, когда говорят о том, что та или иная страна спонсирует международный терроризм, это некое утрирование. Разумеется, на государственном уровне ни США, ни Великобритания, ни даже Саудовская Аравия с Катаром ИГ не финансируют. Другое дело, что среди королевских семей и других династий Аравийского полуострова — среди тех же потомков Сауда I или родственников эмира Катара — есть люди, масса людей, которые разделяют идеологию ИГ. Они и производят в «Исламское государство» финансовые вливания с помощью всевозможных благотворительных фондов и частных инициатив», — заявил эксперт в беседе с корреспондентом Федерального агентства новостей.

wikipedia.org &nbsp/&nbspUnited States Department of Defense U.S. Marine Corps

Так ситуация обстоит в настоящее время. В прошлом, еще до превращения ИГ в квазигосударство, различные разведывательные ведомства Саудовской Аравии и других монархий Персидского залива, конечно, могли работать с террористами напрямую.

«Возможно, на первом этапе с «Исламским государством» непосредственно работали саудитские и катарские спецслужбы, которые рассматривали его как противовес и альтернативу действующим режимам в Сирии и Ираке. Тогда основные потоки финансирования были связаны с так называемыми «частными инициативами», и спецслужбы от этого отталкивались. Можно предположить, что какие-то люди до сих пор внедрены в различные террористические группы», — поясняет Мардасов.

Понятно, что у ИГ нет открытых банковских счетов, на которые доброжелатели из арабского мира и из-за его пределов могли бы перевести свои «пожертвования». Однако механизм получения и обработки финансовых вливаний в данной структуре вполне отлажен: ИГ представлено на черных рынках по всему миру, в том числе и в западных странах.

«Если черный рынок функционирует в какой-то стране, то государство ему напрямую не покровительствует. Но ведь как-то же бандформирования по всему миру закупают на европейских рынках оружие? Это значит, что кто-то из местных элит заинтересован в подобном нелегальном бизнесе. В частности, ИГ продает антиквариат и предметы старины на черном рынке. Должно быть, это делается при попустительстве финансовых элит США и европейских стран», — продолжает эксперт. И это далеко не весь «бизнес» террористов: огромные деньги им приносит торговля людьми и человеческими органами.

wikipedia.org &nbsp/&nbspLance Cpl. Ronald Stauffer

Черный рынок богат различными схемами отмывания и перевода денежных средств. ИГ этим вполне эффективно пользуется. Следует помнить, что террористическую, по сути, организацию называют «государством» не просто так, отмечает Мардасов.

«В рядах ИГ очень много выходцев из спецслужб. У ИГ имеется даже своя внутренняя служба безопасности и контрразведки. Естественно, все эти люди заняты не только выявлением иностранных агентов. Как бывшие работники спецслужб они прекрасно знакомы со всеми схемами, действующими на черном рынке, и всеми черными дырами мировой экономики. Это специалисты со всего мира: известно, что в этих структурах ИГ работает большое количество бывших бойцов французского Иностранного легиона и бывших офицеров Саддама Хуссейна. Есть там и выходцы с постсоветского пространства — тот же Галмурод Халимов, недавно ставший министром войны ИГ, ранее был командиром ОМОН в Таджикистане», — добавляет он.

На Ближнем Востоке различные силовики среднего звена всегда были в курсе нелегальных сделок и механизмов теневой экономики. Сейчас эти экс-силовики стали своеобразным «офисным планктоном мирового терроризма» и поставили свой опыт на службу ИГ.

«ИГ имеет чрезвычайно хорошо налаженную административную машину, которой ничего не стоит выстраивать бизнес-схемы и договариваться с различными международными преступниками?» — подводит итог Антон Мардасов.

¹ Организация запрещена на территории РФ.

Николай Патрушев позвал Иран и Афганистан в банк данных ФСБ — Российская газета

Террористы, из запрещенной в РФ организации ИГИЛ, продолжают укрепляться в Афганистане и готовят плацдарм для вторжения в Центральную Азию. Об этом в среду заявил в Тегеране секретарь СБ РФ Николай Патрушев на международной встрече секретарей Совбезов и советников по национальной безопасности по афганскому урегулированию.

По его словам, за год с момента последней встречи, ситуация в области безопасности в Афганистане по-прежнему остается нестабильной и имеет тенденцию к ухудшению, особенно с учетом усиления группировки ИГИЛ. Патрушев подчеркнул, что несмотря на недавнюю операцию правительственных сил, в результате которой было уничтожено и пленено более 600 боевиков, в Афганистане остается, по разным данным, от 2,5-4 тысячи игиловцев.

Как сообщил секретарь Совбеза России, на севере Афганистана уже сосредоточено свыше двух тысяч боевиков ИГ, для противодействия талибам и подготовки плацдарма для вторжения в регион Центральной Азии через Таджикистан и Туркменистан. При этом оплот ИГ находится на востоке Афганистана, где сосредоточено более 1,5 тысячи джихадистов, и куда прибывают новые боевики, в том числе из Сирии и Ирака через Пакистан.

Как сообщил иностранным коллегам Патрушев, приоритетными целями игиловцев, могут стать объекты критической инфраструктуры, силовых ведомств и дипломатических представительств, а также иностранные граждане. В связи с этим он призвал призвал усилить информационный обмен между государствами и активизировать совместное наполнение и развитие банка данных ФСБ России по противодействию терроризму. Еще одним важным направлением сотрудничества Патрушев назвал борьбу с финансированием террористов, которые получают значительную часть доходов от афганского наркобизнеса. В этой связи он подчеркнул важность проведения операций по борьбе с наркотрафиком и призвал оказывать всестороннюю помощь афганским силовикам в области подготовки кадров. Также секретарь Совбеза РФ в качестве примера успешного сотрудничества привел данные о проводимых под эгидой ОДКБ специальных операциях. Только в этом году по подозрению в причастности к международным террористическим организациям было проверено более 250 тысяч человек, задержано около 100 террористов, еще 61 человек объявлен в международный розыск. Кроме того, силовикам ОДКБ удалось ликвидировать 39 каналов нелегальной миграции. В тегеранской встрече, которая прошла в среду, помимо Ирана и России, участвовали делегации Афганистана, Китая, Индии, Таджикистана и Узбекистана.

Важным аспектом сотрудничества Патрушев назвал борьбу с финансированием террористов со стороны афганского наркобизнеса

Перед началом международной встречи прошла беседа Николая Патрушева с секретарем Высшего совета нацбезопасности Ирана Али Шамхани. Как сообщил обозревателю «РГ» официальный представитель аппарата Совбеза РФ Евгений Аношин, Патрушев и Шамхани обсудили различные темы российско-иранского взаимодействия в сфере безопасности, а также ряд вопросов международной повестки дня. Отдельное, по его словам, внимание стороны уделили важности сохранения Совместного всеобъемлющего плана действий вокруг иранской ядерной программы.

Катар с саудитами разберется без нас — Общество — Новости Санкт-Петербурга

В понедельник, 5 июня, стало известно, что Саудовская Аравия, Бахрейн, Египет, Объединённые Арабские Эмираты, Йемен и Ливия разрывают дипломатические отношения с соседней и братской арабской страной – Катаром. Его обвиняют в том, что вмешивается во внутреннюю политику соседей, дестабилизирует обстановку в регионе и финансирует всех самых известных исламистских террористов, в том числе запрещенных в России – «Исламское государство», «Братьев-мусульман», «Аль-Каиду», «Талибан», ХАМАС, «Джабхат Фатх аш-Шам» – бывшую «Джабхат ан-Нусру».

Катар – самая богатая страна в мире. ВВП у Катара огромный, а численность населения – меньше двух миллионов человек, поэтому на каждого гражданина приходится 144 тысячи долларов США. Для сравнения: в США – 54 тысячи (9 место по ВВП на душу населения), Россия – 25 тысяч долларов (44 место). На 70 процентов доходная часть бюджета Катара состоит из доходов от продажи нефти и газа. По добыче нефти он на скромном 14 месте, по газу – в тройке лидеров после США и России. По уровню гражданских прав и свобод организация Freedom House ставит Катар примерно на тот же уровень, что его соседей. В стране действует шариат, за смену конфессии мусульманам грозит смертная казнь. Немусульманам жить в Катаре можно, если не проповедовать свои взгляды. Иначе тоже казнят. Средняя продолжительность жизни катарцев – 78 лет.

Когда соседи объявили Катару бойкот, он отмалчиваться не стал. Через свой телеканал «Аль-Джазира» обрушил волну компромата на одного из оппонентов – Объединённые Арабские Эмираты. Выложил доказательства их сепаратных переговоров с Израилем.

Как будет развиваться противостояние арабских стран – «Фонтанке» рассказал арабист, политолог, преподаватель департамента политической науки Высшей школы экономики Леонид Исаев.

— Леонид, в вину Катару ставят финансирование чуть ли не всех всемирно признанных террористов. Но «обвинители» такие, что это выглядит, как в анекдоте «выгнали из гестапо за жестокость».

– Частные лица, которые через определённые каналы поддерживают террористические структуры, – такое действительно может быть. Но обвинять государства, целые государства, в поддержке террористов – это неприлично.

— Разве с Саудовской Аравией не такая же история? Ей говорят – финансируете «Аль-Каиду», а она в ответ – это делали совершенно частные лица, а государство с терроризмом яростно борется.

– Именно так. С этой точки зрения разницы между Катаром и Саудовской Аравией нет никакой. Если уж на то пошло, то все страны в регионе так или иначе замешаны в связях с группировками, воюющими на территории Сирии. Я не хочу сказать, что эти государства поддерживают терроризм. Но они приложили руку к созданию группировок, из которых потом вышли террористические структуры.

— Может, как раз об этом речь и идёт? Да – мы раньше руку прилагали, в чём глубоко раскаялись, а вы сегодня поддерживаете и вот вам наказание.

– Сейчас эти обвинения – просто формальный повод.

— А где тогда причина? Что рассорило братские арабские страны?

– Это достаточно давний конфликт, он уже выходил на поверхность. В последний раз это происходило в марте 2014 года, когда практически та же группа стран – Бахрейн, Объединённые Арабские Эмираты и Саудовская Аравия – отозвала своих послов из Дохи. Теперь история повторилась. Хотя сам конфликт идёт ещё дольше, как минимум с начала «арабской весны». С момента крушения арабских режимов Катар начал всё активнее проводить свою самостоятельную внешнюю политику в регионе – весьма амбициозную. И часто она вступала в достаточно жёсткие противоречия с политикой, которую проводил его «старший брат» – Саудовская Аравия. Дело не только в том, что политика Дохи была независимой от Эр-Рияда, но ещё и в том, что она начала выглядеть как некий демарш.

— В чём демарш?

– Во-первых – поддержка «Братьев-мусульман». Для президента Ас-Сиси это враг, это достаточно ощутимая угроза его режиму.

— Это для Египта. А остальные?

— Для Саудовской Аравии «Братья-мусульмане» тоже – серьёзный враг. Это организация, которая представляет угрозу для режима, она ставит под сомнение легитимность саудовского режима. Аналогичные опасения в отношении «Братьев» испытывает ОАЭ и ряд других государств арабского мира.

— Почему тогда саудиты не объявят такой же бойкот Турции, где у власти – фактически те же «Братья-мусульмане», только с другим названием?

— Назвать «Партию справедливости и развития» Эрдогана «Братьями-мусульманами» – не совсем корректно, она имеет свою собственную историю развития. О Турции говорят как о союзнике «Братьев-мусульман». И она, и Катар действительно выступали в их поддержку в Египте, поэтому оказались по одну сторону баррикад, а Саудовская Аравия – по другую. Но ставить ультиматумы Турции Саудовская Аравия не может, это всё-таки не маленький Катар. Врагов-то у Саудовской Аравии много, но далеко не каждому она может диктовать свои условия. А с Катаром можно попробовать. И то он благодаря своему телеканалу «Аль-Джазира» поднял такую шумиху, что неизвестно чем это еще обернется и саудитам, и тем более Эмиратам.

— Часть этой шумихи – обвинения Объединённых Арабских Эмиратов в противодействии «Братьям-мусульманам», а их, вы сами сказали, не любят все партнёры Эмиратов по «бойкоту». Другая часть касается сепаратных переговоров с Израилем – государством, а не террористической группировкой. Это компромат?

– В арабском мире обвинить кого-то в связях с Израилем – это заклеймить позором. А «Аль-Джазира» – мощнейший медиаресурс, ни у кого, кроме Катара, в регионе ничего подобного нет. «Аль-Джазиру» смотрят во всём мире, она вещает на разных языках. То есть у Катара есть возможность донести свою позицию не менее (если не более) успешно, чем у Саудовской Аравии. Тут ведь важно, как этот конфликт преподнести миру.

— Вы сказали, что «Братья-мусульмане» – это первая причина. А другие?

— Ещё один «эпизод» – Иран. С конца 2015-го – начала 2016 года между Саудовской Аравией и Ираном произошёл серьёзный конфликт: сначала саудовцы казнили нескольких шиитских проповедников, потом иранцы в традиционной для себя манере начали крушить дипмиссию Саудовской Аравии. Она вообще в последние годы воюет по всему периметру – в Сирии, в Ираке, участвует в войне в Йемене и везде ведёт войну, как ей кажется, с иранским влиянием. И что делает Катар? Сближается с Ираном. Глава МИД Ирана Мохаммад Зариф, например, был одним из первых, кто приехал в Доху и приветствовал нового катарского монарха. В марте этого года Зариф был в Дохе и обсуждал с катарским коллегой, главой МИД, расширение торгово-экономических связей, поиск общих позиций по региональным вопросам. На фоне достаточно плохих отношений между Тегераном и Эр-Риядом такое поведение Катара вызвало как минимум возмущение.

— Мотивы для конфликта с Катаром у арабских стран исключительно политические?

— Нет, есть и экономические. Катар вместе с Ираном и Российской Федерацией – страны, которые активно лоббируют создание газового ОПЕК. Саудовская Аравия и Эмираты выступают активно против. Это для них конкуренты. Кроме того, есть серьёзная конкуренция за достаточно большие залежи газа в Персидском заливе, которые сегодня принадлежат Катару.

