Наезжают бандиты что делать: 9111.ru — страница не найдена

Что делать, если наезжают бандиты?

Если угрожают расправой, то действовать надо быстро. Детективное агентство «Тень» предлагает высокоэффективную и оперативную помощь, защиту и поддержку при решении различного рода конфликтов и спорных вопросов.

НАЕХАЛИ БАНДИТЫ — ЧТО ДЕЛАТЬ?

В современном неспокойном мире попасть в неприятную ситуацию, которую можно кратко охарактеризовать как «угрожают бандиты», очень легко, особенно если вы находитесь в таком большом городе как Санкт-Петербург, славящийся, в том числе, неофициальным статусом криминальной столицы России.

Жители СПб знают множество случаев, когда на человека неожиданно повесили долг, не имеющий к нему ни малейшего отношения, и требуют погасить его в кратчайшие сроки, угрожая «поставить на счетчик» с бешеными процентами или нанести серьезный вред здоровью должника и его семьи.

Шантаж, наезды, угроза расправы -как физической, так и моральной (которая навсегда испортит, напри мер, деловую репутацию) — это постоянные явления как в бизнесе, так и в личной жизни. И чаще всего объект угроз не в состоянии справиться с такой ситуацией самостоятельно, без помощи и больших потерь (и хорошо еще, если только финансовых).

При этом государственные правоохранительные органы не всегда могут помочь достаточно эффективно и быстро. Но в ситуации, когда на вас наехали бандиты, дорог каждый час — что же делать?

Простой, быстрый и надежный способ защиты — это обратиться в детективное агентство «Тень», сотрудники которого имеют большой практический опыт в решении подобных вопросов и эффективном урегулировании различных конфликтов, касающихся как бизнеса, так и частной жизни.

СОВЕТ, КОНСУЛЬТАЦИЯ, ПРАКТИЧЕСКИЕ ДЕЙСТВИЯ

При получении физических угроз жизни и здоровью надо быть очень осторожным. Любое неосмотрительное действие или даже слово может усугубить конфликт и загнать его в тупик, найти выход из которого практически невозможно без посторонней помощи. Быстрое обращение в детективное агентство «Тень» сразу после получения первых угроз от бандитов поможет минимизировать последствия и разрешить ситуацию, пока она еще не достигла критической стадии.

Сотрудники агентства являются профессионалами высокой квалификации. Многие из них имеют значительный опыт работы в правоохранительных структурах, как частных, так и государственных. Поэтому они великолепно ориентируются в вышеперечисленных ситуациях из разряда «наехали бандиты», владеют различными действенными методиками и профессиональными приемами и наверняка найдут способ нейтрализовать угрозу и предотвратить нанесение вреда коммерческой компании или конкретному человеку. Немаловажно еще и то, что среди многочисленных видов поддержки, оказываемых агентством «Тень», есть также поддержка юридическая, поэтому с аналогично высокими показателями эффективности решаются и юридические проблемы, споры и конфликты.

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

Детективное агентство «Тень» всегда действует исключительно в рамках действующего законодательства Российской Федерации и оказывает широких спектр легальных услуг в области всех видов защиты бизнеса и человека. Если вам угрожают расправой, на вашу компанию наехали бандиты, вас шантажируют, вымогают деньги, обещают нанести вред лично вам, членам вашей семьи, вашему имуществу, интересам компании и так далее — звоните в детективное агентство «Тень» и профессиональная помощь придет быстро!

К чему снится Бандиты — сонник: Бандиты во сне

Преследование бандитов во сне

Сновидец, который убегает от бандитов или прячется от них, отодвигает реальную проблему, но скоро она снова напомнит о себе. Если удалось обмануть бандитов и повести по ложному пути, загнать в ловушку — к успешному завершению опасного дела или избавлению от собственной ревности, страхов и тревог.

Если девушка во сне убегает от бандитов, значит пора ей действовать и научиться постоять за себя в трудной ситуации. Сражение с ними часто предсказывает борьбу в жизни, необходимость агрессивно отстаивать свои взгляды, интересы или отмахиваться от наглых парней, претендующих на интимные отношения.

Иногда сновидения с преследованием бандитов предсказывает девушкам навязчивого поклонника, от которого трудно будет отделаться, страх перед самостоятельной жизнью или опасения нападения кредиторов, если она собирается взять кредит или уже взяла.

Сражение и нападение

Драться с бандитами — к ссоре. Приготовьтесь к тому, что вам предстоит нешуточная борьба за место под солнцем. Бить их, как показано в фильмах, раскидывать в разные стороны или применять приемы борьбы с ними — вы переоцениваете свои собственные силы и возможности. Конкуренты могут оказаться в реальности сильнее вас, и сновидец может жестоко поплатиться, если полезет на рожон.

Бандиты во сне показывают различные проявления страхов, тревожности и ревности. Мужчинам такой сон предвещает наличие соперников или жесткую конкуренцию в деятельности. Подростки, сражаясь с бандитами в своих сновидениях, проходят жизненные этапы взросления, независимости и самостоятельности.

В женских снах сражение означает борьбу с навязчивыми поклонниками, претендующими на любовные отношения или с бывшим мужем, женихом. Иногда такой сон предсказывает нешуточный спор или активное отстаивания своего право на свободу и самостоятельность.

Избить, победить и убить во сне бандитов — к победе в жизни над трудными обстоятельствами. Вы сможете постоять за себя в любой ситуации. Самому быть бандитом и сражаться на их стороне — к опасным и рискованным действиям. Присмотритесь к своим друзьям — возможно, они вовсе не такие искренние, как вам кажется, и в жизни готовят вам неожиданную ловушку.

Как офицер стал рэкетиром из 90-х. Откровения ветерана КНБ: 11 марта 2021, 07:16

Девяностые годы двадцатого столетия. Развал Советского Союза. Этот период не зря вошел в историю под названием «лихое время». Он отмечен разгулом рэкета и безнаказанностью преступных группировок. Имена лидеров бандитских формирований Чиванина, Рыжего Алмаза, Бахи Фестиваля, Черного Алмаза, Сабыржана были у всех на слуху. Организованная преступность и коррупция достигли таких масштабов, что в КНБ Казахстана создали Управление по борьбе с организованной преступностью с кодовым обозначением «К». Подполковника Виктора Авершина после долгих лет работы в разведке назначили заместителем начальника этого управления. Чекист лично участвовал во многих операциях. Tengrinews.kz продолжает публикацию воспоминаний ветерана КНБ.

Приводим рассказ Виктора Авершина от первого лица.

«Охранники»

«Алма-Ата начала 90-х. Время зарождающегося капитализма, первых кооперативов и банд рэкетиров, терроризировавших предпринимателей. Море группировок, море сигналов – на того наехали, того запугали. Весь более или менее крупный бизнес в Алма-Ате был обложен «налогами». Бедлам и неразбериха царили в обществе. Но главное — это страх. Все боялись, особенно бизнесмены. Когда рэкетиры наезжали, то сразу предупреждали: сунешься в органы, тебе конец. Мы информацию получаем, но обращений и заявлений нет. Боятся. Но находились и смелые… или совсем отчаявшиеся.

Почти под Новый год, в декабре 92-го, к нам в комитет пришла женщина с просьбой о помощи. Ее дочь занималась бизнесом, поставляла товары народного потребления. Бандиты у нее вымогали 25 тысяч долларов. Сама она прийти побоялась, бандиты настолько ее запугали, что она почти не выходила на улицу, пряталась на даче в поселке Алатау. На следующий день, взяв с собой оперативника, я поехал на встречу с Алией (имя изменено).

Приехав, я увидел ухоженную миловидную 35-летнюю женщину, которая пыталась держать себя в руках, но было видно, что довели ее крепко. Синяки под глазами, поведение нервное, вздрагивает от каждого шороха.

Алия рассказала, что однажды к ней на работу пришли спортивного вида ребята и заявили, что отныне будут ее крышей. А чтобы она особо не дергалась, сообщили, будто работают на Рыжего Алмаза. Официально же являются сотрудниками охранной фирмы. Она у одного из бандитов случайно увидела удостоверение этой фирмы. И вот теперь они требуют у нее 25 тысяч долларов и грозят поставить на счетчик.

Иллюстративное фото. Tengrinews.kz 

«Моего бухгалтера, пожилую женщину, избили, а экспедитора, мужчину, еле в больнице откачали. Вот оставили телефон. Сказали, как будут готовы деньги, чтобы позвонила. Они приедут и заберут», — сквозь слезы рассказала мне Алия.

История, надо сказать, для нашего города и того времени вполне типичная. Но только до суда, да что до суда, до написания простого заявления дело не доходило. Поэтому я сразу расставил все точки над i.

— Нашу беседу я записал на диктофон. Но, чтобы завести уголовное дело, мне необходимо от вас заявление. Вы это понимаете? Вы готовы написать его?

— Знаете, — Алия вздохнула, — выхода у меня уже просто нет.

Старый знакомый

Подняв документы по охранной фирме, я даже присвистнул от удивления. В голове пронеслось: «Мама дорогая!»

Смотрю состав руководства, а там как на подбор: президент – бывший сотрудник МВД майор Александр Ткаченко, уволен из органов по отрицательным мотивам. Вице-президент Анатолий Адамов – уволен ранее из органов КГБ по отрицательным мотивам. И вот такой костяк из бывших представителей органов создал компанию, оказывающую по документам услуги юридического и правового характера. Особую же пикантность делу придавало еще то, что Анатолия Адамова я знал лично. Дело принимало интересный оборот. Здесь, наверное, нужно поподробнее остановиться на истории нашего знакомства.

Иллюстративное фото. Турар Казангапов

Анатолий Адамов был кадровый офицер Комитета государственной безопасности Казахской ССР. Я с ним познакомился примерно в начале 80-х, когда он работал в управлении кадров КГБ Казахской ССР, курировал управление внешней разведки, где я на тот момент работал. Это был немногословный человек высокого роста, спортивного телосложения, хорошо играл в волейбол, увлекался бегом. Складывалось впечатление, что это очень грамотный специалист. Через некоторое время он перешел в управление КГБ Алматинской области, но по работе мы с ним продолжали пересекаться.

Когда я услышал, что его увольняют по отрицательным мотивам, был удивлен. В те времена увольнение сотрудника комитета, да еще с формулировкой «за дискредитацию высокого звания офицера Комитета государственной безопасности», было экстраординарным событием. Потом выяснилось, что по работе в поле его зрения попали участники криминальных структур. И он стал их использовать в своих личных целях. То есть он был уволен именно за связи с организованной преступностью.

Операция

Разработав операцию по захвату бандитов, мы устроили засаду в соседней с Алией квартире в микрорайоне Аксай. Пятеро бойцов «Альфы» в полной амуниции и трое оперативников были наготове. Во время подготовки мы заметили наблюдение за домом Алии. Несмотря на то, что мы действовали очень осмотрительно и аккуратно, операция в последний момент чуть не сорвалась. Бандиты перестали выходить на связь. Прождав безуспешно трое суток, я принял решение снимать засаду. Боец «Альфы» на боевом посту — это не отдыхающий на скамейке пенсионер. Но чтобы не бросать Алию на произвол судьбы, было принято решение оставить одного оперативника и двух альфистов. Этих сил должно было хватить если не на задержание, то на то, чтобы выиграть время до прибытия подмоги.

В 5 утра около подъезда Алии остановились четыре легковые машины, битком набитые молодыми парнями в спортивной одежде. Несколько человек быстро заскочили в подъезд и направились к квартире Алии. Остальные братки остались н улице. Несмотря на раннее утро, вся оперативная группа по этому делу была на работе. Поэтому, когда раздался звонок от нашего человека, моментально бойцы «Альфы» выдвинулись в Аксай.

Расчетное время прибытия группы на место — приблизительно 15 минут. Алия тянула время, следуя нашим инструкциям. Нервы у всех были на пределе. Рэкетиры уже начали раздражаться и терять терпение, грозясь выломать дверь, поэтому было принято решение устроить небольшой отвлекающий маневр.

Из квартиры напротив вышел дежуривший там оперативник и не спеша начал возиться с дверным замком, сердито и довольно громко ворча, словно себе под нос, но и одновременно обращаясь к бандитам: «Вы что, совсем ополоумели? Не видите, сколько времени на часах? И вообще кто вы, что ломитесь в дверь к соседке? Вот вызову сейчас милицию».

Здесь было главное – не перейти ту тонкую черту, что еще отделяла бандитов от полного беспредела.

«Слушай, агашка, — сквозь зубы процедил один из парней, — иди подобру-поздорову и не лезь не в свое дело. Целее будешь».

Как ни странно, но этой заминки хватило, чтобы подъехала группа захвата. Бесшумно, словно тени, бойцы высыпали во двор, где стояли машины с рэкетирами. Наших бойцов было 5 человек и 3 оперативников, бандитов – 18. Но на нашей стороне была внезапность и выучка, а также профессионализм альфистов. По легенде они должны были представляться членами другой бандитской группировки, приехавшей в качестве крыши Алии. Правда, когда случился силовой захват, действовали уже профессионально, четко обозначив свою принадлежность к государственным силовым структурам.

Операция прошла успешно. Рэкетиры были задержаны с поличным, и дело оставалось только за доказательной базой. Изъятые удостоверения охранной фирмы явно указывали, что называется, откуда ноги растут. Омрачало только одно: во время задержания один из бандитов при активном сопротивлении был ранен в шею и по дороге в больницу скончался. Подобное расценивалось как крупное происшествие.

Удостоверения сотрудников охранной фирмы, изъятые у 5 членов преступной группировки, дали нам прямую возможность нагрянуть в офис этой конторы с обыском, где мы и встретили Ткаченко и Адамова. Следственная группа производила выемку документов и по крупицам восстанавливала весь их преступный путь.

Но чем сильнее становилась доказательная база, тем более увеличивалось информационное давление. На следующий день после обыска Ткаченко выступил по телевидению, пытаясь придать операции окрас «душения свободы». Главным пунктом обвинения была, конечно, смерть рэкетира.

Но тут всплыла одна любопытная информация: пятеро из сотрудников охранной фирмы оказались приезжими из Караганды, где они числились в розыске по подозрению в убийстве 3 человек. Согласно оперативной информации, прослеживалась связь пятерки с одним из самых крупных и известных криминальных авторитетов того времени. Говоря простым языком, таких, как они, в то время называли просто и коротко – отморозки.

Иллюстративное фото. Tengrinews.kz 

Анатолий Адамов был задержан, но вел себя очень спокойно, без суеты, как ни в чем не бывало. Привлечь его к ответственности было сложно. Задержанные бандиты на допросах об Адамове молчали, ни слова не сказали. По их словам, они его даже не видели. Работа же сотрудников фирмы в «свободное время» не тянет на привлечение руководства к уголовной ответственности.

В итоге «Камкор» был закрыт, члены банды сели на длительные сроки, Адамова и Ткаченко пришлось отпустить, перед законом они были чисты и на какое-то время исчезли из поля зрения наших служб.

Возвращение

В 2000 году наши пути с Анатолием Адамовым вновь пересеклись. Я совершенно случайно узнал, что он работает в силовых структурах. Вначале я не поверил, но, как говорится, когда есть сомнения, их надо или развеять, или подтвердить. Выяснилось, что он является действующим офицером оперативного управления Министерства обороны в звании полковника. Сказать, что я был изумлен, ничего не сказать. В это невозможно было поверить, но факт оставался фактом.

Адамов работал в подразделении, которое занималось торговлей оружием и военным снаряжением. Надо понимать, что тогда был развал Советского Союза, в стране осталось много оружия, с ним надо было что-то делать. Для меня до сих пор остается загадкой, как человек с таким прошлым смог попасть на такую должность. Ведь в его деле черным по белому написано: «Уволен из Комитета госбезопасности за дискредитацию звания офицера». Я доложил руководству, что бывший фигурант уголовного дела служит в Министерстве обороны. Было принято решение взять его в разработку.

И тут случилось громкое заказное убийство. Весной 2000 года был убит генеральный директор фирмы «Казспецэкспорт», которая занималась торговлей оружием. Раскрытие этого преступления было поручено МВД Казахстана.

Иллюстративное фото. Tengrinews.kz 

На раскрытие убийства были брошены лучшие оперативники МВД, и через некоторое время следствие вышло на Адамова. Он подозревался в организации этого заказного убийства. Операция по его задержанию разрабатывалась в строжайшей тайне, ее возглавлял сам министр внутренних дел. Он же лично и арестовал Адамова в одной из гостиниц тогда еще Астаны. В МВД, конечно, много хороших оперативников, но раз сам министр выехал на задержание, на то, видимо, были веские основания. Потом состоялся суд, Адамова осудили на длительный срок.

Но примерно через год в местах заключения он умер от острой сердечной недостаточности.

Потом я много думал, что толкнуло Анатолия Адамова на преступный путь, почему он стал таким. Но ответа так и не нашел».

Бандиты. Тюрьма и воля

Бандиты

Центры НТТМ были «совместным предприятием» ВЛКСМ и ГКНТ. ГКНТ был плотно взаимосвязан с внешней разведкой (ПГУ КГБ). Но эти взаимосвязи от нас были «в небесных высях».

В 1989 году борьбу с оргпреступностью поручили КГБ. Мы оснащали компьютерами в том числе предприятия оборонного комплекса (собственно, я оттуда и не уходил до 1991 года). Поэтому нас «вел» Фрунзенский отдел КГБ. Хорошие парни. После 1991 года ушли в бизнес.

Первый и единственный раз меня пригласили на «стрелку» в гостиницу «Измайловская» в 1988-м или 1989 году. По-моему, Сильвестр, но точно уже не помню. Я поехал с приятелем вдвоем. Нас встретили человек 10 «качков». Мы вежливо поговорили, договорились созвониться. По-моему, они сами еще не решили, что с нами делать. А у нас, в оборонке, процедура была железная: сразу после подобной встречи (шпионы ли, преступники ли, другая какая непонятная публика) — служебная записка в курирующий орган (в нашем случае — районный отдел).