— Как разрыв дипломатических отношений может повлиять на доступ к этим залежам?

— Смысл разрыва – сделать Катар более сговорчивым. Это очередная попытка шантажа. В 2014 году его уже шантажировали, и вроде бы Катар умерил свои аппетиты, откровенных антисаудовских шагов себе какое-то время не позволял. Но в последнее время всё это опять обострилось, а решение конфликта найти не удаётся. Теперь саудовцы прибегли к аналогичному методу.

— Все эти факторы не вчера возникли. Почему именно сейчас они привели к разрыву отношений? Недавно в Эр-Рияде был с визитом Трамп. Не он ли подстегнул саудовцев?

— Действительно, в то же время, когда Трамп был в Эр-Рияде, там проходил саммит Совета сотрудничества арабских государств в Персидском заливе. Вероятно, в кулуарах саммита или во время переговоров Трампа с королём Салманом, а может быть – и с Сиси, было принято решение и по Катару. Потому что по ключевым вопросам – «Братья-мусульмане», Иран, газовая ОПЕК – у Трампа такая же позиция, как у Саудовской Аравии, и диаметрально противоположная позиции Катара. И Эр-Рияд наверняка заручился поддержкой Трампа как дополнительным рычагом давления на Катар.

— Катар – самая богатая страна в мире. Что ему этот «бойкот»?

— Посмотрите на карту: у Катара, по большому счёту, есть только одна государственная граница – с Саудовской Аравией. Теперь эта граница закрыта. Катару будет очень сложно. И это, конечно, элемент шантажа, чтобы заставить его соблюдать субординацию в отношениях со «старшим братом».

— У Катара есть ещё морская граница с дружественным Ираном.

— Вне союза с другими арабскими странами Персидского залива Катар существовать не сможет. У него практически нет собственной армии, и существовать в изоляции Катару будет, мягко говоря, непросто.

— Вы назвали Саудовскую Аравию и Египет, у которых есть причины обижаться на Катар. Но остальные-то страны, участвующие в обструкции? Они просто «подпевалы» или у каждой свой счёт к Катару?

— Остальные – это страны, которые так или иначе от Эр-Рияда зависят. В Бахрейне режим обязан тем, что в 2011 году остался у власти, именно Саудовской Аравии, которая организовала операцию «Щит полуострова». Именно саудовские танки «раздавили» протест на Жемчужной площади. Так что Бахрейн, конечно, будет действовать в русле саудовской политики. Что касается Эмиратов, то они также не разделяют катарскую позицию по «Братьям», а также по газовому ОПЕК. Кроме того, сейчас у них очень сложная ситуация: они с саудитами фактически оказались по разные стороны в Йемене, и лишняя линия разлома им не нужна.

— Так ведь и сам Йемен тоже рвёт отношения с Катаром.

— Здесь имеется в виду правительство в изгнании, а оно сидит в Эр-Рияде. Сами понимаете, что лишённый всякой легитимности президент Хади будет поддерживать Саудовскую Аравию. Скажу больше: формально в антийеменскую коалицию, созданную два года назад Саудовской Аравией и воюющую в Йемене, входит сам Йемен. Удивительная ситуация, но Йемен, получается, как член этой коалиции бомбит сам себя.

— А Ливия, в которой вообще непонятно, что назвать словом «государство»?

— В Ливии о разрыве отношений объявила только одна из политических сил, да и то далеко не самая легитимная. Не думаю, что у неё вообще были какие-то существенные отношения с Катаром, которые можно разрывать.

— Катар – богатейшая в мире страна, но, например, по процентам от ВВП, выделенным на финансирование здравоохранения, стоит на 189-м месте в мире. Армия маленькая, а нормальную они не создают. На что они деньги тратят? Может быть, всё-таки как раз на то, в чём их подозревают?

— Инвестируют-то они очень активно. Вот, например, купили часть аэропорта Пулково, весьма внушительный пакет акций «Роснефти». Создан Qatar Foundation – крупнейший фонд поддержки науки, образования и общественного развития. И потом, да – у Катара колоссальные доходы от нефти и газа, но при этом очень маленькое население.

— Меньше двух миллионов.

— И отсюда эта баснословная цифра – ВВП на душу населения. Граждане, имеющие отношение к правящему дому, лечатся и получают образование за границей.

— Вы хотите сказать, что остальным хватает и небольшой доли ВВП? Или у них сильное расслоение на богатых и бедных?

— Бедные в Катаре – это не граждане. Это мигранты. Из Бангладеш, из Пакистана, из Индии. Много там беженцев из Сирии. ХАМАС перенёс свою штаб-квартиру, и там обосновалось немало палестинцев. Очень заманчивая в определённом смысле страна, чтобы туда переехать.

— Катар – на первом месте в мире по уровню иммиграции.

— Туда едет огромное количество людей. Но от этого катарского финансового пирога мигранты не получают практически ничего, а все деньги идут на граждан страны. И граждане живут, мягко говоря, очень неплохо.

— Саудовская Аравия тоже небедная, но беженцев из Сирии принимает не очень охотно. Не хочет помогать братьям?

— Во-первых, Саудовская Аравия значительно беднее, чем Катар. Я не хочу сказать, что это бедная страна, но в сравнении с Катаром даже Эмираты покажутся нищими. К тому же у Саудовской Аравии у самой масса проблем. Кроме того, в 2011 году Катар, как я уже сказал, позиционировал себя как некую самостоятельную силу, принимавшую активное участие в обсуждении всех самых актуальных вопросов, стоящих на региональной повестке дня. Скажем, судьбоносный саммит Лиги арабских государств, на котором вместо баасистского правительства Сирию представляла оппозиция, проходил как раз в Дохе. Катар позиционировал себя как некую международную площадку, на которой решаются очень важные региональные вопросы.

— Как будут вести себя в этом конфликте США? У них, конечно, с саудитами общие интересы, зато в Катаре, например, находится самая большая база американских ВВС.

— Связи Эр-Рияда с Соединёнными Штатами гораздо теснее, чем связи Дохи. Я не хочу сказать, что Катар не зависит от Вашингтона, от Вашингтона там зависят все. Но в сравнении с Саудовской Аравией Катар связан с ним меньше. Тиллерсон уже заявил, что США хотели бы как можно более скорого исчерпания конфликта. Думаю, что в этом действительно заключается цель Америки. Ей нужен единый Совет сотрудничества арабских государств залива, лишние конфликты и линии разлома между союзниками ей не нужны. Хотя, скорее, Штаты займут просаудовскую сторону, нежели прокатарскую.

— Значит, Россия должна быть на стороне Катара?

— Наше экономическое сотрудничество с Катаром даже лучше, чем можно было предположить. Но и с Саудовской Аравией у нас в последнее время диалог наладился. Например – по нефти: ОПЕК продлил до начала 2018 года ограничение уровня добычи нефти. Это показывает, что с Эр-Риядом мы в состоянии достигать договорённостей. Поэтому я не думаю, что для нас имеет смысл вмешиваться в эту «внутризаливную» междоусобицу. Если мы вмешаемся, то, скорее всего, отношения у нас испортятся с обеими сторонами. У Вашингтона в регионе есть давние союзники, озабоченность Соединённых Штатов можно понять. У нас для такой озабоченности нет никаких оснований.

— Зато у нас может быть практический интерес: на фоне сообщения о конфликте начали расти цены на нефть.

— Поймите, что это конфликт ситуативный. То есть в своих внутренних делах они разберутся. А вмешательство в этот конфликт – слишком опасная игра. Нынешние цены на нефть нас устраивают, а вот испортить отношения с Эр-Риядом и с Дохой было бы очень опрометчиво. Думаю, что лучший вариант – нейтральная позиция. У нас есть российско-саудовский диалог, у нас есть российско-катарский диалог, не надо ставить их под угрозу. Они там и без нас разберутся. Полезем – нас же сделают козлами отпущения.

— Вы сказали, что цель «бойкота» – указать Катару его место. Это удастся сделать?

— Обе стороны заинтересованы в том, чтобы прийти к компромиссу. Саудовской Аравии совершенно не хотелось бы толкнуть Катар в объятия Ирана. Ее интерес заключается в надёжном соседе, который бы проявлял солидарность хотя бы по ключевым вопросам. Поэтому, думаю, в ближайшее время они придут к какому-то компромиссу и отношения наладят.

— Что в этой ситуации компромисс?

— Катар мог бы не столь активно ратовать за укрепление отношений с Ираном. По крайней мере до тех пор, пока не будет разрешён саудовско-иранский конфликт. Думаю, что Доху вновь заставят отказаться от какой бы то ни было поддержки в отношении «Братьев-мусульман». Это, мне кажется, ключевая проблема. Это нечто такое, что тревожит и режим Ас-Сиси, и саудовцев «изнутри». При этом определённую свободу действий Катар, безусловно, сохранит.

Беседовала Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»

Борьба с финансированием терроризма: пора добиваться результатов

Турция, Египет, Ливан, Франция, Мали, Нигерия, Тунис. А до этого – Кения, Сомали, Тунис, Камерун. Список отнюдь не исчерпывающий.

Париж – это мой дом. Я также побывал во многих странах, в которых были совершены теракты. Глобальный терроризм – это моя боль, теракты затрагивают очень многих моих друзей и коллег. Я скорблю по всем жертвам, весь этот ужас меня потрясает.

Меня это непосредственно касается и потому, что в своей работе на протяжении последних 15 лет я занимаюсь в основном вопросами борьбы с финансированием терроризма. В последние месяцы я много думал, достигают ли цели те, кто ведет борьбу с финансированием терроризма? 

Глобальные усилия по противодействию финансированию терроризма предпринимались еще до 11 сентября, когда в 1999 году был принят универсальный международный договор – Конвенция Организации Объединенных Наций о борьбе с финансированием терроризма. С тех пор Совет Безопасности ООН и Межправительственная организация по противодействию легализации преступных доходов (ФАТФ) – орган, устанавливающий международные стандарты в области борьбы с финансированием терроризма, – и ее региональная сеть находятся на переднем крае борьбы с финансированием терроризма. К сожалению, бытует мнение, что финансирование борьбы с терроризмом – это вопрос повестки дня западных стран. Поражает, что призывы к принятию новых мер звучат тогда, когда теракт совершается в какой-либо западной стране. Но терроризм ведь затрагивает всех нас, особенно развивающиеся страны. Недавно опубликованный Институтом экономики и мира (ИЭМ) Глобальный индекс террористической активности 2015 года поражает:

• Активность террористической деятельности возросла в 2014 году на 80 процентов и достигла своего наивысшего уровня. В 2014 году число погибших в результате терактов резко возросло: если в 2013 году от рук террористов погибло 18 111 человек, то в 2014 году – 32 685 человек. По сравнению с 2000 годом число погибших в результате террористической деятельности увеличилось в 9 раз.
• “Боко Харам”* обошла по числу жертв ИГИЛ* и стала самой смертоносной террористической группировкой в мире.
• Наряду с более значительной активизацией террористической деятельности резко усугубились и экономические последствия терроризма. Согласно осторожным оценкам ИЭМ, экономические последствия терроризма достигли в 2014 году рекордного уровня и составили 52,9 млрд долларов США. Это на 61 процент больше, чем в предшествующем году, и в 10 раз больше по сравнению с 2000 годом.

Чего же мы, глобальное сообщество, достигли в деле борьбе с финансированием терроризма? Достигли многого, но, конечно же, еще недостаточно.

Чтобы дать более основательный ответ, необходимо взглянуть на общую картину и сформулировать основные задачи борьбы с финансированием терроризма. Любые предложения о принятии мер должны базироваться на фактах, на уважении прав человека и принципа верховенства права, чтобы обеспечить защиту граждан и открытость наших обществ. Достичь такого баланса поистине трудно.

Само по себе противодействие финансированию терроризма не остановит терроризм.

Оно будет действенным лишь в сочетании с принятием более широких мер борьбы с терроризмом – например, политического, военного и социального характера, в области развития и культуры – и при условии четкого определения вклада этой борьбы в рамках более широких усилий.

Мы понимаем, что сама по себе борьба с финансированием терроризма не позволит предотвратить совершение терактов или блокировать любую сделку, возможно, имеющую связь с терроризмом. Обе стратегические цели борьбы с финансированием терроризма призваны содействовать ведению более широкой борьбы с терроризмом посредством обеспечения оперативной финансовой информации, а также пресечению деятельности или ликвидации инфраструктуры терроризма, не создавая при этом ненужных препятствий для доступа к финансированию или для функционирования глобальной финансовой системы. В центре внимания должны быть не деревья, а лес.

Для достижения этих целей международному сообществу следует:

• Сформировать базу данных финансовой разведки 
• Содействовать анализу оперативной информации о террористических сетях
• Предоставлять оперативную информацию о тех, кто финансирует террористов
• Преследовать в судебном порядке тех, кто оказывает финансовую поддержку терроризму.  

В прошлом году мы явились свидетелями новых политических усилий по борьбе с финансированием терроризма, такие усилия предприняла и G20 на прошлой неделе в Анталье. Это следует приветствовать, но что это означает на практике?

Важнейшее значение имеет выработка коллективного, всеобъемлющего и широкого политического обязательства по достижению этих целей. В настоящее время в большинстве стран мира имеются соответствующие механизмы (законы, положения, институты), о чем ярко свидетельствует недавно представленный G20 доклад ФАТФ, в котором рассматривается более 190 юрисдикций. Теперь с учетом таких достижений это новое политическое обязательство необходимо претворить в конкретные меры и прочно интегрировать в стратегию борьбы с терроризмом.

Мы скоро услышим призывы общественности к ФАТФ и ее региональным сетям проявить инициативу и предпринять новые усилия. ФАТФ совместно с соответствующими международными организациями и органами, прежде всего с ООН и Эгмонтской группой (которая объединяет более 150 подразделений финансовой разведки различных стран мира), следует:
 

• Добиться лучшего понимания угроз финансирования терроризма, объединяя с этой целью усилия входящих в ее систему более 170 юрисдикций для обмена оперативной информацией. Обеспечение такого более глубокого понимания угроз имеет огромное значение для постановки оперативных задач. Это также обеспечило бы платформу для принятия мер, основанных на учете рисков, при систематическом, стабильном и оперативном их осуществлении. Мы только сейчас начинаем лучше понимать финансовые схемы ИГИЛ*, о чем свидетельствует недавно подготовленный ФАТФ доклад о финансировании терроризма, но необходима еще значительно более широкая аналитическая работа. Например, мы очень мало знаем о финансовой инфраструктуре “Боко Харам”*. Необходимо разобраться в специфике финансирования каждой значительной террористической организации, а также определить наиболее эффективные меры борьбы с ней, которые могут быть различными в случае ИГИЛ*, “Аль-Каиды”* и “Боко Харам”*.
• Определить ключевые приоритеты и цели в области борьбы с финансированием терроризма для снижения уровня этих наиболее серьезных угроз с четким изложением ожидаемых результатов. Речь идет не о том, чтобы изменять стандарты или клеймить конкретные страны за их правовую базу. Речь идет о необходимости активизировать работу, уделяя особое внимание международному сотрудничеству и обмену оперативной финансовой информацией и доказательствами. ФАТФ следует, исходя из этих ключевых приоритетов, представлять доклады о результатах работы, проводимой на коллективной и индивидуальной основе, уделяя особое внимание финансовой инфраструктуре крупнейших террористических организаций, с использованием таких показателей, как систематическое “отслеживание денежных потоков” при расследовании каждого дела о терроризме; обмен информацией (финансовая разведка, правоохранительные органы, взаимная правовая помощь), касающейся этих приоритетов; замораживание, арест или конфискация активов этих организаций; разрушение инфраструктуры финансирования терроризма; предание суду и осуждение виновных в финансировании терроризма.
• Выявить наиболее слабые места с точки зрения возможностей реализации таких коллективных усилий и привлекать таких партнеров, как Всемирный банк, которые могут оказывать техническую помощь для устранения этих недостатков.

Влияние терроризма не заканчивается, когда начинают проходить шок и ужас и когда люди возвращаются к своим обычным делам. Терроризм имеет далеко идущие последствия, препятствующие экономической деятельности и развитию, и поэтому международному сообществу необходимо сосредоточить внимание на поиске наиболее эффективного пути достижения прочных результатов.

——————
* Упомянутые в блоге организации «Аль-Каида», «Боко Харам» и ИГИЛ признаны во многих странах террористическими, их деятельность запрещена.

ИГИЛ потеряло свою землю, но не свой банковский счет

Но Абу Шокат управляет хавала , эквивалент семейного магазина: один из гигантов отрасли, который, по мнению аналитиков, владеет сетью предприятий по оказанию денежных услуг и перемещает миллионы долларов в неделю, — это Исламское государство.

Даже когда силы, поддерживаемые США, отбивают последнюю полосу территории Исламского государства в Сирии, Соединенные Штаты и их союзники даже близко не приблизились к разрушению экономической империи террористической организации. Группа остается финансовым центром: по оценкам экспертов, у нее все еще есть доступ к сотням миллионов долларов, и она может полагаться на проверенный в боях сценарий, чтобы деньги текли в свою казну. Это продолжающееся богатство чревато реальными рисками, угрожая помочь ему сохранить преданность преданного ядра лоялистов и сеять хаос посредством террористических атак на долгие годы.

Финансовая мощь Исламского государства открывает окно в более широкую проблему, стоящую перед США и другими правительствами.В своих усилиях по оказанию финансового давления на группировку Вашингтон был вынужден полагаться на принципиально иную стратегию, чем он использовал в своей военной кампании: основное оружие в его распоряжении — это не авиаудары и артиллерийские заграждения, а более тонкие инструменты, такие как санкции против ислама. Предприятия, связанные с государством, лишают их доступа к международной финансовой системе и незаметно сотрудничают с правительствами по всему миру. Успехи будут менее заметны, кампания против группы, скорее всего, займет годы, а гарантии победы нет.

Конец времен владения и управления территорией Исламского государства представляет собой палку о двух концах для чиновников, стремящихся лишить его ресурсов. С одной стороны, его драматические потери сделали для группы гораздо более трудным полагаться на два основных источника доходов: разработку нефтяных месторождений в Ираке и Сирии и налогообложение граждан, живущих под ее властью. Эти методы сыграли ключевую роль в том, что «Исламское государство» могло собирать примерно 1 миллион долларов в день, сказал мне высокопоставленный сотрудник службы безопасности Ирака, который отказался назвать свое имя, обсуждая вопросы разведки, превратив группировку в самую богатую террористическую организацию в мире.

Прочтите: нечеткая математика финансирования реконструкции Ирака

С другой стороны, потеря территории Исламским государством освободила его от затрат, связанных с попытками построить самопровозглашенный «халифат», что позволило ему сосредоточиться исключительно на террористической деятельности. Мероприятия. Представитель министерства финансов США, который говорил на условиях анонимности, сказал, что группировка действует во все большей степени, как и ее повстанческий предшественник, Аль-Каида в Ираке, и больше не требует тех ресурсов, которые она требовала, когда управляла территорией.Нефть по-прежнему приносит доход: хотя Исламское государство больше не контролирует отдельные месторождения, чиновник министерства финансов добавил, что ключевым источником дохода группы является вымогательство у трубопроводов поставок нефти по всему региону.

Финансирует ли Саудовская Аравия ИГИЛ? — Новости канала 4

Разговор об исламском экстремизме следует начать с «Саудовской Аравии и других государств Персидского залива, которые финансировали и подпитывали экстремистскую идеологию», — сказал Джереми Корбин.

Обвинение является обычным: Дом Саудов позволяет потоку денег финансировать ИГИЛ.Но правительство Саудовской Аравии полностью отвергло «ложные обвинения», назвав их «злонамеренной ложью».

Мы не можем ответить на этот вопрос с абсолютной уверенностью, поскольку любое финансирование является очень секретным. Все, что мы можем сделать, — это взвесить имеющиеся в настоящее время документы и исследования.

Насколько сильны доказательства?

Пожалуй, наиболее убедительным свидетельством финансовых связей Саудовской Аравии с ИГИЛ является кэш электронных писем, просочившихся из офиса Хиллари Клинтон, которая была госсекретарем США с 2009 по 2013 год.

Сообщения, опубликованные Wikileaks, содержат недвусмысленное заявление председателя ее кампании Джона Подеста:

«Нам необходимо использовать наши дипломатические и более традиционные средства разведки, чтобы оказать давление на правительства Катара и Саудовской Аравии, которые оказывают тайную финансовую и материально-техническую поддержку ИГИЛ и другим радикальным суннитским группировкам в регионе».

Это было не первое заявление властей США. В 2009 году Wikileaks опубликовал дипломатические телеграммы Госдепартамента США, в которых высказывались те же опасения.

«Доноры в Саудовской Аравии представляют собой наиболее значительный источник финансирования суннитских террористических групп во всем мире», — говорится в документах. «В то время как Королевство Саудовская Аравия (КСА) серьезно относится к угрозе терроризма в Саудовской Аравии, было постоянной проблемой убедить саудовских властей рассматривать финансирование терроризма, исходящее из Саудовской Аравии, как стратегический приоритет…

«Необходимо сделать больше, поскольку Саудовская Аравия остается критически важной базой финансовой поддержки для« Аль-Каиды »,« Талибана », LeT и других террористических групп, включая ХАМАС, которые, вероятно, ежегодно получают миллионы долларов из саудовских источников.”

Третий файл Wikileaks, по-видимому, показывает частную речь, которую Хиллари Клинтон произнесла в 2013 году. В нем она сказала: «Саудовцы и другие отправляют большое количество оружия — и довольно без разбора — совсем не предназначенное для людей, которых мы думаем. будет более умеренным и с меньшей вероятностью вызовет проблемы в будущем ».

Хотя файлы Wikileaks считаются подлинными, FactCheck не может проверить точность содержащихся в них утверждений. Однако, учитывая повторение подобных заявлений, определенно кажется, что у людей в высшем правительстве США были веские основания полагать, что деньги текут между Саудовской Аравией и ИГИЛ.

Действительно, бывший вице-президент США Джо Байден однажды высказался не в своей тарелке, обвинив Саудовскую Аравию и другие государства Персидского залива в том, что они вложили «сотни миллионов долларов и десятки тонн оружия в любого, кто будет сражаться против Асада». Он объяснил: «Люди, которых снабжали, были« Аль-Нусра »и« Аль-Каида », а также экстремистскими элементами джихадистов, прибывшими из других частей мира…

«Мы заранее объявили [ИГИЛ] террористической группировкой. И мы не смогли убедить наших коллег прекратить их поставки.”

В других странах политики более открыто высказываются об этих опасениях. Например, в 2014 году премьер-министр Ирака Нури аль-Малики обвинил Саудовскую Аравию и Катар в поддержке и финансировании террористов.

«Я обвиняю их в подстрекательстве и поощрении террористических движений», — сказал он. «Я обвиняю их в том, что они поддерживают их политически и в средствах массовой информации, поддерживают их деньгами и покупают для них оружие».

Однако то, что правительство Саудовской Аравии не делает достаточно, чтобы остановить поток денег к ИГИЛ, не обязательно означает, что деньги поступают напрямую от самого правительства.

Фактически, исследование Вашингтонского института показало, что на данный момент нет достоверных доказательств этого. Вероятно, это связано с тем, что Саудовская Аравия опасается угрозы, которую ИГИЛ может представлять для их собственной страны, говорится в сообщении.

Но в отчете добавлено, что правительство Саудовской Аравии «получило удовольствие от недавних действий суннитов под руководством ИГИЛ против шиитского правительства Ирака, а также от завоеваний джихадистов в Сирии за счет Башара Асада».

Он добавил: «Неудивительно узнать об ограниченных, возможно, непрямых контактах, логистической координации с дальнейшими позициями суннитов в Сирии и за ее пределами, или об утечке средств и материальных средств от поддерживаемых Саудовской Аравией повстанцев в пользу ИГИЛ.”

«Доноры из арабских стран Персидского залива в целом — из которых саудовцы считаются самыми щедрыми — за последние годы направили в Сирию сотни миллионов долларов, в том числе ИГИЛ и другим группам», — говорится в сообщении. «Эр-Рияд мог бы сделать гораздо больше, чтобы ограничить частное финансирование».

Реальность финансирования ИГИЛ сложна и запутана. Это не так просто, как пожертвования от богатых спонсоров; Исследования показывают, что боевики нажили состояние на нефтяных запасах, которые они контролируют.

По оценке Financial Times в 2015 году, они заработали 1 доллар.5 миллионов в день из нефти, и даже проданы тем самым повстанческим группировкам, с которыми они сражались.

Стоит отметить, что замешаны и другие страны, например Катар и Кувейт. Так что, хотя Саудовскую Аравию обвиняют в финансировании группы, она не одна.

Почему бы нам их не остановить?

Файлы Wikileaks предполагают, что были предприняты попытки Запада «оказать давление» на Саудовскую Аравию, чтобы она прекратила поддержку ИГИЛ. Но, похоже, это все.

Публично и Великобритания, и США поддерживают очень хорошие отношения с Саудовской Аравией.

Тереза ​​Мэй посетила страну в апреле, чтобы «еще больше укрепить отношения Великобритании на Ближнем Востоке».

В правительственном отчете о поездке говорится: «Она ясно дала понять, что они являются близкими и важными союзниками, и что мы продолжим тесно сотрудничать в ряде областей, особенно в борьбе с терроризмом, где сотрудничество Великобритании и Саудовской Аравии имеет жизненно важное значение. ”

Мэй заявил, что в «интересах безопасности и процветания Великобритании» поддерживать хорошие отношения с Саудовской Аравией. «Работая с ними, мы помогаем обезопасить британцев», — сказала она.

А в Америке ЦРУ охарактеризовало Саудовскую Аравию как «одного из наших лучших партнеров по борьбе с терроризмом во всем мире».

У западных политиков тоже есть финансовые причины оставаться рядом с Саудовской Аравией. Это крупнейший в мире экспортер нефти с огромными запасами сырой нефти. Кроме того, и Великобритания, и США также наживают состояние, продавая оружие Саудовской Аравии.

Правительственные документы показывают, что британские оружейные компании получили 636 военных экспортных лицензий для Саудовской Аравии за последние пять лет.Их общая стоимость составила около 5,2 миллиарда фунтов стерлингов. Между тем, Америка только что подписала со страной сделку на поставку оружия на 110 миллиардов долларов, включая самолеты, корабли и бомбы.

Также существует баланс между безопасностью и разведкой.

Сторонники западной политики говорят, что, несмотря на эти опасения, государство становится все более редким и важным союзником на Ближнем Востоке.

Тереза ​​Мэй сказала, что хорошие отношения в «британских национальных интересах».
Но хотя политическое и дипломатическое решение может быть далеко не ясным, похоже, что опасения по поводу того, что саудовские деньги направляются в ИГИЛ, реальны и серьезны.

Что об этом говорит правительство Великобритании?

Немного. Дэвид Кэмерон заказал отчет об иностранном финансировании террористических группировок еще в 2015 году, но Министерство внутренних дел признало, что он, возможно, никогда не будет опубликован. Считается, что он ориентирован на Саудовскую Аравию и считается «очень чувствительным».

Однако и лейбористы, и либеральные демоны потребовали опубликовать отчет. Джереми Корбин сказал: «Мы должны серьезно отнестись к прекращению финансирования этих террористических сетей, включая ИГИЛ здесь и на Ближнем Востоке.”

Без этого отчета мы не можем сказать наверняка, что правительство Великобритании знает о финансировании Саудовской Аравией ИГИЛ.

Но кажется вероятным, что — хотя Дом Саудов не может напрямую финансировать самих террористов — почти наверняка есть некоторые трудные и тревожные вопросы, на которые нужно ответить.

Обновление: посол Саудовской Аравии пишет…

После того, как мы опубликовали эту статью, Офис посла Саудовской Аравии в Великобритании прислал нам следующее заявление:

Мохаммед бин Наваф
Посол Аль-Сауда
Посольство Королевства Саудовская Аравия, Лондон W1J 5DZ

Я пишу по поводу вашего «FactCheck Q&A».