Все, больше встреч не было. Я даже никого и ни о чем специально не просил. Потом уже, в более поздние годы, мы заключили официальный договор со службой Рушайло[31]. Они тогда только создавались.

Пару раз, когда возникали вопросы со стороны бандитов, они выезжали, арестовывали. Помню в гостинице «Белград» чеченцы «наезжали», человек 10 взяли. Наверное, еще были какие-то случаи, но обходилось без моего участия.

Когда создалась российская служба госбезопасности — ФСК, потом ФСБ, мне приводили представлять их представителя в компании. Регулярно. Смешно, но в ЮКОСе заместителем у Муравленко был первый директор российского КГБ — Иваненко. Он, к слову, выступал в суде. Они там чего-то в первом отделе делали. Контракты какие-то наши контролировали по своей линии. Например, с Минобороны. Но я уже туда не лез. Мне не хотелось опять на себя «допуск» вешать.

Риски? Покушения? Никогда не думал о бандитах всерьез. Они лезли туда, где был криминал, где люди боялись идти за защитой в спецслужбы. А мне чего было бояться? Лучше платить по договору службе Рушайло или позднее помогать нашим, кто в Чечню ехал (или оттуда раненый возвращался), как мы делали в Томске, чем у бандитов «крышу» искать.

Было несколько раз, когда меня предупреждали, что ситуация «непонятная». Я никогда не интересовался, чтобы нервы не трепать. Ездил несколько месяцев с охраной. Потом снимали.

Серьезный риск был, когда шли вооруженные конфликты в 1991-м, в 1993 году. Я же участвовал вместе с ребятами. Риск был в Ингушетии, в Абхазии. Но это локально. Во время командировок. Я не заморачивался. Меньше знаешь — крепче спишь.

Знаете, очень любопытная психологическая особенность. Я ведь никогда храбрецом не был. Ни в школе, ни в институте драться сам не лез. Уклонялся, если мог. И в то же время по скалам люблю лазать без страховки. На «зоне» ножом ударили ночью — думал, что спать не буду. Так на следующую ночь лег на тот же матрац, от крови не отстиранный, и заснул как младенец.

Человек — смешная скотинка.

За кого стал бояться — это за своих, когда в Forbes напечатали, что богат.

В общем, если кому что-то о «покушениях» известно, то не мне. Я запрещал со мной эту тему обсуждать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Ольга Ускова, глава Cognitive Pilot: будет новая гонка вооружений среди ИИ

Ольга Ускова — известный российский предприниматель в сфере информационных технологий, основатель и президент группы компаний Cognitive Technologies. Она возглавляет компанию-разработчик систем автономного управления наземным транспортом Cognitive Pilot (совместное предприятие Сбера и Cognitive Technologies).

В 2019 г. вошла в число наиболее влиятельных предпринимателей России, чьи технологии изменят мир, по версии Forbes. Входит в число лучших CEO-технологических компаний по версии международной премии CEO Today Awards, организованной журналом CEO Today Magazine. Ее интервью — первое в новом проекте ТАСС «Беседы с Иваном Сурвилло».

— Вы не устаете от большого количества интервью?

— Нет. Это довольно приятная история: отвлечение от работы, и можно потом посмотреть на себя со стороны. Когда ты работаешь, то работаешь все время наружу. А когда читаешь собственное интервью, то видишь себя в срезе. Мне собственные разговоры очень редко нравятся, кстати. Почти всегда недовольна. Думаешь одно, а в словесной форме получается другое.

Про маму, которая управляла погодой, и отца, который просто ее любил

— Сколько в вас от отца, как вам кажется?

— Я не очень много от родителей взяла.

У меня был интересный прапрадед — купец первой гильдии. Он был в поставщиках императорского двора, и от него осталась переписка с тогдашней «администрацией президента». Предок поставлял осетров, а холодильников же не было — зимой хранили рыбу, раскладывая ее по полям под снегом. В один год была оттепель, и рыба протухла. Прапрадед очень сильно попал на деньги.

Тогда купцы первой гильдии имели неограниченный банковский кредит. Но если ты не выполнял какой-то уровень обязательств, то из гильдии выгоняли. Дедуля в доставшейся мне переписке как раз решал вопрос: как бы ему и рыбку похоронить, и остаться в первой гильдии. Я это читала, и все было настолько забавно и современно… Я подумала, что гены прапрадеда у меня точно есть. Муж иногда меня зовет купчишкой.

А от отца, думаю, мало взяла. Только душевное что-то…

— А от мамы?

— Внешне мы с ней совсем не похожи. Мама очень красивая женщина была, совсем другого типа.

— А вы себя считаете некрасивой?

— Канонически, конечно, я не красавица. Но это не особенно влияет на личную жизнь. У меня всегда была куча поклонников, да и сейчас… Ну, и с мужьями никогда проблем не было. Но мама — это другое. Она была классически красивой женщиной: жгучая брюнетка с яркими синими глазами и с точеной фигуркой, похожая на Элизабет Тейлор в молодости. С такими данными мама, конечно, была в Советском Союзе в любой компании необычным явлением.

Мама Ольги Усковой Ольга Николаевна с сыном Алексеем, 1966 год

© Личный архив Ольги Усковой

У нее всегда была толпа воздыхателей, и у нас дома собирались совершенно разные люди: и действующие академики наук, и диссиденты, и физики, и лирики. Это был мамин салон. Очень яркие, необычные люди. Герои своего времени.

Когда началась перестройка, мама уже совсем перестала работать, засела дома, а салон остался и существовал до ее 75-летия. Причем они с отцом развелись в 46 лет. Я ожидала, что она выйдет замуж — много ярких претендентов на руку. А мама все не выходит и не выходит. Я в какой-то момент ее спросила: «Мам, а почему?» Она мне в ответ: «Почему ты считаешь, что быть одному — это плохо?» Это была такая удивительная для меня тогда мысль — что, может, не нужна пара… Я задумалась, начала наблюдать. Я сама не люблю быть одна, мне нужно родное плечо или хотя бы знание, что оно у меня есть. А для выбора одиночества нужна большая внутренняя сила.

Мама была совершенно самодостаточным человеком. Очень самостоятельно жила до самой смерти. При этом у нее были поклонники, было много друзей. На похоронах меня поразило, как много она значила в жизни других людей.

— Помните момент ее смерти?

— Я присутствовала. Мама умирала от онкологии.

Мать была экстрасенсом во многом. Я даже не боюсь сказать это вслух, потому что какие-то вещи действительно невозможно объяснить логически.

Например, она управляла погодой. Когда мы с мужем или сыном куда-то собирались, мама заказывала погоду. Сколько я помню, у нее не было ни одного сбоя — управляла погодой по всему миру. Мы звоним брату в Калифорнию: «Леш, мы к тебе летим». Брат говорит, что у него дожди стеной. Тогда мы звоним маме — за два часа до нашего прилета тучи разбегаются, и всю неделю, пока мы в Калифорнии, светит солнце

Когда ей диагностировали рак груди, мама очень не хотела врачебного вмешательства, но там уже была серьезная стадия, так что пришлось делать операцию. Дальше мама сама себя вытаскивала. Сама со своим организмом договаривалась пять лет после операции. И это были полноценные пять лет. На ногах, с путешествиями, не на больничной койке. Слегла только за месяц до смерти. Уходила так необычно, что врач испугалась.

© Валерий Степченков/ТАСС

Мама была в памяти, и это было очень похоже на то, как Толстой описывал в «Анне Карениной» смерть брата (смерть Николая Левина — прим. ТАСС). То есть человек уже практически ушел — и вдруг у нее начинает подниматься температура обратно, нормализуется давление, кожа становится розовой. Врачихе плохо, она говорит, что этого просто не может быть, и выбегает из комнаты. А мы все остались. Стоим. Было такое странное чувство… Мы видели, как жизнь уходит. Было такое ощущение, что что-то потустороннее жизнь высасывает из маминого лица. А то, что после осталось, — это была уже не мама. Тело. Но это была не мама. Это все у нас на глазах произошло, брат мой, художник, выплеснул потом всю эту энергию жуткую на полотно, нарисовал смерть, и это настолько была сильная картина, что было невозможно смотреть. Она в себя просто закручивала. Это было что-то инфернальное. Я ее стерла, у Лешки, надеюсь, осталась. Шедевральная работа.

Так что мама — это мама. Но я не скучаю. Все происходит так, как должно быть. По отцу скорее скучаю. Мама управляла пространством, а отец был ведомый скорее, но в каких-то точках предельно принципиальный. С отцом у нас были очень легкие и светлые отношения. Он меня просто любил. По такому отношению я, конечно, безумно скучаю. Потому что так сейчас уже ни с кем невозможно.

Короче, я думаю, что от обоих родителей что-то взяла, но я не то и не другое, конечно.

— А есть что-то, что вам сейчас хотелось бы обсудить с родителями?

— Хотелось бы на коленочки, чтобы погладили по голове, пожаловаться, утешиться. Обсудить — нет.

Я и при жизни с ними довольно редко что-то обсуждала. Буквально было четыре разговора серьезных. Да и слова искажают все. Главное — энергия, которую они передают. Вот вы сейчас со мной разговариваете, вы пытаетесь меня услышать. Но вы все равно не меня слышите, а тот набор слов, который я произношу. Самое важное в общении — это, конечно, не слова.

— А что?

— Ощущения. Когда приходят чувства, знание близости, ощущение настроения, когда можно без слов. Это самый сильный разговор, когда можно вместе помолчать. Это очень сложно — вместе молчать.

Про детей перестройки и самую большую ошибку богатых людей

— Раз уж мы семейную тему начали — почему у сына другая фамилия?

— У него фамилия его отца, а я просто свою не меняла никогда. У меня три мужа было. Ну зачем мне вся эта чепуха. Мне нравится мой род. Я продолжатель рода.

По сути, в Андрюхе много моего. Фамилия не так важна.

— Вы гордитесь им?

— Я очень горжусь. Очень классный получился. Если бы что-то было не так в воспитании, наверное, он бы не такой классный получился.

— При том, что Андрей с двух лет рос с няней…

— Понимаете, процесс воспитания может быть организован любым способом. Но он должен быть естественным для вас лично.

Я вчера случайно посмотрела фильм «Батя». Он построен на воспоминаниях взрослого человека о том, как отец его поднимал в перестроечный период. Фильм средний, но несколько простых мыслей он сообщил.

Самые сложные дети — это дети перестройки, когда советские системы образовательные рухнули, а новых еще не было. Информационная среда была инфернальной: воспевались банкиры, менты, проститутки, бандиты. Поколение тех, кому сейчас 33–34, — самое уязвимое, самое пострадавшее. Все родители были вынуждены крутиться как ненормальные. На детей не было ни времени, ни сил. Фильм отчасти про это.

Мысль, которая меня зацепила: ребенок — это часть семьи. Он родился у определенных родителей, он разделяет с ними их общую судьбу, и это нормально.

Самая большая ошибка, которую сделали мои знакомые и продолжают ее делать: посылают детей учиться в Лондон, в Швейцарию. В раннем возрасте отрывают от себя, от семьи… Не потому что там плохие учебные заведения, а потому что разрыв с родными, с самыми важными людьми в жизни, задает неправильный заряд «маленьким человекам» на всю дальнейшую жизнь. Дети после такого идут вперед недолюбленными, очень уязвимыми. К тому же они оказываются в другом языковом окружении, в другой эмоционально-энергетической среде. Отсутствие рядом любящего человека травмирует психику

По моим представлениям, ребенка можно отделять в самостоятельное плавание не раньше 16-летнего возраста. Не раньше. У меня куча знакомых — очень богатых людей, олигархических людей, людей во власти, — и у многих дети — наркоманы. Это — я уверена на 200% — результат отсылки детей на учебу в раннем возрасте. Интересно, что они делают эти ошибки из благих соображений. Хочется, чтобы ребенок жил лучше, лучшее образование получил, завел связи. Но это самообман, махинация.

Заниматься персонально воспитанием — огромный труд. Ты как родитель должен быть примером. А если ты отправил его к хорошо оплаченным дядькам и теткам, то уже не ты, а учебное заведение отвечает за то, как живет и развивается твой малыш. А ты сам находишься в плену иллюзии, что дал своему чаду все самое лучшее. В итоге — катастрофический разрыв отцов и детей.

— У вас разрыва не было?

— Нет. Я же приходила домой вечером и на все выходные.

Самое главное в воспитании не нотации, самое главное — совместная охота, личный пример. Андрей поэтому так рано начал заниматься бизнесом — первый бизнес-проект в 12 лет запустил, а первый гонорар получил в восьмом классе ($600 за разработку сайта для английских курсов), — потому что он находился дома в профессиональной деловой среде. Династийная история — это же тоже некий лифт стартовый. Конечно, ребенок бизнесмена может быть художником, но если родился такой же бизнесмен, то это очень мощная история начальной поддержки и естественного менторства.

Про хайп вокруг ИИ, революцию, людей — биологические батарейки и важность позиционирования в новом мире

— Как вы выходили на китайский рынок?

— Изначально мы делали проект вместе с ПК ТС — производственной корпорацией «Транспортные системы». Очень сильная компания, российская, работать с ними — одно удовольствие. Рекомендую их вам как следующих героев проекта. Производит трамваи, причем так, что Швейцария отдыхает. Это абсолютно современная машина: с кондиционером, с низкой посадкой, с портами для зарядки мобильных телефонов. Как в «Боинге» сидишь. У них два завода: в Твери и Питере. Производство транспортное в России поставить — надо быть гением, как Феликс Винокур (основатель и президент ПК «Транспортные системы» — прим. ТАСС).

Феликс, как всякий производственник серьезного уровня, думает о будущем. В какой-то момент он к нам пришел и сказал: «Хочу беспилотный трамвай». Мы удивились, потому что до этого приходили только иностранцы. Дальше сделали проект, запустили беспилотный трамвай в 2018 году.

Трамвай «Витязь-М», разработанный производственной корпорацией «Транспортные системы». Эта модель стала базой для беспилотного трамвая Cognitive Pilot

© Вячеслав Прокофьев/ТАСС

Потом приехали ребята из Шанхая, проехались на трамвае, вернулись в Шанхай, после чего подписали с нами договор. Нас пугали, что китайцы все сопрут, что они медленные… Нет. Работать с китайцами как с технологами очень интересно и приятно.

Их дальнейшие планы по Шанхаю, да и вообще по Китаю, завораживают: система умных светофоров, умных переходов, объем общественных перевозок… Россия сейчас очень сильно отстает от Китая в скорости внедрения новых технологий, это очень обидно, так как научная школа по многим направлениям у нас одна из самых сильных в мире. И мы в состоянии занимать лидирующие позиции по самым новым отраслям.

Текущий период совершенно революционный. В мире возникают новые отрасли на базе передовых технологий, новые, невиданные до сих пор продукты. Ломается какое-то старое представление о жизни. Представляете, вот эти ребята в Cognitive Pilot могут объект, многотонное транспортное средство превратить в мыслящий субъект, установив на него искусственный мозг, который умещается в коробочку размером с два айфона. Этот автобот начинает видеть дорожную сцену и принимает решения о необходимых действиях. Такие изменения для человека — целое революционное потрясение.

Говорят, что вокруг искусственного интеллекта хайп. Да, хайп, но естественный. Естественный хайп вокруг искусственного интеллекта. Эта тема сейчас волнует всех. Равнодушных нет. Меняется сама концепция производственных отношений. Старый мир стоял на эксплуатации человека человеком. Кому-то приходилось делать черную работу по приказу хозяина. Сегодня роботы с искусственным интеллектом могут взять на себя задачи непрестижного черного труда.

Всю жизнь человечество было разделено на слои. Были сильные, которые у власти, были подопечные, которыми управляют, и они выполняют плохую, неинтересную работу. А сильные, так и быть, их подкармливают за это. Теперь сильным говорят: «Хватит унижать ближнего своего, давайте мы плохую, грязную работу скинем на роботов».

С одной стороны, вроде что тут возразишь, а с другой стороны: летят статусы, экономические и финансовые модели. Это действительно очень большая революция. Причем революция всемирная, не зависящая от национальности и границ государства. Все как Ильич мечтал: мировая революция полыхнула сразу по всей Земле. Она базируется на изменении средств производства. Вместо людей в производство заходят роботизированные системы с ИИ. Но трясти нас с вами будет не по-детски в этот переходный период еще лет 20–30.
 

© Валерий Степченков/ТАСС

— А как выжить?

— Ключ в личном позиционировании в этой новой реальности.

Самое главное решение — это желание выжить. Не сложить лапки и залечь на диван, а мотивированно заявить свою роль в новом мире и бороться за нее. Это очень важная история. Кем ты себя считаешь? Посмотрите на фантастику, которую сейчас нам скармливает Голливуд, к чему они подводят. Фильм «Облачный атлас», наверное, наиболее близкая история.

Каждый раз человечество само себя пытается загнать в систему, в стадо. Все не могут быть управляющим классом. Предполагается, что будет часть, которая особо ничего не хочет от жизни, которая хочет играть и жрать. Они будут сидеть в виртуальном пространстве и проводить жизнь в играх. Зато из них можно делать энергетические батарейки. Существует целый набор придумок, что делать с биологической батарейкой, которая втыкает с утра до вечера в компьютерную игру. Чтобы не попасть в эту зону и не стать батарейкой, ты должен иметь самоидентификацию и достаточно образования, чтобы управлять смыслами, генерировать смыслы самостоятельно

Отличие человека от робота — генерация самостоятельного смысла. Все остальное при развитии техники робот может делать лучше, чем человек. Меня часто спрашивают ваши коллеги: а как же журналистика? Если журналист занят только перепечатыванием пресс-релизов, то на фиг он нужен? Робот сделает лучше, точнее, без багов, не будет брать взятки. Чистый информационный новостной поток он сделает лучше человека. А если журналист генерирует смыслы и тренды, если он из набора фактов выстраивает некоторую картинку и подает ее человечеству, то такой журналист, естественно, останется. Он будет тем, кто будет ставить задачи роботам, которые будут для него собирать истории и факты.

То есть еще раз: сегрегация будет. По интеллекту, уровню образования и силе воли. Ее не может не быть при таком количестве людей. Сегрегация будет определяться двумя критериями: мотивированностью и уровнем самостоятельности мышления. К этому надо готовить себя, к этому надо готовить детей и внуков.

— Вы к этому готовите внуков?

— О, готовлю. Вовсю готовлю. У меня потрясающий внук. Скоро он будет меня готовить, мне кажется. Ему сейчас пять. Это чудесный возраст. Скорость мышления, оригинальность мышления у пятилетнего, если с ним действительно заниматься и общаться, — феноменальная.

Объясню на примере шахмат. Я в них не играю. Мне стыдно, конечно, потому что у меня папа разработчик программы «Каисса», первого чемпиона мира по компьютерным шахматам, но я не играю. У меня не получается, мне скучно. А мелкий — играет, уже участвует и побеждает в соревнованиях.

Я решила с ним сесть, посмотреть, как он это делает. Вы знаете, он придумывает истории про фигурки на поле. У него возникает сражение между двумя армиями, и он совершенно сочиняет стратегию за своих воинов. Он не по ходам ее выстраивает. Вообще можно выкинуть все учебники по шахматам. Он видит картинку целиком. Это обалденно. Если он это качество сохранит, то будет гениальным стратегом.

Про момент зарождения компании, слишком примитивную систему координат «пространство и время» и пелевинские точки перехода

— Чего вам не хватает в жизни?

— Сна. Очень мало сплю.

— Сколько?

— Где-то четыре-пять часов. Этого очень не хватает.

— Сколько вы в таком режиме уже?

— Полтора года.

— Тяжело, наверное.

— Да, но это просто такая жизнь. Жизнь же не состоит из последовательной смены картинок: работа, друзья, офис. Жизнь состоит из смены событий. У меня четкое ощущение, что пространство и время — слишком примитивная система координат. Она ничего не объясняет и ничему не соответствует. Меня больше устраивает пространство событий. Сейчас я даю интервью, потом пойду погуляю, а после почитаю, любовью займусь, дальше с собакой поиграю. В итоге у меня возникает пространство внезапных событий и встреч. Я считаю, что это более честная картинка с точки зрения «жизнепроведения». Чем больше у тебя в пространстве событий происходит всякого разного, тем лучше учатся твои нейронные системы, тем крепче твои нейронные связи. Заполненность пространства обеспечивает достаточно мощную тренировку.

Наверное, более интересный вопрос — где у меня тренировка, а где финальное соревнование. Пока не знаю. Пока тренировка. Иногда возникают точечные истории.

© Антон Новодережкин/ТАСС

— Расскажете?

— Знаешь, в какой-то момент жизни возникает время принятий решений как точка.

— Бифуркации?

— Нет, это гораздо больше. Это скорее как у Пелевина. Пелевин достаточно четко это объяснил, правда, думаю, что он у кого-то содрал это объяснение, но оно абсолютно точное. Ты идешь по электричке, и пока находишься в вагоне, ты идешь по одному пространству, потом ты попадаешь в тамбур. В этом тамбуре ты можешь перейти в другие движущиеся составы и изменить направление движения и пункт назначения или остаться в своей электричке и опять зайти в вагон и следовать дальше. Эти переходы могут быть бесконечными. То есть ты как бы меняешь себе пространство. Точка, когда ты развелся, поженился, выбрал систему обучения, выбрал работу, страну проживания, религию и т.п. — и вся твоя жизнь меняется.

Я как человек, который пережил два развода, очень вижу, как ломается пространство в точках перехода и все меняется. В точке перехода ты проходишь определенный экзамен. Но точка перехода может быть в том числе и точкой выключения. Если так называемый экзамен сорвался, ты можешь прекратить существование в той или иной форме и деградировать.

— Когда у вас была последняя точка перехода?

— Совсем недавно. Но не скажу — это очень личное.

© Валерий Степченков/ТАСС

Могу рассказать, как в 2012 году у меня закончился крупный проект. Мы уже получили деньги. Деньги большие по всем меркам. Я тогда решила, что у меня будет что-то вроде фонда финансового и я позанимаюсь какими-то вещами, которые давно откладывала: картины, отдых…

Буквально через два дня ко мне пришел муж с моим близким другом, оба с горящими глазами: «Будем заниматься беспилотными автомобилями». Я веселилась, как не знаю кто. У меня планы, у нас отличный бизнес, мы занимаемся разработкой электронных торговых площадок, крупными системами, все в плюсах, все замечательно. Несколько миллионов долларов в год. Мне ничего не хотелось, никаких беспилотных автомобилей. Вообще еще никто не знал, что такое беспилотные автомобили в мире, не то что в России.

Вместо инвестиционного меморандума меня потащили в коридор, показали, как игрушечная машинка сама играет в футбол. Мол, мячик она видит, преследует и пинает — все, мы изобрели искусственные мозги для автономного движения. Теперь будем беспилотные автомобили делать. Я месяц от них отбивалась. Через месяц была точка перехода. Я в отличие от коллег тогда понимала, насколько это за собой влечет организационные изменения и в команде, и в жизни, и в стране, и даже в мире. Потому что мы, Cognitive Pilot, сегодня влияем и на международные процессы развития экономики в целом. Мы действительно влияем, очень серьезно.

Например, когда прошла сделка со Сбером и пошли массовые продажи, перед нами начали вставать более глобальные вопросы вроде моральных систем у роботов. Мы сейчас сделали систему искусственной интуиции, которая фактически имитирует на более глубоком уровне мышление человека. Мышление стало более динамическим. Чем глубже мы зарываемся в это, тем выше уровень внутренней ответственности. Мы, по сути, создаем новую отрасль искусственных помощников сразу для нескольких сфер применения: агро, железнодорожный транспорт, городской общественный транспорт. Поэтому четыре часа сна.

Если брать отцов-основателей Cognitive Pilot — Антона и Василия (Антон Емельянов и Василий Постников — прим. ТАСС), то до Антона весь объем революционных потрясений дошел, думаю, в 2015-м. А Васе до сих пор хорошо, потому что он находится в технологическом пространстве и там у него все гармонично. ИИ становится умнее, а все остальное — уже не его вопросы. Может быть, благодаря этому у Васи сохраняется рассудок.

— А до вас когда дошло?

— До меня дошло сразу.

У женщин просто по-другому. Женщины такие вещи чувствуют. Это, конечно, не было логически. Просто меня накрыло. Я поняла, что я сейчас приму это решение, и я помню это ощущение, когда меня целиком накрыло. Я поняла, что больше не будет ни беззаботности, ни занятия искусством в свободное от бассейна и лошади время. Ничего такого больше не будет. Будет война, и билет на войну я сейчас выбираю. Так и произошло

— А накрыло — это как?

— Ну, картинка перед тобой встает.

Очень много разговоров по поводу мужского и женского мышления. Сейчас они почти запрещены, потому что пытаются игнорировать половое разнообразие. Пытаются все смешать. Ну, стадо по-другому и не создашь. Всех кастрировать — и будет нормальное стадо.

Тех, кто не кастрируется и по гендеру различается, все-таки интересует, как мозги устроены. Мозги у женщин и у мужчин устроены по-разному. Это и физиологическая история, и история архивная. Многие тысячелетия разный функционал формировал разные базы и разные реакции. Женские и мужские профессии существуют. В каких-то вещах мужчина просто ломается, он не может, например, долго выполнять рутинную, кропотливую, повторяющуюся работу, а какие-то профессии женщине очень тяжело даются.

Объясню на другом примере: у меня был момент «кидалова» в 2007-м. Близкий партнер, от которого вообще невозможно было ничего такого ожидать, кинул меня. Просто позвонил по телефону и сказал: «Я тебя кину». Это было опасно для бизнеса, для жизни, это был жесткий удар, которого я точно не ожидала. Помню, как потемнело в башке, потому что адреналин бьет. А потом возникла сразу готовая картина действий. То есть не последовательность из А в В, из В в С, из С в D, а просто готовое решение всплывает. Это особенность женского мышления.

Говорят, что женская логика отсутствует. Да, отсутствует. Потому что у женщины на подсознательном уровне генерится целиком картинка, блок-схема, и целиком выдается наружу, если женщина достаточно подготовлена. В этом смысле женщина более интуитивна и менее логична. Если не мешать процессу, то получаешь готовое решение быстрее, чем мужчина, что эффективнее в экстремальной ситуации.

Про кровь, которая прольется, ответственность перед человечеством и смутные времена

— А какой тип мышления у ИИ Cognitve Pilot сейчас?

— Мужской.

Если говорить конкретно про комбайнера-агробота Cognitive Agro Pilot, то мужской. Он выполняет очень мужскую работу, управляет сельхозтехникой. Комбайн — это многотонная и многофункциональная машина. Практика управления ею сродни управлению небольшим заводом по сбору урожая, причем в постоянном движении. Это задача узкой функциональности, так называемый life-critical искусственный интеллект. То есть в сфере его применения может создаться ситуация, угрожающая здоровью человека, или человек может даже погибнуть. Если создается бот для Сети, то там человек может попасть на деньги, но погибнуть не может. А если создается полноценный искусственный мозг для транспорта, то ошибка может повлечь за собой смерть человека. Поэтому для создания проектов в области life-critical AI собирается очень серьезная команда, настоящие асы своего дела. Ты уголовно отвечаешь за то, как работает система.

Беспилотный комбайн Torum 750 с системой автономного управления Cognitive Agro Pilot

© Валерий Матыцин/ТАСС

Интересно, что если дать команде задачу сделать универсальный мозг, то в конечном счете возникнет тема программирования эмоций. Мы в Cognitive с самого начала утверждаем, что весь путь развития ИИ должен находиться в узкофункциональной зоне применения. Не нужно строить супермозг, людям нужно снять с себя решение рутинных, тяжелых и унизительных задач. Здесь копают, здесь водят, здесь квартиру убирают. Не нужны философствующие искусственные супермозги. Иначе возникнет не просто конкуренция для человеческого вида, а серьезное противостояние

— Вы говорите, что не нужны супермозги, и мне очень симпатизирует ваша точка зрения. Но наверняка есть люди, которые, наоборот, хотят создавать супермозг, наплевав на последствия.

— Вы даже себе не представляете, какое количество.

Из-за того, что у меня имидж матери автоботов, ко мне приходили люди, которые занимаются человеком обновленным, и спрашивали, когда уже чип можно под кожу ввести. Ко мне приходили товарищи, которые просто попросили дать им модули, а они дальше построят проект для мира во всем мире. Психов очень много, я так скажу.

Пока вся конструкция держится на том, что создание качественного ИИ — это очень дорого. Поэтому рынки ИИ-террористов, придурков, криптомасонов развиваются очень медленно, у них нет денег и специалистов. Но с развитием и расцветом новой отрасли массово появятся те, кто будет хотеть использовать ИИ для попытки уничтожения человечества.

© Валерий Степченков/ТАСС

— А можно как-то ограничить эту историю?

— Атом ограничили только после того, как грохнули Нагасаки. Когда картинка возникла.

Люди управляются страхом. Я очень боюсь, что тут так же будет: сначала произойдет какая-то глобальная катастрофа, потом те, кто останутся, всё ограничат. Мы уже говорим об этом на всех площадках, но реакция такая же, как при прочтении романов Лема: нервы щекочет, и потом люди просто расходятся и живут как жили. Это же население должно давить на правительство. Люди должны все почесаться, собраться и договориться о новых правилах игры

Я думаю, что кровь прольется в какой-то момент.

— Вы довольно спокойно об этом говорите.

— Кровь все время льется. История человечества вся на крови. Какая разница, по какому поводу она прольется вновь. Сейчас она идет вообще непонятно по какой фигне.

Так устроена старая система. Как будет устроена новая система — никто не знает, потому что для устройства новой системы нужна новая мораль, а ее никто не создает.

Мы попали на смутные времена. Отчасти это хорошо, потому что есть какой-то выбор и возможность создать свой мир, если у тебя достаточно сил и фолловеров. Отчасти это грустно. Все будет происходить на достаточно высоком риске. Смутные времена.

— Не очень радостная картина.

— А что — она была радостная лет 20–30–40 назад? Можете назвать период, когда была радостная картина? Его не существует. Надо просто к этому нормально относиться.

— Расскажите про свою ответственность. Какая она у вас, про что?

— Ты не беззаботно рубишь бабло на рынке: продал побольше, заработал побольше, дальше побежал. Нет. Каждый шаг сопряжен с большим набором последствий, и ты должен их все учитывать.

Ты должен рисовать не точечную, одноходовую модель, а картину в целом. Это и есть ответственность перед обществом, перед человечеством. Это очень тяжелая в личном плане и даже противная вещь, если честно. Мне кажется, самое прекрасное время — это когда ты можешь почувствовать себя безответственным. Если вы еще не женаты, у вас нет детей, собственности и каких-то обязательств, то вы сейчас проживаете самый счастливый период своей жизни. Посмакуйте его.

Про изменения в финансовой системе и путь России к колонии или к метрополии

— Если вы видите картину в целом, можете описать ключевые точки? Что будет дальше?

— Наверное, могу.

Как всегда в революции, существует два параметра: сегодня и завтра. Вчера не существует. Нет смысла. Поскольку речь идет о революции в научно-технической зоне, ты должен быть не просто в курсе того, что происходит, но и моментально научиться этим пользоваться.

Когда мы начинали продажи, я не знала, как это пойдет, потому что есть стандартные схемы, которым учат все коучи: пресейл (предварительные продажи — прим. ТАСС) в районе года. Пресейл автопилотов для сельхозтехники — месяц. Тут все по-другому, люди быстрее реагируют, потому что для них это попытка войти в новый мир. Поставить себе на обслуживание агробота и получить новую экономическую модель к своему полю.

Комплект оснащения автопилота для сельхозтехники Cognitive Agro Pilot

© Пресс-служба Cognitive Pilot

Мы начинали с комбайнов в прошлом году, то есть они продаются с прошлого июня. Сейчас начали разрабатывать ИИ для тракторов. Со следующего года пойдут опрыскиватели. Понимаете, с какой скоростью идет преображение пространства в этом направлении? А я сейчас даю только по узкому срезу. Дальше там сеялки, веялки, косилки…

Человек раньше как планировал: окончу школу, потом окончу институт, потом возглавлю проект, и лет на 40 картинка есть, на которую внешние условия влияли только социальным образом: с кем переспать, кого подсидеть, с кем дружить и т.п. Сейчас структура изменилась. Раньше было важно быть чьим-то знакомым, быть родственником, вовремя пойти на вечеринку. В новом мире навык становится превалирующим над субъективной связью. Это очень интересно

В этом же направлении будут двигаться технологии. Первое — изменение финансовой системы, потому что деньги уже давно ничему не соответствуют. Сейчас как: лидирует та страна, в которой стоит печатный станок. Пока в ней стоит станок — никто с этим ничего сделать не сможет. Как только печатающий станок будет станком, печатающим просто ничем не обеспеченные фантики, а все реальные расчеты перейдут в цифру, то все — привет этой стране.

Управлять будет не та страна, у которой станок, а та, у которой самый сильный искусственный интеллект. Дальше в цифре возникает управление финансовыми потоками, крипторисками, начинается соревнование аналитических систем и макетов. Я думаю, будет несколько центров. К чему это приведет — посмотрим. Возможно — к военным конфликтам, как при переделе колоний.

В конечном счете Россия или будет колонией, или будет претендовать на метрополию. Но я пока не знаю, кем мы будем в этом новом мире. Все будет зависеть от людей, задающих управляющий тон. Технические задания же задают люди. Когда начинаются разглагольствования о том, что искусственный интеллект сам создаст искусственный интеллект и так далее по цепочке, то все забывают, что в начале все равно сидят программисты.

Про новую гонку вооружений, стопроцентный проигрыш людей в войне людей против роботов и необходимость договориться

— Потеря биологического главенствования будет происходить, только если человеческий род сам себя уничтожит, то есть технологии ИИ перейдут на военную базу.

Совсем недавно была новость про то, что турецкий дрон во время выполнения задания произвел действия, которые в него не программировались, а которые он сам придумал. Уничтожил определенный объект, которого не было у него в задании. Я не знаю, фейк это или нет. Подозреваю, что турки хайпанули, чтобы их больше боялись. Но технологически такое может быть. Нейронная сеть глубокого обучения — это самообучающаяся система, она может ставить себе такие задачи, если у нее нет ограничений по летальным действиям. Как раз поэтому мы сделали хартию, обращение к коллегам, чтобы не использовать технологии life-critical для военных целей.

— Но наверняка их уже используют.

— Да. Google отказался подписать, сказав, что у них уже есть договоренности на оборонку. Когда они закончатся — тогда и подпишут, но я думаю, что эти договоренности никогда не закончатся.

Это очень важный, ключевой момент, про который надо договариваться. Как только с одной стороны воюют роботы, а с другой — люди, люди проигрывают. Потому что для программистов, управляющих военными роботами за много тысяч километров от театра военных действий, это будет как компьютерная игра. На экране падают фигурки и горят города. Есть нажатие кнопки. Нет персонального риска. Нет персональной боли. Это хуже, чем атомная бомба

— Новая гонка вооружений.

— Да-да. Либо люди договорятся, либо пройдут через большую кровь.

— А вы думаете, возможно договориться?

— Ну а что, собственно, мешает? Понимаешь, основами нейронных систем являются системы глубокого обучения. Мы в компании сегодня сделали серьезное открытие: мы научились использовать комплексные вариации нейронных сетей при решении определенных задач. То есть это не одна нейронная сеть работает, а целый класс разных нейронных сетей, которые параллельно подходят к решению вопроса с разных сторон и объединяются для оптимального результата. Это большая очень история, такое уверенное мышление, когда искусственный интеллект начинает «отвечать за базар» на 100%. Человек тоже так может. Есть история человечества, есть история войн. Никто персонально погибать не хочет. Какие бы поводы ни придумывали, они все меньше, чем жизнь.