Мы знаем о терроризме, потому что мы его жертвы. Мы столкнулись с более чем 60 известными атаками Аль-Каиды и Даиш, около двух десятков из них за последние два года. Королевство было главной целью Усамы бен Ладена в 1990-х, Аль-Каиды в начале 2000-х и ИГИЛ сегодня — группы, которая призывает к захвату Королевства.

Не только неправильно, но и оскорбительно для памяти тех, кто пострадал от рук этих преступников, предполагать, что Королевство будет оказывать поддержку таким террористическим группировкам.

Мы все должны искоренить это зло. Ни правительства Запада, ни правительства Ближнего Востока не могут сделать это в одиночку. Нам необходимо активизировать сотрудничество разведки, чтобы предотвратить будущие атаки. Саудовская Аравия знает реальность терроризма: мы боролись с ним на протяжении десятилетий и разработали последовательную многогранную стратегию, получившую признание и подражание во всем мире.

Мы занесли в черный список Даиш и другие экстремистские группы как террористические организации.Мы приняли законы и предупредили наших граждан, что они будут привлечены к ответственности, если они попытаются присоединиться или принять участие в любом из жестоких конфликтов, бушующих по всему миру. Мы организовали секретные операции по борьбе с терроризмом, которые направлены на защиту наших граждан и наших союзников от этих ужасных организаций. Были приняты строгие законы, которые были тщательно проверены международными властями, чтобы остановить любое финансирование подозреваемых в терроризме организаций со стороны частных лиц или обществ.

Вы не упоминаете о создании подразделений по отмыванию денег в Валютном агентстве Саудовской Аравии (SAMA), которое, помимо прочего, требует от всех финансовых учреждений, находящихся под юрисдикцией Королевства, принятия мер по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма.

Вы не упоминаете, что саудовским благотворительным организациям запрещено переводить деньги за границу и они не могут работать за границей, кроме как через Центр гуманитарной помощи и помощи короля Салмана или Саудовский Красный Полумесяц, который является полугосударственным учреждением.Кроме того, любой финансовый вклад Королевства Саудовская Аравия в любое зарубежное учреждение полностью соответствует местным законам, правилам и положениям.

Вы не упомянули, что в Саудовской Аравии сбор денежных взносов в мечетях и общественных местах запрещен и что власти Саудовской Аравии закрыли нелицензированные центры обмена или перевода денег и наложили санкции на организации, которые помогают в финансировании терроризма.

Любой, кто делает пожертвования террористическим группам или финансирует террористическую деятельность, нарушает закон и будет преследоваться по закону.Никаких исключений.

Саудовская Аравия хочет обанкротить террористов, поэтому мы приняли такие меры.

Не упоминается официальное заявление Управления национальной разведки по поводу отчета о террористической атаке, в котором говорится, что оно «не нашло доказательств того, что правительство Саудовской Аравии как учреждение или высшие должностные лица Саудовской Аравии индивидуально финансировали [Аль-Каиду]. ”

В дополнение к этому рассекреченный отчет ЦРУ и ФБР подчеркивает, что: «Нет никаких доказательств того, что правительство Саудовской Аравии или члены королевской семьи Саудовской Аравии сознательно поддержали теракты 11 сентября 2001 года или что они заранее знали о террористических операциях в стране. Королевство или где-нибудь еще.”

Совсем недавно, в феврале, новый директор ЦРУ Майк Помпео посетил Саудовскую Аравию и вручил наследному принцу Мохаммеду премию Джорджа Тенета в знак признания его контртеррористической работы.

Мы не оправдываем и не будем мириться с действиями или идеологией насильственного экстремизма, и мы не успокоимся, пока эти извращенцы и их организации не будут уничтожены.

вопросов о деньгах: источники финансирования ИГИЛ и способы их устранения | CGSRS

ИСПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Многие объясняют быстрый успех «Исламского государства Ирака и аш-Шама» (ИГИЛ) его обширными финансовыми ресурсами, благодаря которым оно стало самой богатой террористической организацией в мире.Хотя финансирование ИГИЛ подпитывало его враждебный захват и позволило ему взять на себя роль государства на контролируемых территориях, финансирование ИГИЛ также может быть его самым большим слабым местом. Если возглавляемая США международная коалиция против ИГИЛ сможет успешно отделить террориста от его многочисленных источников финансирования, его окончательное поражение станет более вероятным. Чтобы успешно лишить ИГИЛ своих финансовых ресурсов, коалиции необходимо будет оказать давление на Турцию и курдов, чтобы они усилили безопасность границ, сформировали единую политику в отношении похищений людей с целью выкупа и нацелены на внутренние каналы транспортировки и продаж ИГИЛ.

Введение

Исламское государство Ирака и аш-Шама (ИГИЛ), также называемое Исламским государством Ирака и Леванта (ИГИЛ), а в последнее время просто Исламское государство (ИГ), является экстремистским движением суннитского исламизма ( Singh et al., 2014). Организация провела кампанию террора и захватила территории как в Ираке, так и в Сирии беспрецедентным образом и с необычайной скоростью. В июне 2014 года ИГИЛ привлекло внимание мировой общественности после своего стратегического захвата Мосула, Ирак, и самопровозглашенного создания халифата.Более года спустя ИГИЛ привлекло внимание мировых держав и возглавило многие политические программы. С тех пор Соединенные Штаты (США) создали международную коалицию для борьбы с угрозой ИГИЛ.

ИГИЛ прославилось своей жестокостью, широким использованием социальных сетей и способностью привлечь рекордное количество боевиков западного происхождения. Однако чрезвычайный характер угрозы ИГИЛ для региональной и международной стабильности превосходит его насилие (Smith, 2014). Устойчивый контроль ИГИЛ над прилегающей территорией и его быстро расширяющиеся возможности усложнили задачу для США.Коалиция, возглавляемая С., должна «деградировать и в конечном итоге уничтожить» ее. Однако наибольшая сила ИГИЛ заключается в его обширных финансовых сетях. Этот доход поступает от местной преступной деятельности, доходов от нефти, иностранного финансирования, поддельных благотворительных пожертвований и выкупа с похищения людей. Хотя финансирование ИГИЛ способствовало враждебному захвату территории в Ираке и Сирии и позволило организации взять на себя роль государства на контролируемых ею территориях, финансовая состоятельность ИГИЛ также является ее самой большой слабостью. Если ИГИЛ удастся отделить от множества источников финансирования, их поражение станет возможным.

Истоки Исламского государства в Ираке и аш-Шаме (ИГИЛ)

корни ИГИЛ восходят к Джамаат ат-Тавхид валь-Джихад; организация, созданная в 2002 г. иорданцем Абу Мусаб аз-Заркави (Смит, 2014 г .; BBC News, 2015 г.). Два года спустя Заркави присягнул на верность своей организации «Аль-Каиде» и переименовал ее в «Танзим аль-Каида фи Билад аль-Рафидайн» (BBC News, 2015; Rabil, 2014). После смерти Заркави от рук американских войск в 2006 году «Аль-Каида» основала Исламское государство Ирака (ISI).Как и его головная организация, ISI придерживалась идеологии салафит-джихада, которая выступает за возврат к «подлинным верованиям и обычаям ас-салаф ас-салих (благочестивых предков)» и создание исламского государства, называемого халифатом ( Рабил, 2014).

Оба преемника Заркави, Абу Хамза аль-Мухаджир и Абу Омр аль-Багдади, были убиты в 2010 году. В результате Ибрагим Аввад аль-Бадри, более известный как Абу-Бакр аль-Багдади, взял на себя руководство (Rabil, 2014) . В качестве лидера Аль-Багдади работал над восстановлением возможностей ISI, которые были ослаблены США.С. — вдохновленное суннитским пробуждением. Движение пыталось укрепить союз суннитских племен с войсками США против Аль-Каиды в Ираке. ISI была популярна среди арабов-суннитов, потому что шиитская сектантская политика премьер-министра Ирака Нури аль-Малики привела к отчуждению и политическому отстранению суннитского населения от власти в Ираке.

После начала гражданской войны в Сирии аль-Багдади объединил ISI с сирийской салафитско-джихадской организацией «Джабхат ан-Нусра». Вместе две террористические организации боролись против сирийского режима, хотя ISI уделяла приоритетное внимание развитию своего территориального контроля в Сирии, в то время как «Аль-Нусра» стремилась победить сирийский режим (Rabil, 2014).После того, как в 2013 году ISI получила достаточный контроль над сирийскими стратегическими районами, группа объявила о слиянии с аль-Нусра и приняла новое название — «Аль-Каида в Ираке» и «Аль-Шам» (ИГИЛ). Лидеры «Аль-Нусра» и «Аль-Каида» отвергли это слияние, вынудив всех членов «Аль-Нусры», которые были верны аль-Багдади, перейти на сторону ИГИЛ (BBC News, 2015).

К ужасу «Аль-Каиды», ИГИЛ быстро предприняло шаги к созданию транснационального государства, взяв под свой контроль большие участки прилегающей территории в Сирии и Ираке.Аль-Каида официально отказалась от какой-либо связи с ИГИЛ в начале 2014 года. Решение было принято в ответ на игнорирование ИГИЛ власти Аль-Каиды, столкновения на полях сражений ИГИЛ и отказ разделить контроль над сирийской территорией с аль-Нусрой (Sly, 2014) . С тех пор ИГИЛ и Аль-Каида были соперниками, борясь за одних и тех же рекрутов, территориальный контроль и статус высшей власти в рамках джихадизма.

Захват организации ИГИЛ

В июне 2014 года, второй в Ираке в 2014 году). Добыча ИГИЛ была весьма значительной: одни только захваченные Хумеевы стоили более 1 миллиарда долларов США (Newman, 2015).

Неспособность иракской армии защитить Мосул и большой Ирак, особенно с учетом обучения и оборудования, полученного от Соединенных Штатов, часто объясняется «общим отсутствием морального духа и сплоченности» (RT, 2014). Более того, многие иракские генералы получили свои звания из-за своей клятвенной верности бывшему премьер-министру Ирака Нури аль-Малики, который постоянно опасался переворота, а не из-за своей компетентности (Jeffrey, 2014). Поскольку ИГИЛ пользовалось поддержкой местного бесправного суннитского населения и извлекало выгоду из остаточного негодования, предоставляя услуги, которых правительство с шиитским большинством не предоставляло, поддерживать контроль над этими городами было несложно.Местные шиитские племена также были завоеваны путем переговоров, чтобы обменять лояльность на экономические и политические выгоды; две привилегии, не предоставленные правительством Ирака северным сельским районам Ирака (Rabil, 2014).

После «большой победы» ИГИЛ в Мосуле многие другие города с суннитским большинством быстро пали, включая такие стратегические места, как Тал Афар и Тикрит (RT, 2014). ИГИЛ в настоящее время контролирует прилегающую территорию крупнейшего города Мосул, перешедшего к ИГИЛ, несмотря на присутствие примерно 30 000 U.Обученные С. иракские вооруженные силы в окружающем регионе, Мосул рухнул практически без сопротивления (RT, 2014). Большинство иракских солдат бежали, поспешно сняв форму и оружие. Эти обученные силы США были оснащены современным оружием и техникой на миллиарды долларов США в качестве военной помощи от Вашингтона, и все это ИГИЛ восстановило после захвата Мосула (RT, 2014). По сообщениям, из Мосула и других иракских городов ИГИЛ обнаружило около 2300 американских Хаммеров (Басевич, 2015), более 100 танков (Sisk, 2015), 74000 пулеметов (Пианин, 2015), 2000 ракет (Пианин, 2015), бесчисленное множество. стрелковое оружие и боеприпасы, и даже вертолет Black Hawk (RT, его псевдостолица Ракка, Сирия, на окраине Багдада (RT, 2014).Этот участок земли занимает более 500 квадратных километров, хотя, что важно, ИГИЛ не имеет «всестороннего надзора за дорогами и населенными пунктами между ними» (RT, 2014).

Вскоре после захвата Мосула аль-Багдади провозгласил себя халифом Ибрагимом и основал Исламский халифат, сократив название организации до Исламского государства (ИГ). Как халиф, аль-Багдади «… призвал мусульман« поддерживать религию Аллаха посредством джихада »и эмигрировать в Исламское государство, потому что эмиграция в страну ислама является обязательной» (Rabil, 2014).Многие аффилированные с «Аль-Каидой» организации, такие как «Ансар аш-Шариа» и «Аль-Каида в исламском Магрибе» (АКИМ), создали отколовшиеся группы, состоящие из перебежчиков, поддерживающих ИГИЛ (Pandey, 2014; Rabil, 2014). Другие террористические группы, такие как «Боко Харам» и «Ансар аль-Ислам», присягнули аль-Багдади (Intelcenter.com, 2015; Pandey, 2014). По состоянию на май 2015 года 35 различных групп джихадистов обязались поддерживать ИГИЛ или вступать в альянс (Intelcenter.com, 2015). Эта террористическая группа также привлекла тысячи иностранных боевиков.Хотя большинство этих иностранцев родом из соседних государств, многие боевики прибыли из западных стран. Центральное разведывательное управление (ЦРУ) оценивает, что ИГИЛ командует от местных и иностранных боевиков примерно от 20 000 до 31 500 боевиков (Nytimes.com, 2015 г.). Источники финансирования ИГИЛ. Спустя почти полтора года с тех пор, как ИГИЛ шокировало мировое сообщество своими быстрыми и Жестокий захват, группировка успешно смогла усилить свой территориальный контроль и возможности, эффективно действуя больше как военная, чем террористическая организация.Хотя ИГИЛ участвует в террористической деятельности, которая, возможно, носит более жестокий и неизбирательный характер, чем конкурирующие организации, такие как Аль-Каида, ИГИЛ также берет на себя ответственность государства и собирает беспрецедентные средства. ИГИЛ — самая богатая террористическая организация в истории, стоимость которой составляет около 2 миллиардов долларов (Aboites, 2015). Уровень накопления богатства ИГИЛ не имеет себе равных, а его многочисленные источники финансирования превышают таковые у любой другой террористической группировки. По словам представителя курдской разведки, «ИГИЛ в настоящее время получает достаточно стабильных средств, чтобы поддерживать себя в обозримом будущем» (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).