© Валерий Степченков/ТАСС

Я не понимаю, почему, собственно, люди не могут договориться. Задачу уничтожить человечество может поставить только идиот, а идиот не сделает такую сложную систему, которая нужна для этого.

По моим представлениям, если человеческий вид не может договориться, то, может, ему вообще не надо продолжать существование. Значит, он дошел до пикового интеллектуального развития, и дальше уже не за что держаться, собственно говоря

— Если вернуться к картине в целом и ключевым точкам — что после финансовых потоков?

— Не после, параллельно. Транспортные потоки, потому что человечеству надо перемещаться и надо есть.

Человечество само себя прокормить при таком росте популяции уже не может. Без роботов не справится. Освоение новых земель без роботов невозможно. В этом плане у России идеальные позиции, потому что много неосвоенных земель хорошего аграрного уровня. Это на самом деле внушает больше надежды, чем нефтяные и газовые запасы. Правда, вопрос, как мы этим распорядимся и сможем ли удержать в собственности. У нас низкая плотность населения, и мы вызываем серьезную зависть у соседей.

Третья история — медицина. Человек хочет жить вечно, и все, что связано с нейронками, с точностью операций, с точностью диагностирования, с нейрочипами… Человек дополненный. Это уже происходит. Вы сейчас сидите с телефоном и держите в руках фактически ваше интеллектуальное расширение, какая разница — вшитое под кожу или нет. У вас в руках уже расширенный мозг, вы боитесь потерять его. Скоро просто этот функциональный блок физиологически дополнит ваш организм. В это направление уже начали вкладывать деньги, и очень скоро начнутся массовые продукты и операции.

Все произойдет в течение ближайших десятилетий.

Про веру, неработающие заповеди и новые пути развития церкви

— Что вы хотите оставить после себя?

— Я хочу, чтобы продолжались мои проекты. Память для меня — очень важная история. Я думаю, что душа существует. Я это видела, когда уходили близкие. Тело и душа — это разные сущности. Человечество так цепляется за память, потому что в этом суть дальнейшего продолжения жизни. Пока помнят о человеке, информационная сущность, душа, не распадается на элементы. Как только перестают помнить — душа как бы становится элементами для следующих информационных образований.

— А вас будут помнить?

— Не знаю. Это уже вопрос, что я тут натворю. Забвения мне не хочется.

— Вы верующая?

— Да, я верующая. Я верю в то, что есть управляющий центр, что обязательно есть внешнее воздействие. Все равно, как его называть — Бог, система, космос… Каждый называет по-своему.

Понимаете, религия — это своего рода инструмент по управлению массами. Люди так устроены, что без религии не получается. Мы с мужем специально ездили в Каппадокию, в места ранних христиан. Там очень видно апостольскую историю. То есть людей, которые своей жизнью показывали другой путь, у них образовались последователи, они прошли тяжелую историю страшных гонений со стороны отживающего мира. Дальше из этого возникала новая христианская мораль, и на ней человечество просуществовало довольно много времени. В XXI веке эта мораль разрушается.

Не потому что идет какая-то война против христианства. Просто информационные потоки настолько изменились, что Голливуд гораздо больше церковь, чем любая другая церковь. Человек, с одной стороны, может жить без веры и церкви, но ему нужно место, куда он придет и соберет свою душу в определенном направлении, ему нужны какие-то ограничения. Потому что людей много, реально физически много, и надо, чтобы они не вели себя по-свински, существовали в более-менее адекватном режиме и развивались.

Заповеди сегодня не работают. «Не убей» — не работает. Оказалось, можно убивать ради демократии или ради каких-то религиозных постулатов. «Не укради» — тем более не работает. «Возлюби ближнего своего» я даже не хочу комментировать. Система развалилась. Это большая трагедия. У человека должно быть место, где ему хорошо, где ему спокойно, где он на какой-то короткий период может по волнующим его базовым вопросам найти ответы. А если он долго будет находиться в состоянии сомнения, он перегорает, и энергия уходит на разную незначимую фигню.

Самый энергетически затратный элемент тела — это мозг. Чем больше мы психуем, тем больше мы обогреваем пространство и тем меньше мы делаем в жизни. Мы «выпсиховываем» свою жизнь. Мы ничего не производим, потому что занимаемся фигней. Почему вредно чтение Facebook или Instagram. Не потому что там глупости написаны, а потому что тебя эмоционально все время дергают и у тебя не хватает энергии на реальные, жизненно важные вопросы. Ты не живешь. Ты просто работаешь как батарейка по созданию эфира: постишь и комментишь

То, что церковь сейчас находится в поиске формы, при которой она продолжит помогать людям, — это классно. Одно дело помогать уходящим поколениям, а другое дело — сопровождать молодых. Ты можешь быть, грубо говоря, институтом, который провожает в последний путь, или институтом, который формирует боевые когорты и помогает выжить. Разные вещи.

Я однажды делала священникам рассказ про искусственный интеллект. Это было интересно. Реакция у них очень живая. Вопросы интересные. Были там люди, которые не понимали, ведь это же против догматики, но таких свои же утихомирили. Я рот не успела открыть, они сами этого товарища обратно загнали.

С автором проекта «Беседы с Иваном Сурвилло»

© Антон Новодережкин/ТАСС

— Я видел ваш пост в Facebook про это. Вы же не так давно там, в ФБ?

— Да. Меня долго не было в соцсетях. Очень энергозатратная работа. Первый пост написала в марте 2017 года, когда лежала с воспалением легких в больнице и появилось время.

Соцсети для меня — чисто производственная необходимость. Мы как раз выходили на международку с нашими системами беспилотного вождения, познакомились с командой Маска. Я скептически тогда относилась к его потоку твитов, но его команда мне быстро объяснила, что если ты действительно делаешь что-то настолько новое, как беспилоты на искусственных мозгах, то ты должен быть предельно открыт и прозрачен

Ты должен показывать, во-первых, как ты это делаешь, кто ты такой, почему ты имеешь право это делать и каким образом. Насколько оно так и есть — это уже от твоих ощущений зависит. Какая разница, врет Маск или он реально такой? Если он умеет показывать искренне — значит, так и есть.

Я потом две недели готовилась, читала и завела Facebook. Потом уже были подключены помощники, но они контентом не занимаются, а занимаются внешними сетями: китайскими и английским блогом.

— И как вам в Facebook?

— Я ощущаю важность. Я согласна с Маском. Я очень благодарна его ребятам. Не существует сейчас другой формы, кроме интерактива, которая бы быстро вызывала реальное чувство доверия и сопричастности. Новый мир — интерактивный.

Я была на прекрасной программе «Познер», но на ней не было интерактива. А очень важно, чтобы человек мог задать напрямую вопрос и получить на него ответ. Сеть — это вопросы и ответы. Я в Facebook, а не в Инсте, потому что для меня главное — обратная связь. Мне не так интересны фотки, как комменты друзей. Мне нужна игра мысли, нужно, чтобы человек анализировал и разговаривал. Так что Инста для меня неинтересна.

— А у вас искренность или вы скорее имитируете?

— Искренность, конечно. Имитация требует большого количества энергетических затрат и небезопасна. Для конкурентов и для наезжающих Facebook же тоже открыт.

Про острое ощущение жизни и мысли уехать из России

— Какой главный кайф в том, чтобы быть Ольгой Усковой?

— Кайф в ощущении жизни. Мне Бог дал очень острое чувство жизни, и это ежесекундный кайф. Я действительно чувствую оттенки, чувствую энергетику.

— А острое чувство жизни — это как?

— Я не помню точно, как по-японски это называется, по-моему koi no yokan, это такое ощущение, когда еще не любовь, не секс, а предчувствие, что сейчас начнется. Все у тебя вокруг становится ярче, запахи обостряются, и возникает ожидание, что сейчас произойдет встреча с любимым, прекрасным человеком и будет лучший в мире секс. Эти ощущения ожидания и предвкушения прикольнее, чем сам секс. У меня это острое ощущение почти все время.

— Вы хотели когда-нибудь уехать из России?

— Я думала про это несколько раз. Первый раз — в 91-м году. Семья тогда разделилась: брат уехал, а я осталась.

У меня возможности уехать всегда были. Но, во-первых, мне любопытно — как у нас все дальше будет. Во-вторых, я боевой человек. А в-третьих — я очень к языку привязана. Недавно меня совершенно поразила фраза Довлатова про язык. Его жена собиралась уезжать, и Довлатов ей сказал, что 80% идентичности места — это язык. Мы из языка состоим, и ломать себя на 80% он не готов. Так у него и по жизни получилось. Погиб, и все, глупо. Написал только то, что написал.

Я сейчас занимаюсь нейропроцессами и хочу сказать, что нейронные системы человека так устроены, что слово внутри играет очень серьезную роль. Весь наш набор ощущений мы классифицируем по слову. Это как характеристика класса. Если слово из другого языка, то оно не идентично. Например, в английском нет такого понятия, как совесть. Есть «стыд», а «совесть» нет. Наши фразы «бессовестные люди», «ни стыда, ни совести» они не понимают. Не потому, что у них нет совести, а может, и нет, но скорее потому, что языковая идентичность задает некое определенное восприятие и воспитание.

Помню, мы обсуждали с очень умным и тонким человеком, американцем, Достоевского. Меня поразило, насколько другое он видит в Достоевском, чем мы. Совсем другое. Его Достоевский и наш Достоевский — совсем незнакомые друг другу люди. То есть перевод слова не передает никакой языковой идентичности. Всего-то 40%, наверное, совпадений…

В этом смысле нахождение в другом языковом пространстве для меня неинтересно. Английский я знаю, но все равно…

— А последний раз когда хотели уехать?

— Периодически хочется, когда уже начинается что-то совсем безобразное.

Какие обычно люди называют причины для переезда: хочу, чтобы детям было хорошо (так из Советского Союза уезжали), хочу погоду лучше… Ну, какие-то глупости, которые не имеет смысла рассматривать.

Но есть реальные причины, связанные с угрозой жизни. Когда у тебя возникает конфликт с государством или ты видишь, что в нынешней модели государства твоя семья или бизнес не могут развиваться, потому что войдут в опасное противостояние. Как только такие признаки есть, то возникают мысли уехать.

Дальше — это вопрос миссии. Что ты хочешь в жизни?

Если ты действительно работаешь над тем, чтобы чего-то там после себя оставить, то почему ты должен все время жить комфортно и безопасно? Если ты по апостольской истории пытаешься существовать, то получай по полной программе: и на крест прибьют, и живьем сожгут

Про покушения и званый ужин с Христом

— У вас прямая угроза жизни была когда-нибудь?

— Да.

В 90-е же начинался бизнес, а бизнес у нас вкусный. Периодически у кого-то идеи возникают. Если бы я не умела все разруливать, то я бы не прожила 30 лет в бизнесе.

— Последний раз когда было?

— Я назову не последний раз, а то, что уже можно назвать. Там такая смешная история происходила в нулевых…

© Валерий Степченков/ТАСС

Еще до последнего брака у меня был поклонник. Такой прям поклонник-распоклонник. Звал замуж. Брак тот у меня тогда дышал на ладан, я одним глазом смотрела на все это, но замуж за поклонника не собиралась. Дружила, флиртовала, не больше.

У него была крупная дистрибьюторская компания в России, в два раза больше моей, занималась поставкой всякой техники. Я же тогда занималась только софтом. Тут у нас возникает тендер на очень крупном государственном объекте. Объект выбирает меня.

Мой поклонник, видимо, имел какие-то свои виды на сам объект. А я даже не думала об этом, радостно начала выигрывать тендер и организовывать все. Вдруг этот мой замечательный почти жених организует наезд. Две силовые структуры со всеми пирогами: с внешней прослушкой, с допросами и так далее. Это было для меня очень неожиданно, потому что было очень смешно. Удивительно, как жадность и чувства сочетались в одном человеке. Более того, на фоне происходящего он умудрился еще раз сделать мне предложение…

Наезд был достаточно жестким и неуклюжим, по-мужски сделан. Как умел, называется. Мне тогда было чуть за 30, была девочкой еще. А тут две структуры проплаченные и роют копытом… Я сначала опешила.

— Испугались?

— Нет. Был адреналин. У меня вообще страха нет. Это особенность физиологии моего организма.

Дальше господа сделали ошибку: вызвали на допрос отца. Отец уже старенький был, и последний его допрос был в КГБ где-то в конце 70-х: пять часов допрашивали, когда он отказался на кого-то стучать в институте. А тут эти красавцы вызывают моего чудесного папку на допрос в духе 90-х. Тут у меня все сразу и развязалось, потому что семью тронули… Могу сказать одно: у того парня больше нет бизнеса, никакого. На войне как на войне. Я собой горжусь, я тогда была очень классным воином.

— Как вам кажется, стал ли мир лучше с 90-х?

— Количество говна в мире постоянно. Иногда его начинает становиться больше, тогда возникает война. Но так и должно быть. Наш мир живет на амплитуде. Есть плюс, есть минус, и между ними есть заряд, динамика. На этом заряде и энергии существует мир. Если будут два плюса или два минуса — мир схлопнется.

— Вы устраиваете званый ужин и можете позвать любых трех людей, живых или мертвых. С кем бы вы поужинали?

— Из самых уважаемых — я бы очень хотела поговорить с Христом. Это человек, который сознательно пошел на распятие ради проекта, чей KPI не до конца мне понятен. Я хочу понять, стоило ли оно того. Я вот не уверена, что игра стоила свеч.

Я хотела бы поговорить с Ландау. Он когда-то у нас был дома, родители много рассказывали о нем, дружили с ним. Я была маленькая, эти рассказы произвели на меня сильное впечатление. Мне кажется, Ландау что-то понял про суть вещей. С юмором и без пафоса.

Еще, наверное, я побеседую с Гаем Ричи. Я с ним побеседую обязательно. Мне интересны его режиссерские раскладки и видение театральной сцены нового мира. Эмоции и картинки, которые он подсвечивает, мне близки.

— Когда вы про Ландау говорили, у меня было ощущение, что вы заплачете сейчас.

— Да нет. Я просто картинку вытащила детскую, когда были родители, он, дядя Саша… Просто очень много умерших людей всплыло вместе, я визуализировала их…

— Как бы вы сами хотели умереть?

— В прыжке.

Моментально, но при этом в динамике. Мне бы не хотелось сидя умирать. Хочу прыгнуть куда-то и раствориться.

«Мутко обомлел, увидев это». Как питерские бандиты охраняли игроков «Зенита» от тольяттинской братвы — 11 друзей Зинченко — Блоги

Леонид Туфрин занимал пост президента «Зенита» в 1992-93 гг. В интервью сайту «История «Зенита» он вспомнил то сложное время, а мы вытащили из его воспоминаний самую дикую историю.

«В 1993 на реконструкцию закрылся стадионы им. Кирова и «Петровский» и Кирова. Что делать? Ну, на Кирова мы не играли бы в любом случае, потому что там запросили несуразные деньги за аренду. У нас таких средств не было. Да и как на таком огромном стадионе играть, если на него почти никто не ходит, по 700-800 зрителей едва набиралось? Какая отдача от этих матчей? Вот, помню, приезжал к нам английский «Норвич» в 1991-м. Не самая последняя команда в Англии, к слову. А трибуны на Кирова пустые. Не до футбола тогда всем было.

Товарищеский матч «Зенит» – «Норвич» 27 июля 1991 года. На трибунах огромного стадиона им. Кирова – не более 3 тысяч человек

В общем, начали мы изучать, какие вообще в городе стадионы имеются. Но везде – жуткие поля. Просто огороды. А у меня был хороший знакомый, начальник спорткомплекса Обуховского завода. Я к нему. А он: «Да не вопрос. Поле приличное, я его ещё и в порядок приведу. Конечно, не Кирова, но будет вполне пристойно». Пошли мы смотреть. Да, поле более-менее, но остальное… Трибуны маленькие, с одной стороны только, раздевалки метрах в ста от поля! Ну, заводской стадиончик, вы же понимаете. А главное – никакого ограждения. Как билеты продавать-то, если любой желающий с любой стороны на этот стадион беспрепятственно попасть может? Но выбора не было, это был один из самых приличных вариантов, и мы начали играть там.

Матч «Зенита» и «Черноморца» на стадионе «Обуховец» в 1994 году. Только посмотрите, в каких условиях играл действующий чемпион России

Вообще, с «Обуховцем» много интересных историй связано. Вот, например, в 1993-м, когда мы с тольяттинской «Ладой» за выход в высшую лигу «бодались», они к нам на матч приехали. А в «Ладе» тогда президентом был некто Гармашов, известная личность. Так на нас перед игрой сразу наезды начались. Ну, что нам делать? Пришлось обратиться к нашим, питерским браткам. Был у них такой, как сейчас помню, Коляк, его потом убили… Какие-то мои знакомые на него вывели, я с ним встретился, говорю, мол, так и так, на нас наезжают, обеспечь нам безопасность. Тот: «Без проблем. Где они остановились?» «В гостинице «Октябрьская». – говорю. – Но сколько это будет стоить?» «Для «Зенита» – бесплатно». Вот так, и у них нас уважали.

«Зенит»-1993

В общем, с Гармашовым прямо в гостинице они провели «профилактическую беседу», тот, вроде, все уяснил. Но самое забавное было на стадионе, уже перед самым матчем. Выходят наши игроки из раздевалки, а она, напомню, метрах в ста от поля была, а их сразу в кольцо берут. Смотрю я на этих боевиков – мамочка моя… Огромные, страшные, носы перебиты, уши закручены, все в спортивных костюмах… Ну, бандюки натуральные! А Коляк смеется: «Не боись, все будет в порядке!» И под таким «конвоем» наши ребята к полю идут. И тут как раз приезжает Мутко. Увидел эту картинку – обомлел. Это, говорит, что такое? Ну, так безопасность обеспечиваем, отвечаю. И ведь обеспечили, отработали братки классно! На перерыв тоже «под охраной» уходили. А «Ладу» мы тогда славно «раздели», 2:0, по-моему»

Еще больше безумных историй о российском футбол 1990-х в ВК, Ютубе и Телеграме!

Комментарии в СМИ — Эксперт ТВ: В.Волков: Силовое предпринимательство

Научный руководитель Вадим Волков принял участие в программе «Угол зрения» с Александром Приваловым на канале Эксперт ТВ.

Сколько в России осталось криминальных анклавов наподобие того, что существовал в Кущевской? Как за последние 10 лет менялась динамика активности правоохранительных органов в сфере уголовного преследования бизнесменов?

– Здравствуйте, господа. За последние 20 с небольшим лет мы много чего интересного видели. Мы видели бандформирования, которые вполне открыто занимались грабежом, мы видели крышевание, мы видели рейдерство, мы видели оборотней в погонах – мы много чего видели и продолжаем видеть занятного. У нас в студии сегодня человек, который придумал для всего этого занятного некий роскошный обобщающий эвфемизм – силовое предпринимательство. У нас в студии научный руководитель Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт–Петербурге, доктор социологии Вадим Волков. Здравствуйте, Вадим Викторович.
– Здравствуйте.
– Скажите, пожалуйста, видно ли какие-то тренды в последние годы в этом силовом предпринимательстве? Ведь я (я скажу вам, почему я вас спрашиваю) с удовольствием читал вашу книгу, которая прослеживает разные периоды развития этого явления, мне не совсем понятно вот чего. Вот, Цапки в Краснодарском крае – они же 1990-е годы, а они сейчас. Может быть, нет никакого тренда развития? Все ветви силового предпринимательства существуют вместе в одном эоне.
– Помните, когда-то в марксизме-ленинизме была такая теория неравномерного развития. Вот у нас неравномерное развитие регионов. И где-то остались анклавы 1990-х годов, где, в общем, формы силового предпринимательства остались ровно те, нам знакомые, которые были в 1990-х годах. Но только там установилась такая региональная монополия в рамках одной конкретно взятой станицы и долго удерживалась. В чем разница с 1990-ми здесь? То есть ничего нового нет, это как бы…
– Ничего под луной нового нет. Это еще Екклезиаст сказал.
– …остаточное. Да. Остаточное явление. Они существуют, эти анклавы, там, где местные группировки смогли установить устойчивые отношения с прокурором района или города либо с человеком на уровне начальника управления внутренних дел.
– Должен ли я вас понять так, что если бы прокуроры города (условно города, может быть, не города, а района – неважно) чаще менялись, то такой гомеостаз был бы невозможен.
– Абсолютно. Это очень просто. Во-первых, все жалобы приходят к прокурору района или города. Во-вторых, на возбуждение уголовных дел санкции дает прокуратура. И поэтому, если у вас прокурор, то вы железобетонно прикрыты, вы настоящий Цапок.
– Это-то я понимаю, но вот когда случилась эта самая история в станице, когда свободолюбивая пресса писала, что вся Россия сплошь эта станица, она просто нам врала, потому что таких гомеостазов немного.
– В таком явном чистом виде, конечно, немного. Но это же не говорит о том, что силового предпринимательства не осталось.
– Нет-нет. Оно другое.
– Просто в бандитской форме… Да, оно другое. Оно гораздо более сложное. В станице Кущевская применялись открытая сила и принуждение. Ну, просто до сих пор связывали людей и убивали, насиловали, паяльники и все эти «прелести», то, конечно, силовое предпринимательство на уровне городов – Москвы, Петербурга – там, где развиты рынки, оно довольно сложным образом, во-первых, использует закон для обоснования применения принуждения, силы, каких-то ограничительных мер или имущественных трансакций; во-вторых, они используют сложную структуру межведомственную – людей, которые работают в разных ведомствах.
– Это уже производное от самого главного посыла, что закон становится орудием того, что вы называете силовым предпринимательством, того, что русский язык называет грабежом.
– Да, вы знаете, в любом предпринимательстве, и это только потом пришло в голову, чем силовое предпринимательство отличается от простого грабежа. Если я к вам подойду и скажу: давайте мне свою трубку, иначе я вас укокошу, – это грабеж. А когда я говорю, что господин Привалов должен мне трубку, потому что она похищена, и я обосновываю по закону свою трансакцию: или он мне должен трубку по понятиям, потому что он кому-то должен, тот должен мне, и типа он мне вообще должен по жизни и поэтому давай трубку, – вот это уже более интересная вещь.
– Вадим Викторович, я бы сказал, наверное, еще смешнее. Что если вы отняли трубку у одного меня, то это грабеж, если вы это делаете каждый день в качестве основного…
– Систематически…
– …то это предпринимательство. Да.
– …вы мне каждый день трубку приносите, да. И главное, вы еще благодарны, потому что вы принимаете некое мое условие.
– Не дождетесь, не буду я вам благодарен. Ладно, не будем переходить на личности, давайте вот о чем поговорим. Правильно ли я понял результаты ваших работ, что если в 1990-х годах превалировали простейшие виды типа грабежа, крышевания, всех таких вещей, то сейчас превалируют виды силового предпринимательства, куда простому человеку соваться бессмысленно – они для чиновников. То есть фальшивые дела, рейдерство. Верно ли я вас понял?
– Да.
– Что чиновник стал основным элементом силового предпринимательства?
– Да, я бы даже сказал так: чтобы заниматься предпринимательством, вам нужен некий актив или ресурс, который вы как бы капитализируете и превращаете в рыночные блага. У бандитов этот актив все-таки был… ну, способность к физическому принуждению, репутация группировки. Здесь все гораздо сложнее. Этим активом являются некие процессуальные полномочия…
– Абсолютно. Абсолютно верно.
– …полномочия, которые даются по закону, которыми можно манипулировать. Нужно знать, грубо говоря, весь уголовный процесс. Есть оперативники – у них одни формы силового предпринимательства. Есть работники следственных органов, которые непосредственно возбуждают уголовные дела и могут их закрывать, прекращать. Есть прокуратура, которая осуществляет или не осуществляет надзор и тоже может прекращать уголовные дела. Наконец, есть суд как последняя, так сказать, инстанция, которая в принципе тоже может какую-то роль играть. То есть если человека нужно по-серьезному, как мы говорим, закрыть не на предварительном следствии, а уже на несколько лет. И если вы, допустим, условно, вы силовой предприниматель, как бы лидер некоей группировки, то вам нужно сложить такую межведомственную сетевую структуру…
– Вам нужен человек из прокуратуры, вам нужен человек из…
– …спецмероприятия…
– …из МВД…
– …вам нужен оперативник, который бы делал прослушку, который мог бы провести выемку документов…
– Вам нужен свой человек в суде.
– В следствии прежде всего. Это ключевая вещь. Для манипулирования уголовными делами – следствие. Вот в этом смысле, конечно, создание Следственного комитета, отдельного от милиции и от других правоохранительных органов, – это, конечно, вещь, затрудняющая силовое предпринимательство в каком-то смысле.
– Ну, как-то пока оно себя в таком качестве не проявило.
– Оно проявило, знаете как, когда было дело о прокурорском крышевании, там же серьезный конфликт с подачи, наверное, ФСБ между Следственным комитетом, который возбуждал дела…
– И прокуратурой.
– …и прокуратурой, которая закрывала дела. У них примерно полномочия сопоставимые.
– Вся страна не скажу смеялась, потому что это было не смешно, вся страна за этим наблюдает, по-моему, два года, и как-то все это не похоже на то, что дело идет к какому-то логическому завершению.
– Зато мы массу информации получили о расценках, о роли каждого участника…
– Да-да-да. Это правда. То есть те, кто о чем-то не догадывался, теперь даже не могут сказать, что «а мы не знали». Вы знали, вам все показывали. Мне в последней главе вашей книги, которая трактует о сегодняшних делах, очень понравилась идея межведомственных сетевых группировок, которые ведут силовое предпринимательство и грабят. Я сам о таких вещах писал. Мне очень интересно вот что. Как, по вашим наблюдениям, эти межведомственные группировки симметричны? То есть люди из разных ветвей правоохранительных силовых структур, они с равной вероятностью их возглавляют? Или как-то все-таки они асимметричны? Кто там верховодит?
– О! Это отличный вопрос. Только на него нет ответа.
– Нет, почему? У меня есть свой. Думаю, что у вас есть какой-то свой. Вот вы его расскажите.
– Сетевая группировка, она ведь очень гибкая и как бы взаимозаменяемая. Иногда можно сложить структуру для одной операции. Вот, у вас там крупное дело, вам поступил заказ от конкурента, допустим, на то, что, действительно, нужно воспрепятствовать чьей-то предпринимательской деятельности надолго либо там…
– Прикрыть его дело либо украсть его дело. Понятно.
– Либо помочь продать актив, то есть заставить… Вообще, их, так сказать, value рыночное, так называется, – это изменение рыночной стоимости актива. То есть, грубо говоря, вам дешевле заплатить межведомственной сетевой группировке, чем купить по рыночной стоимости актив. А они уже возбудят дело, заставят продать.
– Да, я понимаю, это вполне разумные перифразы.
– А потом Березовский приходит в Лондонский суд и говорит: меня заставили продать задешево, теперь, давайте, я с вами буду квитаться. Но это большая история, а мелких историй таких очень много.
– И вы считаете, что когда поступает такой заказ, там разыгрывается что-то вроде одиннадцати друзей Оушена. Собирается группа разных умельцев, они быстренько делают дело и разбегаются. Все так же?
– Такие есть, я уверен. Но есть и более постоянные. Значит, где-то есть человек, который на контакте с рынком, который подгоняет клиентов. Часто это бывают работники частных охранных предприятий. Потому что они могут принимать cash и, в общем, довольно эффективно, как бы это их работа, еще и какой-то контракт составлять. А дальше нитка ведет к людям, которые занимаются спецмероприятиями, которые могут возбуждать уголовные дела, люди, которые обеспечивают какое-то прикрытие, допустим, от прокурорской проверки, чтобы не жаловался человек. Кто главный? Была бы статистика. Понимаете, вот у нас в бандитах были спортсмены…
– Как вы… очень многого хотите?! Статистику. С отпечатками пальцев, с видеопленками, ну как…
– Хотя бы мы знаем, там, пять-шесть-семь хорошо расследованных…
– А аналитические усилия как?
– …пять-шесть-семь хорошо расследованных дел. Но вообще-то говоря, если бы я был пессимистом, я бы сказал, что каждое ведомство, обладающее полномочиями вести следственные, оперативные мероприятия и применять принуждение, лишать свободы, ограничивать, оно имеет какие-то структуры…
– То есть вы считаете, что симметрично, что верховодить может кто угодно?
– Да.
– Нам-то в «Эксперте» всегда казалось, что есть все-таки некий перевес на стороне ФСБ.
– Да, вот сейчас поговорим об этом. Кто-то берет более крупные, а кто-то более мелкие. Конечно, оперативники МВД, ОБЭПы – это поменьше вещи, это все-таки крышевание каких-то теневых, полутеневых, дела оперативного учета – вот такие вещи. А следователи прокуратуры и ФСБ – это, конечно, гораздо более крупные денежные потоки, я уверен.
– Вот ходит сейчас повсюду Ольга Евгеньевна Романова, здесь она была, рассказывает о том, что сотни тысяч дел в год идут по 159-й статье без потерпевшего. Статья 159 – это «Мошенничество». По ее мнению, когда есть уголовное дело по 159-й и в нем нет потерпевшего – это чистой воды наезд. Она считает, что это просто делает МВД. Вы согласны с этим?
– Тут, конечно, есть некоторое преувеличение. Вообще, по статье о мошенничестве идет и обычный криминал…
– Да. Бога ради. Она совершенно права. Мошенничество, где нет потерпевшего, это что? Кого обманул подозреваемый, обвиняемый? Что случилось-то?
– Вы понимаете, если нет потерпевшего, вообще-то мы не можем раскрыть… ну, как, где нет потерпевшего? Где нет заявления от потерпевшего, потому что потерпевшим может быть и государство, потерпевшим может быть…
– Государство не может быть потерпевшим…
– Понимаете, потерпевшим в этом смысле кто-то…
– …все равно есть надлежащий истец.
– …кто подает заявление.
– Кто сказал, что нечто случилось. Кто-то должен сказать, что нечто случилось.
– Да.
– Так что, вы считаете, что это вполне может быть МВД?
– Нет, это абсолютно точно, что возбуждение дел по экономическим статьям, ну, мошенничество не относится, грубо говоря, к 159-й, 160-я к экономическим статьям, но это самые частые…
– Да.
– …их, в общем, под 200-250 тысяч в год, ну, в разные годы. Пик в 2006 году был… применения этих двух статей. Но, понимаете, там очень трудно отсеять финансовые пирамиды какие-нибудь, когда огромное количество потерпевших и сразу многоэпизодные дела, их сразу очень много дел возбуждают. Им же выгодно. Потом раз – один мошенник, а они расследовали сразу 15 дел.
– Я понимаю, что палочная система – все это замечательно, да.
– Да. И мошенничество… ну, какие-то уличные сюжеты, но также, естественно, очень просто, потому что статья расплывчатая и широко сформулирована, и каждый оперативник и следователь владеет этим искусством – то, что называется подведение под статью.
– Ой, зря вы это называете искусством. Ничего там хитрого нет. Любой, кто захочет, это сделает в шесть секунд. Мне так кажется. Я ошибаюсь, да?
– Я думаю, что это посложнее. Все-таки нужно потом это все процессуально оформить…
– Нет, ведь до суда-то доходит одна десятая возбужденных дел.
– Где-то процентов 30 доходит.
– На человека наезжают, вот тебе и дело… Тридцать, да. Значит, 70 процентов – все белыми нитками. Просто наехали – отъехали. Вадим Викторович, прежде чем я перейду к вашему последнему исследованию, которое тоже меня очень заинтересовало, еще вопрос про эти самые межведомственные сетевые группировки. Как, по вашему мнению, идет динамика? Их становится больше, их становится меньше? Они набирают активность, они гасят активность? Что происходит?
– Я думаю, что сейчас их должно стать объективно меньше. И активность их явно идет на спад. Если мы смотрим активность по возбуждению уголовных дел по экономическим и околоэкономическим статьям, то там были один подъем и два спада. Первый спад практически в некоторых частях, как по налоговым, чуть ли не до нуля. Это было, когда новый Уголовно-процессуальный кодекс был введен в действие в 2002 году. И плюс реорганизация, когда налоговую полицию ликвидировали, когда передали этих специалистов в МВД.
– Наркотики.
– Часть в МВД, часть наркотики. И это был период их адаптации к новым правилам. Они еще не знали, как именно…
– Еще не организовались эти ваши сети, про которые вы пишете.
– Да, они знали, как работать по старому УПК, а по новому они еще не научились. И был явный провал. И плюс еще все-таки – это до дела ЮКОСа было – все-таки была несколько другая атмосфера в обществе. Понимаете, у них не было такого чувства доминирования в обществе, как бы некоторой гегемонии. То, что люди-силовики и люди в погонах занимают, они являются господствующим классом. Это появилось после дела ЮКОСа, где-то к 2004, к 2005 году, когда они поняли, что им все можно.
– Да, там был подъем.
– И вот пошел подъем, да, до где-то 2006-2007 года. Причем подъем, увеличение в разы активности правоохранительных органов по экономике.
– Это очень, очень наблюдалось и без статистики. Это в воздухе было. Все, кто помнят эти годы, все это заметили, конечно.
– А потом Медведев с его угрозой полицейской реформы, с его сигналами и какими-то мерами по гуманизации статей, особенно по предпринимательству…
– В 2008 году тоже, значит, был спад.
– Спад начался. 2009-й немного, 2010-й, а в 2011-м, когда проходила переаттестация, и перед 2011-м они вообще ничего не стали делать. Они просто снизили свою активность, потому что у них возникла неопределенность.
– Вадим Викторович, мы же с вами просто нашли панацею. Значит, принимать каждые четыре года новые УПК, а между новыми УПК реорганизовать полицию, и все будет хорошо. Как вот… в год летней Олимпиады – новый УПК, в год зимней Олимпиады – реорганизация полиции.
– А так пока и происходит, собственно. Но это единственное, к сожалению, пока спасение. Вообще, конечно, по большому счету дело не в изменчивости правил, а в том, чтобы, собственно, ну, как-то государство имело возможность контролировать тех, кому оно доверило ресурсы и полномочия.
– Ну, вы же правильно сказали, именно с этой целью (по крайней мере, так вслух говорилось) разделили Следственный комитет и прокуратуру, чтобы они друг за другом следили. Дало это плоды? Да вроде не очень.
– Какие-то все-таки дало. Понимаете, им труднее стало, наверное, координировать возбуждение уголовных дел. Ну, логика-то где? Прокуратура осуществляла надзор над следствием, она же не может сама иметь полномочия по осуществлению следственных действий и надзорные полномочия. Это же абсурд, конфликт.
– Абсурд не абсурд, жили и так. По-всякому жили.
– Вообще, советская прокуратура была самым мощным правоохранительным органом, и все последующие годы все-таки мы наблюдаем снижение полномочий и формального и неформального влияния прокуратуры. Я думаю, что дело о крышевании прокуроров – это симптом ослабления…
– Это очень важное дело. Как бы оно ни выглядело непристойно, комично, оно все-таки очень важное, очень важно, чем оно закончится. Это правда.
– И вот баланс сил меняется. Когда есть баланс сил и конфликты между отдельными или, по крайней мере, некоторое соперничество между отдельными крыльями силового блока, тогда это оказывает на них все-таки, я думаю, некоторое сдерживающее влияние.
– Но вы сказали, что ожидаете в ближайшее время спада. Почему? Раз пертурбации-то кончились, в полицию уже переименовались, все уже, чего теперь?
– Так вот не кончились. Потому что, я думаю, полицейские реформы сейчас будут на повестке дня снова. В связи с тем, что это все-таки общественный запрос. И общественный запрос не удовлетворен.
– Да. Это бесспорно.
– Милицейская реформа закончилась косметическими мерами и, скорее, увеличением по отдельным направлениям полномочий полиции.
– Да, это вполне гласно обсуждалось. Это было так.
– И тем более, сейчас риски… А еще запрос… ну, предвыборная кампания – дело такое популистское, и запрос на борьбу…
– Предвыборной кампании осталось три недели, о чем мы говорим. – Но запрос на борьбу с коррупцией есть.
– Есть, есть.
– И сейчас очень легко быть крайним, и совершенно непонятно, что будет потом. И не хочется, чтобы… ну, ты генерал, у тебя большой дом, огромный особняк, у тебя там все хорошо, счета, имущество, и вдруг ты попадаешь на телеэкраны как оборотень в погонах. Поэтому я думаю, что сейчас эта активность, конечно, немножко пойдет на спад.
– Вы говорите о ближайших неделях. А дальше?
– А они же тоже смотрят. А дальше посмотрим. Для них Владимир Владимирович Путин, конечно, это символ. И, в общем, они равняются на его влияние, на его позицию. Если он выйдет из этой предвыборной кампании с меньшим рейтингом и, я скажу так, если будет второй тур и все-таки Путин будет более склонен к реформам и компромиссам, то, в общем, влияние силовиков в обществе, скорее всего, будет снижаться. И значит, склонность к произвольной активности и силовому предпринимательству тоже, я надеюсь, будет снижаться.
– А если первый тур, то не будет снижаться?
– А если первый тур, то они скажут: так, все отлично, мы снова господствующий класс.
– Вы первый человек, который привел какой-то аргумент в пользу того, что количество туров имеет значение. Я просто вспоминаю (это ж мало кто вспоминает – у нас сейчас очень быстрая жизнь), что был такой на свете 1996 год (никто уже не помнит), а тогда ведь было два тура, и о том, что их было два, через три дня забыла вся страна. Если бы был один или было 18, тоже забыли бы через три дня. Ну, ладно, не будем об этом. Понял я вас. Значит, вы внушаете некую надежду, что вот эти ваши сетевые силовые предприниматели будут немножко посмирнее. Дай, Бог. Недавно вы провели исследование судейского сообщества. В оставшиеся минуты не скажете нам несколько слов о том, что вы там обнаружили?
– Во-первых, у нас есть такой предрассудок, что судебная система либо насквозь коррумпирована, либо она вся на телефонном праве, когда кто угодно, исполнительная власть может звонить и определять исход дела. Это не так.
– Ой, не у всех есть такие предрассудки. Некоторые все-таки глаза держат открытыми.
– Просто система устроена так, что это конвейер, который штампует огромное количество однотипных дел, прежде всего. И судьи у нас – это фактически на 80 процентов бюрократы и госслужащие, которые, в общем-то, занимаются более или менее механической работой, находясь под прессом времени. Потому что у нас сейчас очень жесткие процессуальные временные ограничения…
– Да, и потому председатель суда, которому не нравится кто-то из его судей, очень легко его подводит под монастырь.
– У нас есть судейское сообщество, оно состоит примерно на треть из выходцев молодых, в основном женщин, выходцев из аппарата, которые привыкли, в общем, к такой дисциплине, смотреть на председателя суда с младшей должности. Они еще недосудьи по внутреннему своему состоянию.
– Недавно одна барышня именно такого типа сильно прославилась.
– Да, мы знаем ее фамилию. Это очень типичный, кстати, судья, хотя это мировой судья. Но в федеральных судах таких тоже очень много.
– Да-да-да, и понятно, что если система, этот самый конвейер набирает обороты, то где же он должен черпать следующие винтики? Вокруг себя. Нормально.
– Под 20 процентов это более зрелого возраста выходцы из прокуратуры.
– Именно из прокуратуры? Не из других силовиков?
– Из других силовиков – МВД и следствие – это еще процентов 15.
– А остальные?
– Остальные, значит, примерно подразделять… либо это те, кто работал сразу в нескольких, либо это юристы госорганизаций – еще довольно под 15 процентов, процентов 12 – корпоративные юристы.
– Вы говорите сейчас о судейском корпусе в целом…
– Федеральном.
– …то есть и общей юрисдикции…
– Общей юрисдикции.
– Только общей юрисдикции?
– Только общей юрисдикции и мировые. Да.
– А-а, то есть арбитража здесь нет?
– Нет, арбитраж нет, мы не исследовали. Ну, с арбитражем проблем, кстати, таких и нет.
– Там немножко другая ситуация. А скажите, пожалуйста, правильно ли я понимаю, что вот такова структура судейского корпуса, а структура председательского корпуса совсем иная?
– Другая, да.
– Будьте добры, об этом, пожалуйста. Потому что я так понимаю, что это главный вопрос – кто председатели судов.
 Да. Потому что на самом деле российская система – это еще, в общем, советская система в части института председателей, которая образует как бы несущий административный костяк российской судебной…
– Так что не каждому судье звонят.
– Да. Только достаточно сказать председателю, который все понимает. Это люди гораздо старшего возраста, и большинство из них вступили в свои полномочия еще в советское время. То есть когда-то они были членами КПСС. Среди них гораздо больше мужчин, чем женщин, хотя в судейском корпусе…
– Наоборот.
– …66, там, соответственно на 34 соотношение, 66 процентов женщин. Это более пожилые, это старой закалки, и это мужчины.
– А выходцы из силовых структур там как представлены?
– Там относительно чуть больше доля прокурорских тоже…
– Именно прокурорских?
– Да. Тоже есть такое. Не МВД, а именно прокурорских. Вообще, прокурорские в уголовном процессе доки. Их любит судебная система. Они очень хорошо владеют. Им не надо ничего объяснять. И вообще они классово близкий элемент, в отличие от выходцев из милиции, на которых смотрят… как бы это каста рангом пониже.
– А есть ли в судейском корпусе, тем более в председательском, выходцы с другой стороны барьера – от адвокатуры?
– От адвокатуры, ну, там меньше 10 процентов – может быть, процентов 7. Это труднее всего. На самом деле судейское сообщество, в общем, имеет ряд фильтров, которые…
– Отстраняют этих ребят.
– Да. Не пускают адвокатов.
– Есть ли у вас ощущение, что эта структура будет как-то меняться?
– У меня пока нет ощущения. У меня есть точное ощущение, что внутри судейского сообщества есть запрос на перемены. Их не слышат, они с большой готовностью с нами сотрудничают и общаются, потому что…
– Они очень закрытая корпорация. Вы это прекрасно знаете.
– Да.
– Они были готовы с вами о чем-то поговорить. Но если вы что-то им начнете советовать, они отвернутся.
– А что нам им советовать? Это они должны, мы же на них смотрим как на источник экспертизы и знаний, мы же на них проверяем какие-то рецепты. А судьи… это могут быть десятки тысяч, ну, грубо говоря, это судьи районного уровня – костяк. Конечно, нам из Верховного суда никто ничего не скажет.
– Это точно. Ну, вот, видите, господа, мы слышим все-таки наряду с дурными вестями вести хорошие. Наш сегодняшний гость считает, что силовое предпринимательство в обозримой перспективе будет несколько тише, чем оно бушевало до сих пор. А судейский корпус внутри себя (он никому не говорит, но внутри себя) готов к переменам. Всего доброго.