Но предоставление государственных услуг и ведение сражений на нескольких фронтах — дело дорогостоящее. Aboites (2015) описывает затраты ИГИЛ, включая: «… военное оборудование, обучение, убежища, оборудование для наблюдения, дороги, гражданские автобусы, продукты питания, технологии … Оно выплачивает зарплату, арендную плату и медицинские расходы своим членам, и всегда должен остерегаться внутренней коррупции ». Чтобы покрыть эти расходы, ИГИЛ должно получать свои средства из различных источников, включая доходы от нефти, местную преступную и террористическую деятельность, похищения людей, иностранное финансирование и пожертвования.

Масло

Один из главных источников финансирования ИГИЛ — нефть. Террористическая организация контролирует десятки нефтяных месторождений как в Ираке, так и в Сирии. В сентябре 2015 года ИГИЛ захватило последнее нефтяное месторождение под контролем президента Сирии Асада (CBS News, 2015). Активистские организации, такие как Ракка молча убивают (RBSS), которая тайно сообщает о насильственном и репрессивном поведении ИГИЛ в сирийском городе, утверждает, что продажа захваченных ИГИЛ энергетических ресурсов, таких как электричество и газ, правящему режиму Сирия — один из крупнейших источников доходов ИГИЛ (Malm, 2015).По данным Министерства финансов США, по состоянию на 2014 год ИГИЛ зарабатывало 1-2 миллиона долларов в день от контрабанды нефти (Aboites, 2015). По некоторым оценкам за 2015 год, ежемесячный доход ИГИЛ составляет 40 миллионов долларов США (Nytimes.com, 2015).

ИГИЛ продает нефть по цене 40 долларов за баррель ниже рыночной, тогда как средняя мировая цена составляет 80 долларов за баррель. По данным IHS, аналитической фирмы, занимающейся мониторингом продолжающихся конфликтов, возглавляемой США коалицией авиаудары по нефтяным скважинам, контролируемым ИГИЛ, привели к тому, что цена на ее нефть колебалась в пределах 25-60 долларов за баррель (ди Джованни, Гудман и Шарков , 2014).«Другими словами, — объясняют ди Джованни, Гудман и Шарков (2014), — в зависимости от того, хороший это день или плохой, доходы ИГИЛ от нефти могут варьироваться от 1,5 до 3,6 млн долларов в день … худшего качества, чем большая часть того, что продается в остальном мире ».

По словам ди Джованни, Гудмана и Шаркова (2014), «Нефтяная империя ИГИЛ простирается на суше размером примерно с Великобританию (четверть миллиона квадратных миль) и содержит около 300 нефтяных скважин только в Ираке…. Напротив, ИГИЛ владеет примерно 60 процентами от общей производственной мощности Сирии, которая до того, как гражданская война разразилась в разгаре, производила около 385 000 баррелей в день, по данным Иракского энергетического института ». В общей сложности в 2014 году ИГИЛ добывало около 3 миллионов баррелей нефти в день (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).

ИГИЛ переправляет нефть (и топливо с энергетических объектов в захваченных городах) в соседние страны, такие как; Саудовская Аравия, Иран, Иордания, Кувейт и Турция.Южная Турция, в частности, где нефть стоит дорого, имеет большой рынок для низкой цены за баррель ИГИЛ (Бронштейн и Гриффин, 2014). Некоторых в иракском Курдистане обвиняли и арестовывали за содействие контрабанде нефти и топлива в Турцию (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). Взяточничество, жадность и отчаяние позволяют процветать сетям контрабанды ИГИЛ.

Местная криминальная и террористическая деятельность

Потенциально более прибыльной, чем доходы от нефти, является местная преступная и террористическая деятельность ИГИЛ на контролируемых ею территориях и вокруг них.Такие действия включают: ограбление банков, продажа нелегальных наркотиков, грабежи, незаконная продажа украденных артефактов и вымогательство у местных жителей и предприятий с помощью взимаемых налогов (Malm, 2015). Согласно Бронштейну и Гриффину (2014), под своей прежней маской ISI, организация «в основном финансировалась за счет внутренней преступной деятельности в пределах границ Ирака». Теперь ИГИЛ использует эти существующие преступные сети для финансирования своего Халифата. Например, Мосул был источником дохода ИГИЛ задолго до захвата города в 2014 году.Листер (2014) пишет, что «до захвата Мосула ИГИЛ уже зарабатывало 12 миллионов долларов в месяц только в городе». Грабеж центрального банка Мосула якобы предоставил ИГИЛ дополнительные 425 миллионов долларов США (Almukhtar, 2015). «Когда ИГИЛ захватило Мосул в июне прошлого года, они буквально сняли с женщин ожерелья — серьги с их ушей. Они также охотились за скотом, мебелью, машинами »(ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).

Их грабежи ценных вещей не ограничиваются местными банками и гражданами.Общеизвестно, что ИГИЛ разграбило и разрушило ценные археологические памятники. Террористическая группа контролирует более 4000 из 12000 важных археологических памятников Ирака (di Giovanni, Goodman and Sharkov, 2014). Попав под их контроль, ИГИЛ либо символически уничтожило, либо распродало эти бесценные артефакты. Аймен Джавад, глава организации «Наследие Ирака», описал незаконную продажу ИГИЛ древних артефактов; «По некоторым оценкам, эти продажи в настоящее время представляют собой второй по величине источник финансирования ИГИЛ. Одна из самых больших зарплат в последнее время пришлась на разграбление в IX веке до нашей эры.C. Великий дворец ассирийского царя Ашурнасирпала II в Калху … Таблички, рукописи и клинописи — самые распространенные артефакты … Незаменимые предметы на сотни миллионов долларов продаются для финансирования террористов »(ди Джованни , Гудман, Шарков, 2014).

Налогообложение местного населения также приносит сотни миллионов долларов. Граждане облагаются налогом за ведение бизнеса, импорт или экспорт товаров, использование интернет-кафе или использование общественных благ, таких как дороги, телефоны и электричество (Malm, 2015).«ИГИЛ даже« облагает налогами »группы, оказывающие настоящую гуманитарную помощь в своей зоне боевых действий» (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014 г.), а иракские государственные служащие облагаются налогом по ставке примерно 50% от их заработной платы (Альмухтар, 2015 г.). В общей сложности ИГИЛ зарабатывает около 1 миллиона долларов в день на налогах и вымогательстве (Альмухтар, 2015).

Ирак также богат сельским хозяйством. «По оценкам Организации Объединенных Наций, земли в Ираке, находящиеся под контролем ИГИЛ, составляют до 40 процентов годового производства пшеницы в стране» (Bajekal, 2014).Это означает, что ИГИЛ имеет доступ к доходам от продажи пшеницы. Это позволяет организации вознаграждать сторонников едой и наказывать несогласных голодом. Более того, широкомасштабная кампания ИГИЛ позволила ему захватить контроль над ключевыми ресурсами, такими как плотины и зернохранилища, а также контролировать их распределение среди местных жителей (Aboites, 2015).

Похищение ради выкупа

Еще одним видом деятельности, который приносит ИГИЛ значительный доход, является похищение людей с целью получения прибыли. К 2014 году выкуп за похищение людей составлял примерно 20 процентов финансирования ИГИЛ, при этом У.S. Министерство финансов указывает годовой доход в размере 20 миллионов долларов США (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). Хотя и Соединенные Штаты, и Великобритания отказываются платить выкуп ИГИЛ за захваченных граждан, среди которых выделялись американские журналисты Джим Фоули и Стивен Сотлофф, многие европейские правительства, как известно, платят, даже если этот факт не признается публично (ди Джованни, Гудман, Шарков, 2014). Ди Джованни, Гудман и Шарков (2014) подсчитали, что Франция заплатила 14 миллионов долларов за освобождение своих граждан и что «Испания также, как полагают, заплатила выкуп ИГИЛ за своих журналистов.«Те жертвы, чей выкуп не выплачен, казнены, часто публично, и их убийства зафиксированы в печально известных видеозаписях казней ИГИЛ. Однако выплата выкупа также не является гарантией освобождения. Это допускает дополнительную нежелательную двусмысленность для жертв и их семей.

Иностранное финансирование

По последним оценкам, иностранное финансирование принесло ИГИЛ 40 миллионов долларов США (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). Эти средства поступили как от правительств, так и от частных доноров в таких странах, как Саудовская Аравия, Кувейт, Катар и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) (Aboites, 2015; Almukhtar, 2015).Пока международное сообщество не раскритиковало и не потребовало прекратить государственное финансирование ИГИЛ, Саудовская Аравия, Кувейт и Катар открыто оказывали террористической организации финансовую поддержку (di Giovanni, Goodman and Sharkov, 2014). Столкнувшись с международным давлением, в 2013 году Саудовская Аравия ввела уголовную ответственность за любую финансовую поддержку террористических организаций, включая ИГИЛ, самый высокопоставленный исламский священнослужитель страны назвал ИГИЛ «врагом номер один», а Эр-Рияд присоединился к авиаударам возглавляемой США коалиции против ИГИЛ (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).По состоянию на 2014 год правительства Катара и Кувейта не принимали таких же мер для противодействия угрозе ИГИЛ. Казначейство США наложило экономические санкции на Кувейт и Катар за продолжающееся финансирование терроризма. Соединенные Штаты даже назвали Катар «благоприятной средой для финансирования террористических групп» (Aboites, 2015). Лори Плоткин Богхардт из Вашингтонского института ближневосточной политики объясняет борьбу за сдерживание финансирования терроризма в Кувейте и Катаре:

У.Правительство Южной Кореи по-прежнему обеспокоено неравномерным, мягко говоря, применением Кувейтом и Катаром своих законов о борьбе с финансированием терроризма. Несколько факторов мешают попыткам перекрыть эти реки наличных денег. Во-первых, относительно открытые банковские системы Катара и Кувейта умело эксплуатируются ИГИЛ, поскольку, в отличие от саудовских банков, они автоматически не поднимают красные флажки, когда деньги перекачиваются на исламистские цели. Во-вторых, Катар и Кувейт не хотят ограничивать деятельность очень влиятельных доноров ИГИЛ из-за политических последствий, которые может вызвать такое вмешательство… Преследование некоторых финансистов ИГИЛ политически сложно для руководства этих стран … (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).

Хотя некоторая явная поддержка ИГИЛ правительством в Саудовской Аравии уменьшилась, частные спонсоры продолжают финансировать организацию в Персидском заливе и за его пределами. Их деньги предназначены не только для ИГИЛ. Эти средства попадают в карманы многих других сирийских повстанцев, борющихся с режимом Асада. Директор Центра исследований арабского мира Университета Майнца Гюнтер Мейер утверждает, что средства из стран Персидского залива являются «самым важным» источником финансирования ИГИЛ (Aboites, 2015).

Пожертвования от поддельной гуманитарной помощи

Пожертвования от частных доноров и правительств иногда отмываются через симулированные организации по оказанию гуманитарной помощи и незарегистрированные благотворительные организации. Обозначенные как гуманитарная помощь раздираемым войной районам Сирии и Ирака, многие из этих трудно отслеживаемых средств идут напрямую ИГИЛ (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). ИГИЛ использует социальные сети для распространения пропаганды с целью сбора средств. Многие из этих каналов социальных сетей на английском языке. Согласно Aboites (2015), «израильская киберразведка признала, что ИГ использует биткойн в цифровой валюте для сбора средств с территорий США.Бывший заместитель министра финансов США Джимми Гурул объясняет, что Биткойн не регулируется в Соединенных Штатах, поэтому неудивительно, что многие доноры, использующие Биткойн, приехали из Соединенных Штатов (Aboites, 2015).

Некоторые сборщики средств в Кувейте действуют под прикрытием сбора средств для сирот и беженцев. Такая стратегия затрудняет различение законных средств для нуждающихся и поддельных пожертвований, предназначенных для таких групп, как ИГИЛ (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).В 2014 году Кувейт предоставил Сирии наибольшую «добровольную помощь» (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). Незавершенная помощь — это средства, у которых нет гарантированного получателя. Катар также виновен в безвозмездной помощи. Служба финансового отслеживания (FTS) сообщила, что страна отправила благотворительные пожертвования в размере 11 миллионов долларов США в неуказанные места (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). Ди Джованни, Гудман и Шарков (2014) цитируют, что «немногие известные в мире гуманитарные агентства имеют подлинные связи с регионом… В результате любые пожертвования более мелким группам «гуманитарной помощи» не гарантируют, что они действительно дойдут до настоящих гуманитарных работников в регионе ». Таким образом, большая часть этих незарегистрированных средств помощи направляется таким группам, как ИГИЛ, ан-Нусра или другим преступным организациям, поддержку которых было бы неуместно или незаконно. Некоторые страны, такие как Саудовская Аравия, запретили все несанкционированные пожертвования в Сирию, чтобы помешать таким группам, как ИГИЛ, использовать замешательство и отчаянные гуманитарные потребности страны для накопления средств (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).

Выводы для политики: разделение источников финансирования ИГИЛ

Бесспорно, что ИГИЛ представляет собой угрозу региональной и глобальной безопасности. Трудно ликвидировать любую террористическую организацию, особенно такую ​​передовую, хорошо оснащенную и уникальную, как ИГИЛ. Однако многие эксперты предполагают, что лучший способ «деградировать и в конечном итоге уничтожить» ИГИЛ — это лишить его доступа к финансовым и военным ресурсам (Aboites, 2015). Дэвид Коэн из отдела терроризма и финансовой разведки Министерства финансов США говорит, что ИГИЛ — самая богатая террористическая организация США.S когда-либо сталкивался (Lister, 2014). Но финансовый успех, который позволил им расти, также делает ИГИЛ все более зависимым от получения все большего количества средств для поддержания своей растущей империи. Создание халифата обходится дорого, но ИГИЛ имеет то преимущество, что не является международно признанным суверенным государством. Это означает, что экономические санкции и другие традиционные формы экономической дестабилизации не могут быть использованы для их поражения. Продвинутая финансовая стратегия ИГИЛ означает, что у него есть многочисленные источники дохода, и все они должны быть закрыты.К сожалению, даже Казначейство США не полностью понимает все источники доходов ИГИЛ (Nytimes.com, 2015). Баекал (2014) описывает трудность «следить за этой денежной вереницей» из-за «отсутствия независимых исследователей и журналистов в этом районе». Учитывая крайнее насилие в регионе и нападения ИГИЛ на вестерны с целью получения выкупа, неудивительно, что немногие считают риск стоящим.