Источник: Эксперт ТВ 

Что делать | Бандиты в бегах

C F

У тебя снова этот взгляд в глазах

C F

На этом далеком призе снова

C F

Ты смотришь сквозь меня, пока говоришь со мной

C F

Получил этот взгляд в твоих глазах снова

C F

В эти дни мне тяжело

C F

Вставать с постели, когда начинается дождь

Am F Fm

Света, который все еще во мне, недостаточно, чтобы послать меня

C F Fm

Встать с постели, когда начнется дождь

C F

И о, что делать (делать, делать)

Am Ab

С этим блюзом я чувствую себя свободным (туалет, туалет)

C F

Не знаю, может ли вчерашнее золото вернуть меня к целостности

Am Ab

Что делать с этим блюзом

C F

О, но я, на этот раз я все сделаю правильно

Am F Fm

На этот раз с любовью, без ревности или злобы.

C F

О, вставай, просто вставай и смотри, как солнце снова учится сиять

Am Fm

Ой ой ой

C Fm

Ой ой ой

Такси

Ой ой ой

C Fm

Ой ой ой

C F

(делать ду)

C F

Есть река, которая течет внизу

C F

Камень, который ты мне показываешь

C Ab

Я хочу окунуться и научиться танцевать в

Am F

Река, которая протекает ниже

C F

И о, что делать (делать, делать)

Am Ab

С этим блюзом я чувствую себя свободным (туалет, туалет)

C F

Не знаю, может ли вчерашнее золото вернуть меня к целостности

Am Ab

Что делать с этим блюзом

C F

О, но на этот раз я все сделаю правильно

Am F Fm

С любовью, без ревности и злобы на этот раз

C F

Ой, вставай, просто вставай и смотри, как солнце снова учится сиять

Am Fm

ой ой ой

C Fm Ab

ой ой ой

Am F Fm

ой ой ой

C F

(ду-ду)

C F

Ой, вставай, просто вставай и смотри на солнце

Учимся снова сиять

из судимости,

выпущено 24 марта 2017 г.

Записано в Electracraft Studios, Нью-Йорк.
Сведен и спроектирован Lucky Jesus (он же Уильям Гарретт)

Сделано в Zampol Productions в Нью-Йорке.

Написано и выполнено бегущими бандитами (Пастух, Энско, Стрейхорн)

Race Banditing: A Race Director’s Guide

В Городском словаре говорится о «scrumping», преимущественно британском английском термине:

«Кража фруктов, особенно яблок, с чужих деревьев. скажем, воровство в магазинах, но взрослые все равно не одобряют этого.

Бандитизм — практика проведения гонки без регистрации, частично или полностью — исторически была похожа на это в глазах большинства людей, включая некоторых руководителей гонок: «менее плохо, чем кража в магазинах, но взрослые все еще не одобряют этого». ..

Но с течением времени популярность и стоимость гонок резко выросли, бандитизм превратился в серьезную неприятность для многих соревнований, создавая всевозможные новые нагрузки (финансовые, юридические, безопасность и т. Д.) На и без того напряженных организаторов гонок.

В оставшейся части этой статьи мы попытаемся пролить свет на многие аспекты расового бандитизма, от различных типов бандитов и их мотивации до возникающих проблем, связанных с бандитскими позами для событий, общих контрмер бандитов и некоторых редких идей в статус бандитизма по закону.

Расовые бандиты и их мотивация

Гоночные бандиты бывают разных форм и размеров, и справедливо будет сказать, что не каждый, кто разбивается на гонке, делает это с таким же уровнем самосознания.Некоторые типы бандитизма создают больший риск для событий, чем другие. Итак, давайте посмотрим на некоторые из наиболее распространенных типов расовых бандитов и их мотивации.

Прыжки

Люди, которые прыгают в гонке с намерением пробежать часть гонки без отображения номера гонки или идентификатора, являются одним из наиболее распространенных типов гоночных бандитов. Иногда прыгающие бандиты пробегают всего несколько километров гонки, чтобы обогнать друга, в других случаях они присоединяются к гонке вскоре после старта с намерением пробежать всю гонку.

При столкновении с участниками скачки будут предлагать ряд причин для участия в гонке, начиная от того, что они не смогли вовремя зарегистрироваться, до реализации своего «права» на пробег по дорогам общего пользования.

Как мы увидим позже в нашем обсуждении юридических последствий бандитизма, присоединение к гонке без выпадения стартового номера не является преднамеренной попыткой обмануть организаторов гонки. Это означает, что некоторые из обвинений, которые могут быть выдвинуты против других, более «сознательных» типов бандитов, могут не применяться в их случае — и иногда прыгающие могут совершенно не осознавать, что они делают что-то не так, присоединяясь к гонке.

Сменщики

Сменщики нагрудников — люди, которые меняют или продают свои нагрудники другим, — еще один распространенный тип расовых бандитов. На самом деле, поскольку смену нагрудников трудно обнаружить, они могут быть более распространенными, чем думают люди.

С точки зрения мотивации сменщиков нагрудников, они могут варьироваться от зарегистрированного участника, отдающего свой нагрудник другу, потому что он травмирован или не может участвовать в забеге, до участников, продающих свои нагрудники незнакомцам с целью получения прибыли или отказа от своих нагрудник так называемому мулу с нагрудником (!), чтобы мул мог быстро выставить время против своего имени, что позволило бы им участвовать в гонке, на которую они иначе не смогли бы претендовать, такой как Бостонский марафон.

В отличие от прыгунов, подменщики и другие люди, которые бегают на официальных гоночных нагрудниках других людей, рискуют быть обвиненными в мошенничестве в некоторых юрисдикциях, поскольку они принимают чужую личность, чтобы получить выгоду.

Фальшивомонетчики

В то время как мотивация и самосознание прыгунов и обменников иногда могут быть подвергнуты сомнению, не может быть таких смягчающих обстоятельств для фальсификаторов: людей, которые намеренно работают над производством поддельных нагрудников, чтобы обмануть организаторов, думая, что они участвуют законно в гонке.

Четыре бегуна, использующие один и тот же скопированный нагрудник на Бостонском марафоне 2014 г. (Источник изображения: Deadspin.com)

Фальсификаторы нагрудников демонстрируют полное неуважение к директорам соревнований и другим зарегистрированным бегунам, а иногда ссылаются на высокие вступительные взносы или запретительные квалификационные критерии как на причину своего участия. «вынуждены» к столь радикальным мерам. Как мы увидим позже в юридическом обсуждении, производя ложные учетные данные и сознательно участвуя в бандитизме, фальсификаторы потенциально подвергаются всевозможным обвинениям.

Проблемы, вызванные бандитизмом

Для многих в беговом сообществе бандитизм кажется преступлением без потерпевших: некоторые люди вступают в гонку без регистрации, но, в конце концов, в этом нет ничего страшного.

Однако это не так. И хотя не на каждом мероприятии придется столкнуться с уровнями бандитизма, наблюдаемыми в гонках, таких как от пристани до пристани, гоночные бандиты все равно могут вызвать ряд головных болей у руководителей гонок, в том числе:

Безопасность событий и риски для безопасности

Если вы бежите закрытое мероприятие, на котором вы несете ответственность за благополучие всех, кто принимает в нем участие, а также тех, кто его посещает, незнание, кто находится на вашей гоночной трассе, может стать большой проблемой.

Участники без документов представляют собой не только угрозу безопасности, особенно после ужасных событий Бостонского марафона 2013 года, но и потенциальную утечку персонала для оказания первой помощи, которым в случае болезни или травмы придется иметь дело с людьми, о которых они ничего не знают. (имя, ближайшие родственники, контактное лицо в чрезвычайных ситуациях, медицинская карта и т. д.).

Управление поставками

Бандиты, использующие расы, предназначенные для зарегистрированных участников, — по понятным причинам — главная раздражение многих руководителей гонок.

В большей степени, чем стоимость бутылки с водой или энергетического геля, бандиты, забирающие припасы расы, которые не были им выделены, могут увеличить риск того, что на некоторых станциях помощи закончатся припасы. Что может представлять большой риск для репутации мероприятия, если разочарованный участник прибудет на станцию ​​помощи, где закончились припасы, и решит поднять шум по этому поводу в социальных сетях или оставить плохой отзыв о гонке на популярной гонке. календарь.

Искаженные результаты гонок

Одним из менее известных последствий смены нагрудников является влияние, которое она оказывает на результаты возрастной группы и категории гонки.

20-летние участвуют в гонках в нагрудниках 50-летних, а мужья и жены меняют нагрудники, что может создать реальную неприятность для результатов гонки и создать неловкие моменты для церемоний награждения … Не говоря уже о более серьезных проблемах с порядочностью, когда люди меняются местами. их нагрудники в конечном итоге квалифицируются для гонок, на которые они не имеют права претендовать по заслугам (см. нагрудники).

Перенаселенность

Как и в случае с расходными материалами для соревнований, привлечение на трассу большего количества людей, чем вы изначально планировали, может подорвать впечатления от мероприятия для платных участников — людей, которые помогают поддерживать мероприятия и организаторов в бизнесе.

Перенаселенность определенно не является одной из самых серьезных проблем, вызванных бандитами, но она все еще может быть проблемой около линии старта и может оказать дополнительное давление на волонтеров и персонал мероприятия в зоне финиша.

Юридическая ответственность

Неудивительно для всех, кто знаком с концепцией обязанности проявлять осторожность, но директора гонок обязаны обеспечить безопасные условия для гонок всем участникам гоночной трассы, включая бандитов. Это означает, как показывает этот иск раненого бандита, что вам могут предъявить иск, если расовый бандит получит травму в вашей гонке.

Хотя справедливо то, что от вас следует ожидать обеспечения безопасных гоночных условий для всех участников вашей гонки, независимо от того, платят они за участие в гонке или нет, минимизировать неотъемлемые риски травм может быть намного проще, когда люди регистрируются для участия в гонке. быть доступными для инструктажа по технике безопасности и следовать изложенным вами инструкциям. Таким образом, расовые бандиты не только увеличивают количество людей, находящихся под вашей опекой, но и мешают вам выполнять свои обязанности и помогают им избежать травм, поскольку они находятся вне вашей аудитории.

(Хотите знать, как ваш страховщик может рассматривать эту ответственность, если что-то плохое случится? Мы тоже! Так что свяжитесь с нами или оставьте комментарий, если у вас есть ответ.)

Риск потери разрешений

Если разрешения выданы для соревнования основаны на количестве участников, как это иногда бывает с соревнованиями по трейлраннингу или гонкам, проводимым на охраняемых территориях, существует риск, что эти разрешения могут быть аннулированы, если большое количество бандитов прибудет для участия в гонке (как в упомянутом случае от RD Blaine Moore в одном из комментариев здесь).

Бандитизм и закон

Получение чего-то, за что другие люди должны платить бесплатно, очень похоже на нарушение закона. Но действительно ли бандитизм незаконен? А какие именно законы нарушаются?

Ответы на эти вопросы могут сильно отличаться в зависимости от юрисдикции. То, что может быть законным в Австралии, может быть незаконным в США — и там закон штата может еще больше усложнить ситуацию.

Далее мы рассмотрим юридические заключения и прецеденты в трех общих областях дискуссии о законности бандитизма: кража, мошенничество и проникновение.Начнем с самого очевидного вопроса:

Бандитское воровство?

Первое обвинение, которое обычно выдвигается против расовых бандитов, — это кража. Но крадут ли расовые бандиты что-то, когда они решают сорвать гонку, независимо от того, используют ли они расовые припасы или нет?

В редком исследовании этих вопросов, опубликованном в Illinois Law Review, озаглавленном «Бегство в тени: анализ законности и морали в марафонском бандитизме», кандидат в JD, Габриэла Замфир, заключает, что дело далеко не однозначно…

Во-первых, утверждает она, возникает вопрос о том, имеют ли расы ценность, которую можно украсть. Предположительно, заключает она, да, иначе люди не стали бы платить за регистрацию. И есть также очевидные затраты, связанные с организацией гонки, такие как расходы на закрытие дорог, расходы на вывески, маршалов гонки и т. Д.

Но есть вопрос, который могут задать немногие неспециалисты, а именно: участвуйте в гонках бандитов знаете есть расовые присвоения стоимости? Другими словами, знают ли они, что делают что-то не так?

Очевидно, что ответ на этот вопрос сильно различается для разных типов бандитов.Тот, кто копирует нагрудник, должен знать, что делает что-то не так. Но то же самое нельзя сказать о том, кто прыгает в гонку, чтобы опередить друга, или даже о том, кто бежит всю гонку, вообще не чувствуя необходимости показывать нагрудник (бригада «это общественная дорога»).

Как Замфир пишет в «Бегущем в тени», в законе есть требование к психическому состоянию, согласно которому человек, совершающий преступление, должен знать, что он делает что-то незаконное. Или, как гласит закон штата Иллинойс о краже услуг, лицо должно: « сознательно, получить временное использование собственности, труда или услуг другого лица, которые доступны только по найму, посредством угрозы или обмана, или зная, что такое использование осуществляется без согласия лица, предоставляющего имущество, труд или услуги. «

С учетом того, что бандитизм терпят так долго, можно утверждать, что по крайней мере некоторые люди, участвующие в бандитских расах, не подозревают, что делают что-то не так, и поэтому не пройдут тест на психическое состояние.

Является ли бандитизм мошенничеством? Может быть, вопрос о том, могут ли некоторые формы бандитизма представлять собой мошенничество, решить проще. Фактически, он был решен по крайней мере в одном случае, по делу Станислава Скупяна.

В 2018 году Станислав Скупян поднял найденный им выброшенный гоночный нагрудник. валялся во время Лондонского марафона и использовал его, чтобы пересечь финишную черту и получить медаль.Организаторы гонки успешно доказали, что выдача Скупяном себя за зарегистрированного участника является мошенничеством, и впоследствии Скупян был заключен в тюрьму за свои действия.

Хотя не гарантируется, что аналогичные аргументы будут иметь место и в других юрисдикциях, очевидно, что лица, занимающиеся подменой нагрудников и подделыватели нагрудников, открываются перед обвинениями в мошенничестве, притворяясь тем, кем они не являются, чтобы получить доступ к гонке. Есть ли у рас аппетит или ресурсы, чтобы преследовать одних, чтобы отговорить других, — это другой вопрос.

Бандитизм нарушает границы?

Что дает нам обвинение в незаконном проникновении: нарушают ли бандиты вторжение, когда они участвуют в гонке без разрешения?

Как и в случае с кражей, Замфир предполагает, что ответ может быть менее очевидным, чем думает большинство людей.

Рассмотрим, например, закон штата Нью-Йорк о нарушении права владения. Уголовное посягательство в соответствии с законом штата Нью-Йорк рассматривает преступное посягательство третьей степени, когда лицо « сознательно, входит или остается незаконно в здании или на недвижимом имуществе, которое огорожено или иным образом ограждено таким образом, чтобы исключить проникновение злоумышленников».И снова это требование к психическому состоянию, требующее, чтобы нарушитель знал , что участие в гонке является незаконным.

Кроме того, существует препятствие для «достаточного уведомления», о чем свидетельствует статут штата Иллинойс о вторжении, который требует, чтобы нарушитель «оставался на чужой земле, после получения уведомления от владельца или жильца, чтобы покинуть территорию».

Можно ли ожидать, что гонки обеспечат достаточное уведомление для всех на трассе? Это может показаться выполнимым в случае бега на 5 или 10 км, но это может быть очень высокая планка для преодоления марафона или более длинных соревнований.

Меры борьбы с бандитизмом

Если не привлекать бандитов к суду, какие еще есть способы отговорить их от краха вашей расы?

Вот несколько контрмер, используемых гонками по всему миру, и еще несколько творческих тактик, предложенных членами нашей группы руководителей гонок:

Блокирование и борьба

Нет, не буквально …. Больше похоже на охват всех углов в ваша юридическая документация и общедоступная информация, чтобы никто не мог заявить, что он «не знал», что бандитизм запрещен в вашей расе.

Мы знаем: включать что-то в правила и условия вашей расы звучит немного бесполезно, учитывая неуважение большинства бандитов к правилам. Но вы можете добавить кое-что, что может обеспечить хоть какую-то защиту.

Например, продавцы нагрудников часто заявляют о незнании каких-либо правил, запрещающих им дарить или даже продавать свои нагрудники другому человеку. Убедившись, что в Условиях и условиях, в которых они согласились четко указать, что это запрещено, можно по крайней мере лишить их этого конкретного оправдания.

А еще есть участники, которые разрешают копировать свои нагрудники или использовать их для производства подделок.Они также могут быть прямо урегулированы в ваших условиях с санкцией пожизненного бана или угрозой судебного преследования.

Дизайн нагрудника

Когда дело доходит до дизайна вашего гоночного нагрудника, есть несколько вещей, которые вы можете сделать, чтобы помешать гоночным бандитам.

Пожалуй, самый простой способ — убедиться, что дизайн ваших гоночных нагрудников меняется от одного выпуска к другому. Часто гоночные бандиты будут пытаться бежать с копиями или выброшенными оригиналами прошлогодних гонок, поэтому помогает сделать дизайн, отчетливо различающийся от года к году.

Затем есть цветовая кодировка. Использование разных цветов для разных полов и возрастных групп может помочь вам и вашей команде легче определять сменщиков нагрудников, а также избавится от некоторых из тех, кто подделывает нагрудники с меньшей детализацией.

И, наконец, разметка гоночных нагрудников в день. Даже самые маленькие отметины, оставленные на нагруднике кем-то из вашей команды, могут помочь отсеять подделки. Но это следует сопоставить с дополнительной логистикой, которую он создаст для вас в день гонки.

Баны

Запрет бандитов на участие в будущих гонках может быть немного сдерживающим фактором для одних типов бандитов и почти бессмысленным для других.

Для тех, кто меняет нагрудники, если предположить, что это большая проблема в вашей гонке, это может помочь подчеркнуть риск получения запрета на участие в гонке, чтобы люди не могли менять нагрудники или выставлять свои нагрудники на продажу. Это может работать как кампания по повышению осведомленности, а также как угроза.

Конечно, ничто из этого не остановит большинство гоночных бандитов, которые будут участвовать в гонке с нагрудником или без него и мало заботятся о перспективе отказа в регистрации для участия в гонке в будущем.

Поимка бандитов

Охота на расовых бандитов и удаление их с трассы — один из наиболее эффективных способов борьбы с бандитизмом, и многие соревнования, испытывающие серьезные проблемы с бандитизмом, делают это все чаще и чаще.

Размещение гоночных экипажей или волонтеров вокруг трассы для выявления и устранения бандитов определенно поможет устранить бандитов, бегающих без гоночных нагрудников. Для этого есть много мест, но близость к финишу кажется фаворитом многих директоров гонок, возможно, потому, что это лишает бандитов удовольствия финишировать в гонке и претендовать на медаль.

Помимо прыгунов и других бандитов без нагрудников, опытные ловцы бандитов могут даже преследовать фальсификаторов нагрудников, либо визуально выбирая поддельные нагрудники, либо стоя у промежуточных ковриков хронометража ближе к редкому концу гонки и выбирая людей с расой нагрудники, которые не пищат (даже опытный фальшивомонетчик не сможет обойти это!).

Bandit-shaming

Что заставляет нас вызывать бандитов и публично пристыдить их (либо во время гонки, либо после гонки, после того, как их личности были установлены).

Возможно, понятно, почему такой способ борьбы с гоночными бандитами, особенно с неоднократными и непоколебимыми нарушителями, может показаться привлекательным для разочарованных руководителей гонок, которые чувствуют, что их карманы забирают правомочные бегуны, не обращая внимания на усилия, затрачиваемые на проведение соревнований .

Но это искушение, которому директора гонок должны противостоять.Как сказал один из членов нашей группы руководителей гонок, «хотя публичное осуждение в данный момент может показаться приятным, это не очень хорошо отражается на вашей расе». И мы согласны.

Морковь против кнута

Вместо публичного позора вы можете найти пряник в попытках быть конструктивными в отношениях с бандитами, которые иногда работают лучше.

В конце концов, расовые бандиты не являются закоренелыми преступниками, и, как мы видели ранее, многие бандиты часто не знают, что делают что-то не так.Поэтому обращение к ним и попытки понять, почему они решили участвовать без регистрации, может принести некоторые выгоды.

Возможно, кто-то решил бежать вместе со своим лучшим другом и не успел зарегистрироваться. Это тот, кто может не возражать против оплаты своего участия после гонки, и определенно не тот, кого ваша раса должна оттолкнуть, будучи слишком суровой. Может быть, в следующем году они зарегистрируются и приведут с собой команду в знак благодарности или решат помочь вашей гонке в качестве волонтера.

Уважительное отношение к людям, даже если их поведение раздражает, вероятно, лучший способ справиться с большинством «случайных» бандитов.

Обвинение

Обсуждение мер борьбы с бандитизмом не было бы полным без рассмотрения судебного преследования.

Как мы видели в обсуждении ранее, есть два существенных препятствия в преследовании бандитов, даже если это делается для примера:

1. У большинства организаторов нет ресурсов или желания сделать это
2. Закон менее чем совершенно ясно о законности некоторых форм расового разбоя

Таким образом, по большей части судебное преследование — это не путь, которым большинство событий хочет следовать.

Тем не менее, для тех, кто хочет протестировать этот подход, есть способы сделать это. Например, более тесная работа с полицией над пониманием того, какие существующие законы могут преследовать бандиты, может, по крайней мере, вселить в руководителей расы уверенность в удалении бандитов из расы. И уже одно это в некоторой степени изменит впечатление о безнаказанности бандитов, особенно среди рецидивистов.

Заключительные мысли

Бандитизм — сложная проблема. А сложные вопросы, такие как бандитизм, требуют самых разных ответов.

Реформы в законодательстве и ужесточение контроля над расами — часть ответа. Но существенные изменения маловероятны, если за этими мерами не последует изменение отношения гоночного сообщества.

Никто не имеет права принимать участие в мероприятии, которое стало возможным только благодаря усилиям, финансированию или благотворительным обязательствам другого лица. Никто не имеет права участвовать в мероприятии вместе с людьми, которые оплачивают, квалифицируются или иным образом вносят свой вклад в мероприятие и играют в соответствии с правилами, установленными организаторами.

Чем раньше бандитирование гонок будет установлено наравне с другими видами несанкционированных соревнований, что вызовет крах в глазах общественности и закона, тем лучше будет для спорта и людей, которые будут усердно работать над тем, чтобы эти удивительные гонки состоялись.

Bandit Running — Гонки без регистрации

Giphy

Позвольте мне прояснить это: я не одобряю бандитизм. Это вопрос морали и безопасности, и я уверен, что вы все это слышали раньше.Когда вы участвуете в гонке без регистрации, вы забираете ресурсы — ценное дорожное пространство, воду, топливо, медицинский персонал — у зарегистрированных людей.

Но факт остается фактом: каждый год тысячи респектабельных бегунов обращаются к бандитизму. Почему они так поступают? Причин множество, первая из которых — деньги. Например, пробежать марафон в Нью-Йорке стоит 295 долларов. Хотя эти расходы идут на такие предметы первой необходимости, как перекрытие дорог, безопасность, топливо в день соревнований и детские горшки, это плата, которую некоторые просто не могут себе позволить, а слава гонки настолько заманчива, что некоторые бегуны не хотят брать на себя такую ​​плату. меньшее, более дешевое мероприятие.Помимо расходов, попасть в крупные гонки — нелегкий подвиг (время квалификации, лотереи). А еще есть страх неудачи. Мы видим, как вы прыгаете в головные уборы, чтобы у вас была возможность бросить курить без DNF.

Вот мое признание: еще в 2010 году я разбил Бостонский марафон. Это был первый раз, когда я пробежал 26,2 секунды, и у меня было несколько приступов радостного плача, когда я понял, что собираюсь финишировать. Как я могу запретить бандитизм, если сам не зарегистрировался? Как я могу проповедовать вам, когда бег эта гонка вдохновила меня на участие и регистрацию на еще 10 марафонов на сегодняшний день?

Нельзя этого делать.Но поскольку это не в моих руках, вы должны знать, что есть способы не быть идиотом, если вы хотите уйти от этого.

Реклама — продолжить чтение ниже

1

ВЫ НЕ БУДЕТЕ одалживать нагрудник у друга.

2

ВЫ НЕ БУДЕТЕ распечатывать гоночный комбинезон, который видели в Instagram, Facebook и т. Д.

Кража личных данных — это не круто. И не покупайте нагрудник на Craigslist.Да ладно, если 20-летний мужчина с менее чем трехчасовым пиаром покупает номер тети Бетти, угадайте, кто победит в возрастной группе тети Бетти?

3

ВЫ ДОЛЖНЫ записаться на прием к врачу перед гонкой.

Если вы думаете, что можете это сделать, это хорошо для вас, но что думает ваше тело? А во время гонки носите с собой какой-либо документ, удостоверяющий личность, и контакт для экстренной помощи, чтобы медикам не пришлось тратить время на случай, если у вас возникнут проблемы.

4

ВЫ НЕ БУДЕТЕ теребить горшки.

Вы также не будете прибегать к помощи на чужой лужайке. Дерьмо случается, но давайте будем вежливыми.

5

ВЫ БУДЕТЕ поддержкой, в которой нуждается ваш зарегистрированный друг за последние пару миль.

Но только если официальные лица гонки разрешат вам присоединиться.

6

ВЫ НЕ БУДЕТЕ преодолевать баррикады.

Давайте, мы смеем вас испытать нас.

7

ВЫ НЕ будете спорить с официальными лицами гонки, говоря, что вам нужно покинуть трассу.

8

ВЫ НЕ БУДЕТЕ бегать фотобомбами по трассе.

Я имею в виду, что никто не выглядит хорошо на беговых фотографиях, но это не значит, что нужно быть придурком и красть центр внимания.

9

ВЫ НЕ БУДЕТЕ брать пять рогаликов, дважды кулаком Gatorade или хватать все гели по ходу.

Я не говорю, что морите себя голодом или обезвоживайтесь, но помните о бегунах, которые заплатили за это. Принести свой собственный.

10

ВЫ НЕ возьмете медаль.

Лучше купите памятное космическое одеяло.

11

ВЫ НЕ возьмете столько одеял, сколько сможете унести.

Аманда Феррер
Редактор тестов
Аманда — редактор тестов в Runner’s World и бегунья по пересеченной местности в Эмерсонском колледже; она бегает Бостонский марафон подряд с 2013 года.

Этот контент создается и поддерживается третьей стороной и импортируется на эту страницу, чтобы помочь пользователям указать свои адреса электронной почты. Вы можете найти больше информации об этом и подобном контенте на сайте piano.io.

Реклама — продолжить чтение ниже

Плохих Бандитов — Тренер Корки пробегает

На Бостонском марафоне 2014 года была сделана история. Если вы не слышали, американка Меб Кефлезиги выиграла Бостонский марафон.Он первый американский мужчина, выигравший культовый марафон с 1983 года. Я, вероятно, должен упомянуть, что ему также оставалось несколько недель до своего 39-летия. Женская гонка закончилась тем, что первые три женщины побили текущий рекорд трассы — Рита Джепту побила рекорд трассы почти на 2 минуты. Это был великий день для Америки и для марафонского спорта. Я знаю, что был переполнен эмоциями, когда смотрел прямую трансляцию гонки на своем ноутбуке, крича Мебу, чтобы он бежал быстрее последние несколько миль, пока его преследователи сокращали разрыв с кружкой кофе в руке.

После прекрасного дня скачек в беговом сообществе появилось множество сообщений о людях, которые с помощью жульничества копировали гоночные комбинезоны и бегали Бостонский марафон. Бандиты (бегуны, которые неофициально бегают марафон, часто прыгая без нагрудника) уже очень давно являются частью культуры шоссейных гонок. Бостонский марафон знаменит своими бандитами. Однако, поскольку это был первый Бостонский марафон после взрывов в 2013 году, планировалось усилить безопасность, и бандиты были категорически воспрепятствованы.Зарегистрированным бегунам не разрешалось проверять чемоданы после гонки, а весь путь до Бостона был защищен, как никогда раньше. Когда стали появляться истории о том, что люди крадут нагрудники, распечатывая их с фотографий бегунов, размещенных в социальных сетях с фотографиями своих официальных нагрудников, реакция вряд ли была положительной. В попытке не допустить самовыражения и эгоизма людей, которые решают, что правила к ним неприменимы, позвольте мне на секунду надеть тренерскую шляпу….