Несмотря на то, что США и их партнеры по коалиции не знают в полной мере возможности финансирования ИГИЛ, они работают над нарушением торговых маршрутов ИГИЛ, нацелены на иностранные государства и отдельных лиц, финансирующих ИГИЛ, и разрушают нефтяные месторождения ИГИЛ путем бомбардировки трубопроводов и нефтеперерабатывающих заводов (Nytimes.com, 2015). В отчете Международного энергетического агентства в Париже говорится, что авиаудары коалиции снизили добычу нефти ИГИЛ с 70 000 до 20 000 баррелей в день (Bajekal, 2014). Тем не менее, хотя эти стратегии являются значительным сдерживающим фактором для ИГИЛ, такие действия следует поддерживать и корректировать по мере того, как ИГИЛ адаптируется к возникающим в результате неудачам. США и силы коалиции должны усилить давление как на Турцию, так и на курдов, чтобы они возглавили трансграничную контрабанду. В то же время упор на устранение слабых мер безопасности не должен заслонять необходимость обращения к большому внутреннему рынку ИГИЛ для своей нефти на контролируемых ею территориях.В то время как

Часть доходов приходится на

иностранных государств, ИГИЛ уделяет больше внимания созданию внутреннего рынка, где его «граждане» все больше полагаются на топливо, поставляемое ИГИЛ (Lister, 2014). Следовательно, коалиция должна сделать пропорциональный упор на подрыв этого внутреннего рынка.

Уничтожение нефтеперерабатывающих заводов, несомненно, нарушит добычу нефти ИГИЛ и ограничит способность организации поддерживать свою террористическую кампанию, но также делает нефть и необходимые ресурсы менее значительными для местного населения.Согласно Bajekal (2014), «если экономика ИГИЛ« деградирует »в результате взрывов, вероятно, возникнет общенациональный кризис топлива и электроэнергии, а также нехватка сельского хозяйства …» Если от 6 до 8 миллионов местных жителей под властью ИГИЛ «У контроля нет доступа к дизельному топливу для отопления, хозяйственной деятельности и сельскохозяйственной техники, и это лишь некоторые из предметов первой необходимости, они станут более зависимыми от разрушения нефти их подчиненными (Lister, 2014; Bajekal, 2014). Пока ИГИЛ пользуется поддержкой местного населения, будь то выбор, сила или необходимость, эту группу невозможно полностью победить.Чтобы разрушить внутренний рынок ИГИЛ, силы коалиции должны нацеливаться на пути транспорта и продаж ИГИЛ. Если ИГИЛ больше не сможет продавать свою нефть или если ИГИЛ потеряет местный спрос на ее поставки, один крупный источник финансирования ИГИЛ будет фактически сокращен.

Обычно США оказывали давление на банки, чтобы они раскрыли своих преступных клиентов (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). Однако, поскольку ИГИЛ не действует в устоявшейся международной финансовой системе, этот традиционный способ нападения на организованную преступность устарел.Согласно New York Times (2015) в беседах с представителями Министерства финансов США, «главным приоритетом сейчас, по-видимому, является блокирование использования Исламским государством банков и финансовых обменов в Ираке, поэтому группа не будет возможность покупать оружие и другие припасы ». Однако, часть стратегии коалиционных сил по пресечению источников финансирования ИГИЛ, возможно, это игра ожидания. Как только ИГИЛ создаст дочерние группы в других странах, открытие их местных финансовых рынков с помощью перехвата междугородной связи может стать ключом к их падению (Nytimes.com, 2015),

С начала авиаударов коалиции по нефтеперерабатывающим предприятиям, удерживаемым ИГИЛ, группа перешла от преимущественно использования мобильных нефтеперерабатывающих заводов к использованию собственных предприятий (Nytimes.com, 2015). Доморощенные операции сложно контролировать. Даже те, которые были идентифицированы, трудно нацелить. Коалиционные силы должны учитывать возможность сопутствующего ущерба для местных жителей от продолжительной воздушной кампании в населенных пунктах (Nytimes.com, 2015).Кроме того, международному сообществу необходимо разработать единую политику обращения с гражданскими лицами, захваченными с целью получения выкупа. Пока есть деньги, ИГИЛ (как и другие террористические организации) будет продолжать похищать с целью выкупа.

Экономика ИГИЛ в псевдосостоянии медленно деградирует (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). Некоторые утверждают, что ИГИЛ не имеет устойчивого экономического плана и что города, находящиеся под его контролем, испытывают нехватку ресурсов, в результате чего его экономика находится на грани краха (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).Другие называют многочисленные источники финансирования ИГИЛ своим железным щитом от поражения. Независимо от противоречивых мнений о способности ИГИЛ к самоуничтожению или самореализации, оба лагеря могут согласиться с тем, что отключение источников дохода ИГИЛ будет способствовать деградации организации. В конечном счете, «… пока ИГИЛ контролирует любую территорию, где гражданское население может облагаться налогами, вымогательством и ограблением … ИГИЛ будет оставаться самофинансируемым» (Бронштейн и Гриффин, 2014). Если местные органы власти с помощью международного сообщества смогут вернуть ресурсы, находящиеся под контролем ИГИЛ, и нарушить эти финансовые возможности, халифат аль-Багдади не выдержит испытания временем.

Руководители финансовой группы ИГИЛ выступили с совместным заявлением

Глобальная коалиция против ИГИЛ созывает тринадцатое заседание Рабочей группы по финансам

29 июля 2020 года Глобальная коалиция по борьбе с ИГИЛ провела тринадцатое заседание Финансовой группы по борьбе с ИГИЛ (CIFG). Эта встреча была созвана посредством конференц-связи для участников, чтобы обсудить текущие глобальные усилия по противодействию финансированию ИГИЛ.CIFG была создана в январе 2015 года как рабочая группа Глобальной коалиции по борьбе с ИГИЛ под сопредседательством Италии, Саудовской Аравии и США.

Ниже приводится совместное заявление, которое можно отнести к соруководителям CIFG:

«После территориального поражения ИГИЛ Глобальной коалицией террористическая группа по-прежнему полна решимости перегруппироваться и применить насилие против партнеров по Коалиции и местного населения, где бы ее ячейки и сети ни существовали по всему миру.Соответственно, члены CIFG продолжали свои критические усилия по истощению ресурсов ИГИЛ, нарушению его финансовых потоков и снижению его устойчивости ».

«Во время встречи члены CIFG поделились информацией о финансовой деятельности организации ИГИЛ, недавних действиях, предпринятых властями в их соответствующих юрисдикциях для срыва финансовых операций организации ИГИЛ, и улучшениях в их режимах борьбы с отмыванием денег и финансированием терроризма (ПОД / ФТ). . Члены CIFG также обсудили важность продолжения скоординированных многосторонних санкций, таких как совместное определение шести объектов ИГИЛ Центром по борьбе с финансированием терроризма (TFTC) в июле 2020 года.”

«Территориальное поражение ИГИЛ в Ираке и Сирии значительно ухудшило его финансы, однако оно намерено адаптировать свои методы сбора средств и финансовой поддержки — во всей своей глобальной сети — для того, чтобы обратить вспять эту тенденцию. Несмотря на текущие проблемы, включая глобальную пандемию COVID-19, CIFG по-прежнему сосредоточена на оказании неослабевающего давления на финансовые сети ИГИЛ, в том числе путем оказания технической помощи для расширения возможностей своих членов и партнеров. Соруководители надеются обсудить дальнейшие действия на следующей встрече, которая предварительно запланирована на осень.Тринадцатая встреча CIFG является демонстрацией нашей решимости и подчеркивает жизненно важную роль рабочей группы в обеспечении окончательного разгрома ИГИЛ ».

####

Раскрыто состояние финансов ИГИЛ

Исследователи из Международного центра изучения радикализации (ICSR) совместно с командой EY по расследованию мошенничества и спорам подготовили отчет, согласно которому доходы Исламского государства с 2014 года сократились более чем вдвое.

Новый отчет является частью новаторского исследования центра в области терроризма и радикализации, которое значительно расширилось за последние несколько лет и оказало влияние на международный уровень.

Команда провела подробные интервью с официальными лицами и экспертами и изучила десятки публичных заявлений, внутренних документов ИГИЛ, свидетельских показаний парламентариев и отчетов аналитических центров, правительства и СМИ, чтобы лучше понять финансовое положение группы.

Хотя невозможно точно сказать, сколько денег имеет в своем распоряжении Исламское государство, результаты показывают, что наиболее значительные источники доходов тесно связаны с территорией, которую оно контролирует. Самые последние данные свидетельствуют о том, что общий доход от налогов / вымогательства, нефти, похищения людей, предметов старины, мародерства и конфискации снизился с 2 миллиардов долларов в 2014 году до менее 800 миллионов долларов в 2016 году.Также нет свидетельств того, что группе удалось создать новые источники дохода.

Помимо сокращения территории, исследователи предполагают, что экономическая модель ИГИЛ в значительной степени опиралась на «неуклонную» территориальную экспансию с целью штрафовать население и захватывать активы, а также подчеркивать важность продолжающейся битвы за отвоевание Мосула у Исламского государства. Последующие действия Глобальной коалиции по противодействию ИГИЛ, такие как начало операции «Приливная волна II» в октябре 2015 года, также сыграли решающую роль в разрушении инфраструктуры и ключевых транспортных систем, неотъемлемых от финансового состояния Исламского государства.

Джон Холланд-МакКоуэн, кандидат наук в отделе военных исследований King’s и научный сотрудник ICSR, возглавил исследование и сказал: «У нас есть основания полагать, что повторный захват территории у Исламского государства оказывает драматическое влияние на его финансовое положение. Однако группировка и ее предшественница «Аль-Каида» в Ираке продемонстрировали способность действовать в условиях гораздо более жестких финансовых ограничений. В результате эти уменьшающиеся цифры не означают, что они не смогут проводить террористические атаки за пределами своей территории или внутри нее в будущем.’

Профессор Питер Нойманн, директор ICSR, сказал: «Трудно дать точную количественную оценку финансового положения Исламского государства, но террористические операции часто дешевы и финансируются на разовой основе. Есть веские основания полагать, что финансовые доходы будут продолжать снижаться по мере территориального прогресса, и потеря Мосула может стать особенно значительной. Хотя это свидетельствует об успехе усилий по борьбе с такими потоками доходов, еще слишком рано объявлять о победе.’

В другом недавнем документе, опубликованном ICSR, был переведен и проанализирован 55-страничный документ, составленный и опубликованный Исламским государством в 2016 году, который открыл уникальное окно в мировоззрение пропагандистов Абу Бакра аль-Багдади. Документ демонстрирует доказательства связного повествования, которое одновременно является позитивным и альтернативным тому, что основные средства массовой информации считают эффективным оружием Исламского государства.

Хотите узнать больше? ICSR — это независимый и беспристрастный исследовательский центр на базе Департамента военных исследований Королевского колледжа Лондона: http: // icsr.info /

Как долго просуществует ИГИЛ экономически?

Примечания internacionals CIDOB, núm. 98

«Нет торговли без войны; Нет войны без торговли », — знаменитая шутка Яна Питерзоона Коэна, ведущего офицера Голландской Ост-Индской компании в 17 веке, не только указывает на темные истоки капитализма, но и излагает основной факт: вам нужны деньги вести войну, множество ее. Итак, откуда Исламское Государство Ирака и Сирии (ИГИЛ) берет свои деньги и насколько стабильны его финансы?

Много было сказано о профессиональной организационной структуре ИГИЛ с региональными губернаторами и специализированными агентствами, занимающимися пропагандой, секретными службами, вооруженными силами и финансами.Организация действительно публикует годовой отчет, как это делают корпорации. На более чем 400 страницах он описывает, какими видами деятельности занимается — от взрывов автомобилей до прозелитизма. Помимо получения внутриорганизационного обзора операций и стратегии, документ, очевидно, предназначен для привлечения поддержки и привлечения финансовых средств. Тем не менее, есть одно существенное отличие от вашего среднего корпоративного отчета: источники финансирования не упоминаются. В отчете делается попытка создать впечатление подотчетности, но без его доставки.

ИГИЛ — это не просто террористическая организация, а повстанческое движение, которое следует классической стратегии «очистить, удержать, построить». Цель — государственное строительство, как предполагает само название ИГИЛ. Однако владение территорией подразумевает предоставление услуг управляемому населению, таких как продукты питания, энергия и вода и, возможно, здравоохранение и образование. Чем дольше оно удерживает территорию, ИГИЛ должно беспокоиться о гораздо большем, чем просто о финансировании военных операций. Сейчас он управляет примерно 8 миллионами человек. Он не зря принимает видимость государственности; на своей базе в Эль-Ракке она вмешивалась в школьные программы, ремонтировала дороги и открыла орган по защите потребителей, отвечающий за стандарты питания.

The Oil Prize

При отсутствии статистики необходимо полагаться на приблизительные оценки потоков доходов ИГИЛ, которые колеблются от 1 до 5 миллионов долларов в день. Нефть, вероятно, является наиболее важным фактором, за которым следуют различные формы грабежа, местного налогообложения, вымогательства и выкупа. Иностранный приток также сыграл свою роль, но не был столь доминирующим, как это часто предполагалось.

ИГИЛ контролирует шесть из десяти нефтяных месторождений Сирии и несколько более мелких в Ираке. Он боролся с другими повстанческими группировками, такими как «Джабхат ан-Нусра», за контроль над полями и часто стремился сохранить мощности, сотрудничая с местными жителями и теми, кто ранее управлял этими объектами, вместо того, чтобы сразу захватывать их.Такие объекты, как осажденный в настоящее время нефтеперерабатывающий завод Байджи к северу от Тикрита, были главными стратегическими целями ИГИЛ, которые оно пыталось захватить в целости. В регионе существуют хорошо налаженные сети контрабандистов, которые появились еще во времена многостороннего эмбарго ООН против Ирака в 1990-х годах. В то время Ираку сначала не разрешили продавать нефть вообще, а с 1996 года только в соответствии с четко определенными правилами программы «Нефть в обмен на продовольствие». Часть нефти перерабатывается на импровизированных нефтеперерабатывающих заводах на месте, но большая часть ее фактически продается на вражескую территорию.В недавней статье в Financial Times утверждается, что нефтеперерабатывающие заводы в Курдистане были центром сетей контрабанды между Ираком, Ираном, Турцией и Сирией и что способность и готовность Регионального правительства Курдистана (РПК) сократить эту торговлю привели к был ограничен.

Точно так же энергетическая инфраструктура пересекает территории. Повстанцы, контролирующие нефтяные и газовые месторождения, продавали энергию режиму Асада, который контролировал газовую сеть и электростанции.ИГИЛ не было исключением. Поддержание ею торговых отношений с режимом Асада добавляет еще один аспект к темным формам сотрудничества и конфронтации, которые существуют между двумя сторонами. Асад и ИГИЛ скорее воевали с другими повстанческими группировками, чем друг с другом. Освобождая узников-исламистов, режим Асада стремился вбить клин между повстанческими силами и использовал последовавшую эскалацию насилия, чтобы представить себя в качестве лучшей альтернативы на международном уровне.

Робин Миллс, энергетический аналитик из Дубая, различается по маршрутам контрабанды.Он утверждает, что объемы контрабанды нефти в Курдистан завышены, и что КРГ в значительной степени заблокировало ее. Кроме того, Турция, вероятно, установит более жесткий контроль своих границ под растущим международным давлением. Это оставляет нефтяной бизнес ИГИЛ между камнем и наковальней. Нефтяная промышленность Сирии была в плохом состоянии еще до гражданской войны. Его нефтяные месторождения являются зрелыми и нуждаются в закачке воды для поддержания добычи, что требует значительного опыта. Добыча нефти достигла пика в 2002 году и составила 677 000 баррелей в сутки (баррелей в сутки) и снизилась до 327 000 баррелей в сутки в 2011 году, последнем году нормальной эксплуатации.В то время Сирия уже была нетто-импортером нефтепродуктов. С 2008 года стоимость чистого импорта нефтепродуктов превышала стоимость любого чистого экспорта сырой нефти. В результате беспорядков добыча упала до 171 000 баррелей в сутки в 2012 году и до 56 000 баррелей в сутки в 2013 году.

Предположение, что ИГИЛ может построить процветающий нефтяной бизнес на остатках больной сирийской нефтяной промышленности, — лишь выдумка. С другой стороны, более прибыльные месторождения на юге и севере Ирака, скорее всего, останутся вне контроля ИГИЛ.Завоевание территорий с суннитами, отчужденными от правительств Дамаска и Багдада, — это одно, распространение завоеваний на курдские и шиитские территории — совсем другое, и вряд ли это будет терпимо для иностранных держав, таких как США и Иран. Однако, если ИГИЛ сможет овладеть более крупными нефтяными месторождениями в Ираке, это откроет совершенно новые возможности для его экономического долголетия. Это было бы серьезной угрозой, хотя даже тогда развитие энергетического сектора Ирака может оказаться за пределами возможностей такого международного изгоя, как ИГИЛ.То же самое верно и для 9 процентов мировых запасов фосфатов, которые находятся в провинции Анбар, которая в значительной степени находится под контролем ИГИЛ.

Несмотря на большие запасы нефти, Ирак имеет собственные серьезные проблемы с энергетикой. Он может стать одним из крупнейших в мире экспортеров нефти, но только в том случае, если претворятся в жизнь амбиции по увеличению добычи. Ирак сформулировал планы удвоения добычи до 6 млн баррелей в сутки к концу десятилетия; время от времени даже более высокие цифры, такие как 10-12 миллионов баррелей в сутки, игнорировались. Однако политическая нестабильность, коррупция и экономическая неопределенность сказываются на секторе, и запланированные проекты отстают.Ирак также борется с нехваткой мощностей для внутренней переработки и выработки электроэнергии, и большая часть попутного нефтяного газа, который является побочным продуктом добычи нефти, сжигается. В результате Ирак является крупным импортером нефтепродуктов и электроэнергии.

До недавних авианалетов США и их союзников на незаконные нефтеперерабатывающие заводы и нефтяные объекты добыча нефти ИГИЛ на сирийских месторождениях составляла около 50 000 баррелей в день, а с иракских — 30 000 баррелей в день.Он может продавать нефть только с большой скидкой, еще и потому, что региональная нефть не имеет такого же качества, как сладкая легкая нефть мировых эталонных марок Brent и WTI. Если предположить, что цена на черном рынке составляет 40 долларов за баррель, ИГИЛ будет получать 2 миллиона долларов в день с сирийских месторождений и 1,2 миллиона долларов в день с месторождений в Ираке. Предположительно, сейчас это количество значительно уменьшилось в результате военных действий и наблюдения союзников. В любом случае это могло быть много для террористической группы, но не для того, кто намеревается управлять государством и управлять обширной территорией.

Выкуп, мародерство и налогообложение

ИГИЛ облагает местных жителей и предприятия налогом в размере закят в размере 10 процентов дохода и специальным налогом джизья для христиан, который был распространен в исламских странах в средневековье. Однако большая часть добычи происходит на менее формальном уровне и часто принимает форму прямого мародерства. Торговля древностями, незаконный оборот оружия и фальшивых валют относятся к числу наиболее криминальных видов деятельности.Недаром ИГИЛ сравнивают с мафиозной бандой. Сообщается, что еще до официального захвата города Мосул ИГИЛ получило от местных предприятий до 8 миллионов долларов. Захватив город, он экспроприировал недвижимость тех, кто вынужден был бежать от его террора, в первую очередь христиан и лиц, близких к иракскому правительству. Его набег на Ирак и позорное беспрекословное отступление иракской армии резко улучшили ее базу активов и ее военный потенциал.Согласно информации на компьютерной карте арестованного курьера ИГИЛ, до падения Мосула активы ИГИЛ составляли 875 миллионов долларов. По некоторым оценкам, конфискация современного вооружения, поставляемого США, у иракской армии и банковских активов увеличила эту цифру до 2 миллиардов долларов. Однако другие источники позже усомнились в том, что предполагаемое изъятие банковских активов на сумму 430 миллионов долларов в Мосуле является неточным, и заклеймили это как «крупнейшее ограбление банка, которого« никогда не было »». Тем не менее, вооружение иракской армии не только дало ИГИЛ дорогой товар в регионе, но и позволило ему в дальнейшем завоевать курдские районы на севере Ирака и Сирии.

Выкупы были одними из крупнейших источников доходов ИГИЛ в 2013 году, прежде чем оно консолидировало свою власть в 2014 году и нефть стала более важной. Доход от выкупа якобы составил «десятки миллионов» долларов, часто выплачиваемых западными правительствами. ИГИЛ потребовало очень высокий выкуп в 132 миллиона долларов за американского журналиста Джеймса Фоули, которого позже обезглавило. В настоящее время он просит 6,6 миллиона долларов за сотрудницу гуманитарной помощи США, которая все еще находится в плену. В отличие от европейских стран, США придерживаются строгой политики невыплаты выкупа, чтобы не поощрять дальнейшие похищения.Запрашиваемые цены на заложников в последние годы выросли, и ИГИЛ не единственное в этой сфере деятельности. Аль-Каида, которая отреклась от ИГИЛ, с 2008 года вместе со своими прямыми филиалами заработала 125 миллионов долларов на похищениях людей. По оценкам New York Times, более половины этой суммы, 66 миллионов долларов, было выплачено только в 2013 году.

Иностранные доноры

Еще одним источником финансирования ИГИЛ были пожертвования из-за границы. Финансовые возможности разгневанных молодых людей в Европе и мусульманском мире, которые поддерживают ИГИЛ или даже присоединяются к нему, предположительно ограничены с учетом их возраста, класса и образования.Богатые доноры из Персидского залива были более важными и уже давно финансировали исламистские дела за рубежом. В случае с Афганистаном это привело к серьезным последствиям, так как подготовленные бойцы вернулись в свои страны или присоединились к джхадистским движениям в других местах, например, в гражданской войне в Алжире в 1990-х годах. Даже сами страны Персидского залива пострадали от такой ответной реакции, как показала волна джихадистских атак в Саудовской Аравии в 2000-х годах. Тем не менее, несмотря на этот опыт, страны Персидского залива снова столкнулись с критикой в ​​отношении финансирования джихадистских группировок в Ираке и Сирии.Бывший премьер-министр Ирака Нури аль-Малики открыто обвинил их в финансировании суннитских повстанцев.

Доноров из Персидского залива называют «инвесторами-ангелами» для групп джихадистов в Сирии, которые предоставляют начальное финансирование для своих внутренних операций, что очень похоже на венчурный фонд для технологических стартапов. В 2012 и 2013 годах страны Персидского залива вложили сотни миллионов в сирийскую гражданскую войну, часто соревнуясь друг с другом. Саудовская Аравия и Катар, в частности, пытались создать свои собственные клиентские базы и ревностно оградили их от влияния друг друга.Беспорядочные и широкомасштабные усилия по финансированию через посредников без реальной способности отслеживать и контролировать способствовали растущему беспорядку в силах повстанцев и отсутствию стратегической или даже тактической координации. Хотя маловероятно, что правительства стран Персидского залива когда-либо напрямую финансировали ИГИЛ, оно получило косвенную выгоду от этого потока расходов, когда к нему присоединились боевики, которые изначально были с другими группировками, и принесли с собой свой опыт и оружие.

Правительства стран Персидского залива тем временем опасаются, что их поддержка джихадистских группировок может вернуться и преследовать их в виде возвращающихся боевиков и усиления межрелигиозной напряженности у себя дома.Они заявляют о противодействии ИГИЛ и участвовали в бомбардировках его территории союзниками. Саудовская Аравия объявила суровые приговоры всем своим гражданам, которые отправляются воевать в Сирию, и объявила ИГИЛ террористической организацией в марте 2014 года. Тем не менее, частные доноры из Персидского залива продолжают финансировать ИГИЛ, особенно в более либеральных юрисдикциях, таких как Кувейт и Катар. У правительств стран Персидского залива не всегда есть возможности или желание бороться с таким финансированием, и им необходимо будет пересмотреть процедуры борьбы с отмыванием денег.

Значительные симпатии к фундаменталистской интерпретации ислама ИГИЛ существует среди населения Саудовской Аравии, чья официальная религиозная доктрина ваххабизма также нетерпима по отношению к другим сектам и вероисповеданиям. Согласно The Economist , все 12 судей ИГИЛ в его квази-столице Аль-Ракке — саудиты. Многие люди в Персидском заливе также сочувствуют бесправным суннитам, пострадавшим от режима Малики в Ираке. Конкуренция Саудовской Аравии и Ирана за региональную гегемонию привела к прокси-конфликтам с сектантским подтекстом.Принц Бандар бин Султан был назначен главой саудовской разведки в июле 2012 года и выступал за агрессивную кампанию по смене режима в Сирии. Это включало финансирование групп джихадистов и способствовало милитаризации конфликта. Отставка Бандара в апреле 2014 года была широко расценена как провал этой политики. Недавняя встреча министров иностранных дел Саудовской Аравии и Ирана принца Сауда аль-Фейсала и Мохаммеда Джавада Зарифа в Нью-Йорке в сентябре 2014 года может сигнализировать о сближении двух стран и признании взаимных интересов в борьбе с ИГИЛ.

Продовольствие и вода

Обеспечение продовольствием и водой имеет решающее значение для политической легитимности. Пища и вода также могут быть использованы в качестве оружия, как показал режим Асада, когда он пытался заморить голодом удерживаемые повстанцами районы, чтобы заставить их подчиниться. Точно так же Саддам Хусейн опасался, что Иран разрушит плотины, чтобы вызвать наводнение в Багдаде, когда Ирак и Иран находились в состоянии войны в 1980-х годах. Он сам использовал затопление иракских болот для отражения иранских войск, а затем осушил их для борьбы с мятежниками.

ИГИЛ рассматривает плотины и инфраструктуру распределения продовольствия, такую ​​как силосы для пшеницы, как стратегические активы. Подобно нефтеперерабатывающим заводам и нефтяным установкам, он специально нацелился на них и очень заинтересован в том, чтобы захватить их целыми. Разговоры о водных войнах кажутся преувеличенными, поскольку водные потоки нелегко захватить и контролировать, как нефтяную скважину или золотой рудник, но ИГИЛ использовало плотины в стратегических целях. Он увеличил потоки через плотину Табка в Сирии в мае 2014 года, чтобы увеличить производство электроэнергии, и продал ее обратно режиму Асада для увеличения доходов.Впоследствии были нормированы потоки для пополнения водохранилища за плотиной. Это подчеркивает существующие альтернативные издержки между производством электроэнергии и использованием воды для орошения. Также были перебои с подачей воды в Алеппо на западе из-за того, что боевые группы, помимо ИГИЛ, закрыли подкачивающие станции. При временном захвате плотины Фаллуджа недалеко от Багдада весной ИГИЛ сначала прекратило подачу воды, отключив ирригационные системы в шиитских районах на юге и вызвав затопление земель к востоку от плотины, чтобы отразить попытки иракских правительственных сил вернуть ее.Позже ИГИЛ открыло ворота плотины, на этот раз вызвав не менее разрушительное наводнение ниже по течению.

Захват гораздо более крупной плотины Хадита в провинции Анбар предоставит ИГИЛ значительные возможности для управления потоками вниз по течению, хотя любые такие манипуляции будут ограничены емкостью водохранилищ и корыстными интересами производства электроэнергии. Временный захват Мосульской плотины ИГИЛ также выявил технические проблемы управления гидрологической инфраструктурой. Инженерный корпус армии США назвал ее «самой опасной плотиной в мире» в 2007 году, поскольку она построена на пористом гипсе.Воронки создаются постоянно, и их необходимо заполнять цементом в качестве временного решения, поскольку вода из резервуара растворяет гипс. В 2011 году иракское правительство заключило контракт на 2 миллиарда евро с немецкой инжиниринговой компанией Bauer Group на поиск более устойчивого решения путем строительства подземных стен вокруг фундамента плотины. Однако сейчас такая работа прервана из-за конфликта. Как и в случае с энергетическим сектором, маловероятно, что ИГИЛ сможет управлять гидрологической инфраструктурой с необходимым профессионализмом.

В Ираке проводится крупнейшая в мире программа общественного питания. Государственная распределительная система (PDS) поглощает около пятой части государственных доходов. Это восходит к 1990-м годам и многостороннему эмбарго ООН против Ирака, когда он массово расширился, чтобы поставлять основные продукты питания, такие как пшеничная мука, рис, сахар, бобовые, жиры и масла. ПДС — это универсальная неадресная субсидия, и как таковая неэффективная, но она имеет решающее значение для продовольственной безопасности в стране. Всестороннее обследование продовольственной безопасности Ирака, проведенное в 2008 году Всемирной продовольственной программой (ВПП), показало, что в большинстве провинций более половины населения получает свои основные продукты питания через СУП.Бедные и неблагополучные домохозяйства особенно зависели от ПДС, и их было больше всего в некоторых провинциях, которые сейчас находятся под контролем ИГИЛ, таких как Ниневия, или наиболее пострадавших от его наступления и соответствующих потоков беженцев, таких как Дияла или курдские провинции, такие как Дахук.

Предоставление услуг, аналогичных PDS на завоеванных территориях, будет важным и трудным для ИГИЛ. Правительство Ирака, похоже, продолжает предоставлять ограниченные услуги PDS на некоторых территориях, контролируемых ИГИЛ, но PDS уже имела значительные пробелы в охвате в 2007 году, особенно для внутренне перемещенных лиц, которым пришлось перенести свои карточные карточки на новое место жительства, а именно: бюрократический и трудоемкий процесс.Продолжающийся конфликт еще больше подорвал ПДС и сделал ее менее доступной для бедных людей. Мировая продовольственная программа (ВПП) расширила свою деятельность в Ираке, чтобы удовлетворить потребности 1,2 миллиона из 1,8 миллиона внутренне перемещенных лиц в стране. Неясно, сможет ли ВПП действовать на территории ИГИЛ и в какой степени.

ИГИЛ в настоящее время контролирует до 40 процентов иракского производства пшеницы. Однако половина поставок пшеницы в Ирак приходится на импорт, поэтому доля ИГИЛ только в внутреннем производстве эквивалентна примерно 20 процентам от общего объема поставок.Импорт продовольствия составляет более четверти от общего объема импорта Ирака. Поскольку территория ИГИЛ не имеет выхода к морю и находится под санкциями, содействие импорту продуктов питания, по-видимому, для организации сложнее, чем для правительства Ирака. Следовательно, отечественное производство имеет особое значение для ИГИЛ. Он контролирует большую часть Гезиры в Сирии, которая раньше была регионом с избытком пшеницы до сильной засухи 2000-х годов. Он снабжал сирийские города на западе, которые в настоящее время все еще удерживаются режимом Асада. ИГИЛ может подумать о перенаправлении таких поставок в районы Ирака, дефицитные по пшенице, которыми оно сейчас управляет.

Фактически, до падения Мосула ИГИЛ уже контрабандой ввозило пшеницу в систему государственных закупок и распределения, которая была произведена в другом месте, чтобы получить выгоду от искусственно завышенных цен на пшеницу, которые правительство Ирака платит для стимулирования производства. ИГИЛ также извлекает выгоду из того факта, что правительства в Дамаске и Багдаде часто продолжают платить государственным служащим в районах, оккупированных ИГИЛ, поскольку они хотят сохранить видимость суверенитета и поддерживать базовую инфраструктуру, надеясь, что они восстановят контроль в будущем.Такие платежи обычно производятся через банки в близлежащих городах, не находящихся под контролем ИГИЛ, таких как Аль-Хасака в Сирии или Киркук в Ираке. Границы нечеткие, как в случае активной торговли энергией между линиями фронта. Это играет на пользу ИГИЛ и увеличивает его возможности. С другой стороны, иракское правительство значительно сократило подачу электроэнергии на территории, контролируемые ИГИЛ. Это увеличивает стимул для ИГИЛ завладеть объектами производства электроэнергии, такими как плотина Хадита, поскольку электричество, как и еда, имеет решающее значение для политической легитимности.

Иракское сельское хозяйство было в плохом состоянии до продолжающегося конфликта. Сельскохозяйственные цели Национального плана развития

на 2013-2017 гг. Предполагали сокращение разрыва в урожайности, особенно по пшенице, фруктам и овощам, но сейчас это стало сомнительным. Разграбив урожай пшеницы у сотен тысяч изгнанных представителей меньшинств, таких как христиане и езиды, ИГИЛ бесплатно приобрело еду и использовало снижение цен на продукты, чтобы расположить к себе большинство суннитского населения.Комментируя снижение вдвое цен на пшеницу ИГИЛ, фермер сказал агентству Reuters : «Это дешево, потому что они украли ее».

Следовательно, настоящая лакмусовая бумажка наступит в следующем году, когда ИГИЛ нужно будет организовать сбор урожая и его последующее распространение. ИГИЛ взяло под свой контроль все девять зернохранилищ в провинции Ниневия и семь силосов в других провинциях. Он управляет достаточным количеством пшеничных площадей для получения семян и имеет доступ к удобрениям через офисы Министерства сельского хозяйства в Мосуле и Тикрите, которые оно контролирует.Однако сомнительно, вернутся ли перемещенные фермеры на свои фермы и сможет ли ИГИЛ создать функционирующую сельскохозяйственную систему.

(Не) устойчивость грабежей

Подобно переоцененной акционерной компании, ИГИЛ необходимо создавать постоянный поток новостей, чтобы привлекать средства и внимание. Интенсификация грабежей ограничена территорией, которой он управляет, и способностью разграбленных выжить и нести последствия. ИГИЛ, возможно, преуспел в последнем, в то время как оно уже репетирует риторику географического расширения, говоря странам Персидского залива «мы идем» (кадимун) и переименовывая себя в Исламское государство без оговорок Ирака и Сирии, тем самым демонстрируя глобальную амбиции, которые кажутся чрезмерными по сравнению со своими средствами.Экономическая база ИГИЛ — это схема грабежей Понци, которая постоянно нуждается в расширении. Однако есть признаки того, что расширение становится все труднее. Ранняя легкая фаза грабежа закончилась.

Нефтяной бизнес был большим для ИГИЛ, но небольшим в сравнении с регионами и во всем мире. Он пострадал от авиаударов и торговых ограничений, и более прибыльные месторождения на севере и юге Ирака, вероятно, останутся за пределами его досягаемости. Недавние корректировки мировых цен на нефть еще больше повлияют на слабые маркетинговые позиции ИГИЛ, которое уже вынуждено принимать огромные скидки на свои поставки.Нет никаких указаний на то, что ИГИЛ удалось бы создать производственные мощности на территориях, которыми оно управляет. Единственный товар, который привлекает его земли, — это человеческая плоть из чужих земель, которая надеется разыграть джихадистский Диснейленд. Его профессиональные навыки ограничены, и его использование террористов-смертников вряд ли приносит прибыль.

Ужасные казни удерживают западных журналистов и благотворителей от поездок в регион, а европейские правительства могут придерживаться более неохотного подхода к выплате выкупа, чтобы воспрепятствовать дальнейшим похищениям.Следовательно, бизнес по выкупу, по-видимому, иссяк. Его потоки доходов можно было бы сохранить только в том случае, если бы он был увеличен в размерах за счет увеличения числа заложников из числа местного населения, цена которого на душу населения ниже, чем у жителей Запада. Возможно, порабощение среди меньшинств, таких как езиды, является шагом в этом направлении. Но у этой стратегии есть пределы, и риски отчуждения местного населения, от которого в конечном итоге зависит ИГИЛ, значительны.

Истощение доходов ИГИЛ предлагает надежные политические подходы к борьбе с ним.Финансовые санкции будут иметь лишь ограниченный охват, поскольку ИГИЛ в основном функционирует на наличной основе, но сокращение контрабанды нефти правительствами Турции и Ирака, а также КРГ нанесет серьезный ущерб ИГИЛ. Правительствам стран Персидского залива потребуется принять жесткие меры в отношении частных доноров и притока новобранцев и моральной поддержки на территорию ИГИЛ. То же самое верно для западных и особенно европейских правительств. Любое решение трясины в Ираке и Сирии потребует от региональных держав, таких как Турция, Иран и Саудовская Аравия, выйти за рамки своих узких интересов и подойти к ситуации.

Когда жители Банды нарушили монополистический торговый договор с голландской Ост-Индской компанией, продавая специи англичанам, вышеупомянутый Ян Питерсун Коэн убил их в 1621 году. ИГИЛ обращается с противниками с такой же безжалостностью, но времена другие. Раньше капитализм и междугородняя торговля были новой бизнес-моделью, а в настоящее время она глобализирована, без недостатка в конкурентах и ​​барьерах для входа. Вероятность того, что военачальник создаст торговую империю, сегодня мала, даже если это было намерением военачальника.В случае с Коэном жестокость положила начало цивилизации; в случае с ИГИЛ это вполне может означать конец одного. Экономика грабежей не создает государство, и срок хранения ИГИЛ может быть ограничен. Тем не менее, если не будут найдены надежные пути восстановления, вероятный распад ИГИЛ не будет означать конец военного командования. Все может стать еще более центробежным, и люди Сирии и Ирака продолжат расплачиваться за это. К радости военно-промышленного комплекса, США и их союзники в настоящее время тратят много денег на уничтожение того самого оружия, которое они привезли в регион.Возможно, существует ограниченное моральное обязательство защищать курдов и другие меньшинства от ИГИЛ и последствий прошлых внешнеполитических грабежей. Тем не менее, в конечном итоге народам региона необходимо будет найти политические решения, а не сторонние силы.

Анализ финансов американских сторонников ИГИЛ — Национальная безопасность сегодня

В этом отчете основное внимание уделяется финансовой составляющей мобилизации, связанной с Исламским государством, в США в период с 2013 года, когда произошел первый арест человека, связанного с ИГ, по август 2020 года.Таким образом, он содержит исследование всех 209 человек, обвиненных в преступлениях, связанных с Исламским государством, в стране и показывает, что, за некоторыми исключениями, подавляющее большинство сторонников ИГ в США оставили удивительно небольшой финансовый след. Независимо от того, сосредоточились ли они на поездках за границу для присоединения к ИГ, проведении атак внутри страны или оказании других форм поддержки группе, большинство американских сторонников ИГ собирали небольшие суммы денег и часто с помощью очень простой тактики.

Более конкретно:

• Подавляющее большинство из них просто полагались на личные сбережения, чтобы оплачивать небольшие затраты, необходимые для их деятельности.Многие из этих людей занимали различные должности от черной и относительно низкооплачиваемой до, в некоторых случаях, относительно высокооплачиваемых должностей. Поскольку большая часть их расходов (покупка авиабилетов или оружия, отправка небольших сумм другим сторонникам ИГ за границу) не превышала нескольких тысяч долларов, это могло поддержать их за счет финансовых средств, которые они уже имели в своем распоряжении.
• Некоторые участвовали в дополнительных мероприятиях по сбору средств для пополнения своих сбережений: — 49 (23,4%) занимались юридической тактикой (пожертвования, продажа активов, новые кредитные линии …) — 14 (6.7%) занимались незаконной тактикой. По большей части способы, которыми сторонники американского ИГ использовали незаконные методы для сбора средств, требовали невысокой сложности. Некоторые из них занимаются относительно сложными финансовыми махинациями.
• Только в четырех случаях была выявлена ​​связь между деятельностью, связанной с терроризмом, и насильственными преступлениями (вооруженное ограбление, два случая) и незаконным оборотом наркотиков (два случая). Очень немногие сторонники ИГ в США имели криминальное прошлое, что резко контрастирует с динамикой, наблюдаемой в Европе.
• сторонников ИГ в США старались избегать использования банковских учреждений для перевода средств; вместо этого они чаще обращались к услугам перевода денег или ценностей. Использование криптовалют было крайне редко.
• Большинство людей собирали средства, необходимые им только для своей деятельности, связанной с ИБ. Некоторые полагались на ранее существовавшие родственные / дружеские связи, другие — на единомышленников, которых они встретили после радикализации. Большинство финансовых обменов в рамках сетей поддержки происходило внутри США.С., хотя несколько американцев нашли в сети за границей соратников, поддерживающих ИГ, и обменивались деньгами, чтобы облегчить поездки друг друга в Сирию.
• Прямой финансовый обмен с иностранными боевиками Исламского государства был редкостью, и только в одном известном случае эти обмены предназначались для поддержки атаки на территорию США.
• Нет никаких свидетельств того, что благотворительные организации создавались или использовались для финансирования деятельности, связанной с ИБ.

Небольшой размер финансового следа сторонников ИГ в США сам по себе является хорошей новостью для США.S. властей, но есть и обратная сторона медали. Редкость и незаметный характер финансовых операций многих сторонников ИГ в США может стать проблемой для следователей, которые часто полагаются на финансовые операции для выявления лиц, связанных с терроризмом, и в качестве доказательств в судебном преследовании против них.

В целом, система триггеров, постоянных проверок и постоянной связи между частным и государственным секторами, которая характеризует систему финансирования борьбы с терроризмом в США, созданную после атак 11 сентября, оказалась весьма эффективной и во время ИГ -связанная мобилизация последних лет.В то же время систему необходимо настроить, чтобы идти в ногу с развивающейся природой террористических сетей (что в случае с ИГ в Америке, как ни парадоксально, означает меньшую изощренность) и технологическими разработками, такими как онлайн-краудфандинг, криптовалюты и транзакции в глубокой / темной сети.

Прочтите отчет в Программе экстремизма Университета Джорджа Вашингтона

(Посещений 363 раза, сегодня 1 посещений)

.