НЕ запускайте бандита. Если у гонки есть правила, следуйте им.Простой. Если вы не можете играть по правилам, не играйте. Да, это совершенно неудачно и отстой, что если вы купите гоночный комбинезон и через несколько месяцев не сможете участвовать в гонке, ваш комбинезон пропадет даром, а ваш вступительный взнос улетит в дым. Конечно, твой приятель мог бы использовать твой нагрудник, если ты не можешь, верно? Но какая разница, кто бежит, если ты не собираешься победить? Слушай, я понял. Я был тем бегуном, который не смог надеть свой гоночный нагрудник из-за травмы. Мне также предлагали гоночные комбинезоны друзей, когда им мешает травма.Заманчиво принять это, но до сих пор я ни разу не брал нагрудник другого бегуна. Может показаться глупым, что нагрудник, который может стоить 70–250 долларов, пропадет даром, но опять же — правила есть правила.

Вот причины НЕ бандитировать / красть нагрудники:

• Безопасность. К каждому нагруднику прикреплен идентификатор, а также контактная информация и медицинская информация для экстренных случаев. Если вы побежите с бандитом и с вами что-то случится, никто не узнает, кому звонить, больны ли вы диабетом или принимаете лекарства от кровяного давления. Если вы украдете чей-то нагрудник и с вами что-то случится, мы свяжемся с контактным лицом этого человека в чрезвычайных ситуациях.Вы можете сказать: «Я здоров, и кого это волнует?» В порядке Хорошо. Вы знаете, сколько у «здоровых людей» DNF из-за обезвоживания, спазмов, травм, обморока, остановки сердца и т. Д.? Не думайте, что в какой-то момент вы не попадете в этот список. Я знаю, что есть. И если что-то безумное, вроде взрывов на Бостонском марафоне 2013 года, произойдет снова, никто из нас не может предположить, что нам повезет.
• Рассмотрение. Правила есть правила. Если вы хотите участвовать в гонке, примите участие в ней официально, как и все остальные. Это несправедливо по отношению ко всем, кто встал рядом с вами, кто заплатил хорошие деньги за участие в этой гонке.Эти деньги идут на получение разрешений на перекрытие дорог, оборудование для гонок, прохладительные напитки на трассе, медали гонок, медицинскую поддержку и многое другое. Вы воруете у всех вокруг, если запускаете бандита. Если вы слишком бедны, чтобы участвовать в гонках (я понимаю, некоторые из них ОЧЕНЬ дорогие!), Зарегистрируйтесь в благотворительной организации и соберите деньги. Если вы соберете сумму денег, необходимую для вашей благотворительности, вам не нужно будет тратить ни единого доллара на гоночные сборы.
• Заправка. Организаторы забега планируют поддержать количество зарегистрированных бегунов.Период. Конечно, есть место для маневра, поскольку они часто пытаются завышать цифры, чтобы убедиться, что они слишком подготовлены. Но если вы украдете нагрудник и убежите бандита, вы человек, которого директор гонки не считал. Если ты думаешь, что все в порядке, ты думаешь, что ты один? Нет. Самозваных бандитов гораздо больше, чем кто-либо потратил на то, чтобы выследить и сосчитать. Вы когда-нибудь участвовали в гонках, когда у них заканчивалась вода или Gatorade? Или гоночные медали или майларовые листы? Угадайте, что это отстой. Если вы бандите, ваши действия могут означать, что бегун позади вас не получит припасы, за которые он заплатил и ожидает на водозаборной станции.Когда вы обезвожены и устали, НАХУЖНО добраться до станции, на которой закончились запасы. Вы хотите плакать. Что дает вам право забрать это у бегуна позади вас? Этот бегун, вероятно, упорно тренировался для этой гонки, заплатил вступительные взносы и играл по правилам.
• Этика. Послушайте, у всех нас разные моральные кодексы. Мы люди. Но мне хотелось бы думать, что мы, как бегущее сообщество, можем согласиться с тем, что PEDS, читерство и беглый бандит — все это неправильно. Если мы не придерживаемся этих простых стандартов, как мы можем быть довольны собой? Как мы можем почувствовать, что действительно достигли чего-то великого? Я не думаю, что кто-либо с моральным кодексом, укравший нагрудники, финишировавший на Бостонском марафоне и завоевавший медаль, действительно может чувствовать себя хорошо в этой гонке, не так ли? Возможно, я ошибаюсь, но я не думаю, что гонка будет иметь для меня то же значение, что и квалификация или участие в значимой благотворительной деятельности, и проведение ее в соответствии с правилами гонки.

Я надеюсь, что все больше и больше гонок будут разрешать официальную смену нагрудников, что начинает происходить в некоторых популярных гонках. Директора соревнований понимают, что бегуны не всегда могут использовать свои нагрудники, а официальные переводы означают, что первоначальный бегун может вернуть свои деньги, а новый бегун будет иметь свою информацию (включая информацию о чрезвычайных ситуациях) в записи. Однако это не обычная практика для всех гонок, поэтому прочитайте мелкий шрифт, если вы планируете записаться на гонку через несколько месяцев.

Возможно, из-за того, что Бостонский марафон — особенная гонка, требующая от участников квалификации или участия в благотворительных мероприятиях, бандиты оставили во рту даже более кислый, чем обычно, привкус. Это гонка, в которой заядлые бегуны годами пытаются квалифицироваться. Это самое близкое, что многие из нас когда-либо увидят, к волшебству Олимпийских игр или олимпийских испытаний. Это гонка, в которую так много бегунов вкладывают кровь, пот и слезы, что распечатать майку, опубликованную кем-то еще в Интернете, кажется невероятно неправильным.Конечно, это действительно не более плохо, чем обмануть свой путь в любой другой марафон, не так ли? Я полагаю, это предмет обсуждения. Независимо от причины, бандиты в Бостоне в этом году вызвали отклик.

*** Теперь всегда есть серые зоны и исключения из правил. Вот как обращаться с этими областями таким образом, чтобы защитить вашу безопасность и не отвлекать (много) от всех остальных:

• Если вы покупаете / передаете нагрудник у кого-то неофициально (НЕ крадете фотографию нагрудника из Интернета !!!), носите Road ID на случай, если вам понадобится медицинская помощь или помощь в обеспечении безопасности.Помните, что к нагруднику будет прикреплена официальная информация о бегуне. Кроме того, напишите на обратной стороне нагрудника свою информацию. Перечислите любую важную информацию и четко напишите.
• Если вы неофициально используете нагрудник от друга / трансфера, ради бога, убедитесь, что вы НЕ собираетесь выиграть награду (лучший результат, возрастная группа или иное), и что вы НЕ квалифицируете первоначально зарегистрированного бегуна для Бостона или Олимпийские испытания.
• Если вы собираетесь участвовать в гонке, чтобы опередить друга на несколько миль, НЕ принимайте закуски на трассе.Это обычная практика, когда напарник или тренер прыгают в эти тяжелые мили, но отказываться от оплачиваемых участников — неправильно. Обязательно ВЫЙДИТЕ, прежде чем добраться до финиша. (Из-за безопасности после Бостона 2013, это может быть трудно сделать на крупных гонках в больших городах.)

Для меня бег и гонки — это возможность стать лучше и стать лучшим спортсменом. Ставлю перед собой задачи и усердно работаю, чтобы справиться с этим. Жульничество — кислый, уродливый и ужасный токсин, отравляющий этот вид спорта.Если по какой-то причине тебе не удалось попасть в гонку, всегда будет следующий год. будь взрослым и играй по правилам. Думаю, если вам было интересно, что я думаю о бегунах-бандитах, теперь вы знаете.

Можно ли бежать «бандитом» в гонке?

ДА

Я бы хотел сказать, что никогда этого не делал, но солгу. Я соревновательный бегун и стараюсь всегда платить за участие в соревнованиях. Тем не менее, я участвовал в нескольких гонках, потому что пропустил крайний срок регистрации или гонка была заполнена.Я сделал это только потому, что был партнером по тренировкам для кого-то или поддерживал друзей, впервые знакомых с этим опытом. С этической точки зрения, если гонка направлена ​​на сбор денег для какого-либо дела, это действительно неправильно. Но я знаю, что многие люди, которые платят за участие в забегах, не появляются из-за травм, апатии и т. Д. Думаю, я просто восполняю пробелы.

Аноним

Я, конечно, не поощряю бандитизм, но думаю, что время от времени запускать бандита — это нормально. Если вы хотите участвовать в гонке, пообщаться с друзьями, окунуться в дух товарищества в день скачек или просто ценить отличную трассу, но по какой-то причине либо не можете участвовать в гонке, либо не можете позволить себе ее (часто непомерная) плата за вход, тогда я говорю завязать шнурки и отправиться в парк.Хотя на самом деле бандитизм может быть «несправедливым» или «грубым», я считаю, что мы должны поощрять участие в максимально возможной степени, надеясь и понимая, что большинство людей будут платить чаще, чем нет.

Джон Стрэндж, Дарем, Северная Каролина

Должен признать, что за свою прошлую беговую карьеру я несколько раз бегал с бандитом, но каждый раз, когда я это делал, я бегал с другом, обычно в качестве иноходца или просто для поддержки. Мы также вернулись в стаю и не мешали людям, которые действительно участвовали в гонках.Я позаботился о том, чтобы не попасть в желоб ГРМ, чтобы не испортить результаты. Я всегда ношу с собой замену жидкости и не употребляю дары гонки ни на станциях помощи, ни после гонки.

Джим Гудрам, Эшвилл, Северная Каролина

Как бедный студент колледжа я понимаю, что не хочу платить за гонку. Однако часто деньги, полученные от этих гонок, идут на благотворительность или на поддержку беговых программ в этом районе, плюс вы получаете классную футболку.Многие люди добровольно тратят свое время на организацию и проведение этих мероприятий. Так что пропустите пару утренних походов в Starbucks и потратьте эти 20 долларов на поддержку местных организаций и благотворительных организаций.

Адриенн Дасс, Шарлоттсвилль, Вирджиния

---

NO

Большинство гонок проводится добровольцами, и все вступительные взносы идут в пользу той или иной благотворительной организации. Если кто-то просто управляет бандитом, это на самом деле неуважительно по отношению ко всем людям, которых поддерживает благотворительная организация.Если вы хотите пробежать маршрут гонки на 5 или 8 км, сделайте это в другой день, кроме гонки.

Джоанна Лилли, Рэдфорд, Вирджиния

Нет никаких оправданий для проведения мероприятия, в которое вы не участвовали. Сюда входят и другие мероприятия, кроме бега. Как бывший сотрудник Клуба гонок на велосипедах в Эшвилле, я настолько уверен в этом, что у нас есть пункт, включенный в наше членство: «Ни один гонщик не будет носить футболку клуба ABRC во время езды« бандитом »на мероприятии. Все гонщики, которые носят клубную майку ABRC, будут надлежащим образом участвовать в соревнованиях и платить соответствующие вступительные взносы.«Мы не хотим, чтобы наш клуб или его спонсоров представляли как халявщики.

Аноним

Организаторы гонок тратят бесчисленное количество часов на организацию мероприятия для оплачиваемых участников. Они выполняют неблагодарные задачи, такие как получение надлежащего разрешения от землевладельцев / должностных лиц Министерства транспорта и т. Д. Большинство промоутеров добровольно предлагают свои услуги и обычно им не платят. (И если им платят, то это, вероятно, меньше минимальной заработной платы, если подсчитать, сколько часов они на это потратили). Если вы считаете, что «бандитские гонки» — это нормально, вам действительно нужно устроить мероприятие, чтобы увидеть, сколько это стоит работы.

Джанет Холл, Уивервилль, Северная Каролина

Бандитское бегство на гонках невежливо не только для директоров и спонсоров гонок, но и для других участников. Когда я плачу вступительный взнос, я не просто помогаю компенсировать расходы на рекламу, футболки для соревнований, водные остановки и медицинский персонал, я заявляю, что уважаю спорт в достаточной мере, чтобы играть по правилам.

Элизабет Аббатство, Блэксбург, Вирджиния.

Если вы когда-либо были на другой стороне, руководя гонкой, управляя ею или собирая средства для нее, вы знаете, какой объем работы потребуется.Директора соревнований особенно заслуживают вступительных взносов после того, как удостоверились, что трасса безопасна, размерена, полностью укомплектована волонтерами, службами экстренной помощи, напитками, спортивными напитками, гелями, полицией и т. Д. Кто, по мнению бандитов, платит за все эти детали, чтобы заработать гонка успешна? Как бы вы себя чувствовали, как директор гонки, если бы кто-то бежал как бандит?

Laurie England, Вашингтон, округ Колумбия

На мой взгляд, быть бандитом — все равно что воровать. Вступительные взносы обычно покрывают многочисленные расходы на гонку (разрешения, управление движением, пункты помощи и т. Д.), и всем этим бандит пользуется, не заплатив.

Аарон Сафт, Кристиансбург, Вирджиния

Бегущий бандит в организованном забеге несправедливо по отношению к бегунам или организаторам забега. Часто вступительный взнос идет на благотворительность или покрывает расходы на гонку. По отношению к платным бегунам справедливо, что их соревнования также платят и что трасса не будет переполнена бандитами.

Элли Кринс, Клемсон, Южная Каролина

Поддерживает ли он местный клуб бега, медицинские исследования или помогает местной SPCA оплачивать корм для собак, я с радостью оплачиваю вступительные взносы.Сборы помогают покрыть расходы на футболки, нагрудники, рекламу и другие разные предметы. Бежать забег, не «жертвуя» мне, — наихудший вкус. Если вы не можете раскошелиться на вступительные взносы, пройдите маршрут на следующий день после гонки.

Ребекка А. Ван Керкворде, Верона, Вирджиния

Ничего страшного, если вы однажды участвовали в гонках с бандитами, но не делайте этого за правило. Как соревновательный бегун, я никогда этого не делал, потому что мне нравится чувствовать, что я полностью предан гонке, и видеть свое имя в результатах.Более того, это моя благотворительная работа и способ отдать дань уважения обществу, поскольку большинство гонок проводится по благому делу. Конечно, гонорары, похоже, выросли, но наш вид спорта по-прежнему прост и дешев по сравнению с большинством видов спорта.

Энн МакГранахан, Блэксбург, Вирджиния

---

Вопрос следующего месяца:

Национальный парк Блэкуотер-Каньон — хорошая идея?

Ответы по электронной почте на адрес graham @ blueridgeoutdoors.com, по факсу 828-225-0878 или по адресу BRO, 44 Merrimon Ave, Suite 3A, Asheville, NC 28801.

Беги ради благотворительности, а не как беглый бандит

Подведены итоги лотереи ING New York City Marathon 2011. По оценкам New York Road Runners (NYRR), 140 000 бегунов подали заявки на 45 000 стартовых мест. Поскольку бегуны с большей вероятностью узнают, что они не участвовали в соревнованиях, некоторые из них могут подумывать о проведении забега неофициально, как это делают несколько сотен бегунов каждый год.

Запуск забега без регистрации называется «бандитским бегом», и руководители гонок по всей Америке категорически не одобряют его. Почему? Бандиты, по сути, воруют вход, особенно для таких труднодоступных нагрудников, как ING New York City Marathon, где бандиты сталкиваются с угрозой запрета на участие в будущих гонках New York Road Runner, если их поймают. Ближе к финишу NYRR нанимает добровольческую команду «ловцов бандитов».

USA Легкая атлетика, руководящий орган этого вида спорта, также недоволен бандитами.

«Термин« вор »был бы более подходящим. Эти равнодушные люди создают многочисленные проблемы для официальных лиц гонки на старте, во время и на финише гонки», — говорится в руководстве USATF в своем руководстве «Правила и этикет дорожных гонок».

«Они не понимают, что гонки предназначены для бегунов, тех, кто готов платить, и что большинство мероприятий также проводятся для благотворительных или некоммерческих организаций. Многие гонки должны платить за использование городских или окружных улиц и, следовательно, организаторов гонок. имеют полное право диктовать, кому можно, а кому нельзя находиться на этих улицах.«

USATF не скупится на слова:

« Могут ли эти же люди войти в театр или другое общественное мероприятие, не заплатив? »

Взносы или их части часто идут на благие дела, если это благотворительная гонка. во всех гонках сборы идут на покрытие расходов на проведение самой гонки: оплата разрешений — как указывает USATF — водные станции, медали, футболки, фестивали после гонки, устройства хронометража, закрытие дорог и все эти бублики после гонки и бегуны по бананам полюбились.Если вы бежите как бандит и выпиваете немного воды или закуски после гонки, вы официально вороваете.

Для крупных гонок, в которые сложно попасть, таких как ING New York City Marathon, почему бы не бежать в благотворительных целях, а не как бандит? Вы заплатите такой же вступительный взнос, как и все остальные бегуны, и согласитесь собрать определенную сумму на благотворительность — обычно от 1000 до 1500 долларов для полумарафонов и от 2500 до 3000 долларов для марафонов. Вы будете удивлены, узнав, как много людей будут рады поддержать вас за поддержку доброго дела.Кроме того, вы будете генерировать хорошую карму вместо плохой.

Чтобы узнать, как можно провести благотворительный марафон ING New York City Marathon 2011, посетите официальный сайт марафона.

Так что продолжайте. Запишитесь на скачки — или бегите на благотворительность, если билеты на скачки распроданы — вместо того, чтобы бегать как бандит. С потным блеском достижений и рогаликом — которым вы можете гордиться, что заплатили — в руке, вы будете рады, что сделали это.

Не будь бандитом, запишись на гонку здесь .

---

Нью-Йорк Текущий экзаменатор Карла Брунинг — отмеченный наградами журналист, чьи работы публиковались в Newsweek, The Philadelphia Inquirer, San Francisco Chronicle и двух десятках других изданий.

Examiner.com — это внутренний источник всего местного. При поддержке Examiners, крупнейшего в мире пула знающих и увлеченных участников, мы предоставляем уникальный и оригинальный контент для улучшения жизни в вашем городе, где бы он ни находился.

Причина №1 не бандитить расу

Несколько месяцев назад моя жена участвовала в гонке по пересеченной местности, где женщина упала и вывихнула палец. Ее нужно было отвезти в больницу, пока директор гонки заполнял страховую форму для парка с информацией о ее регистрации.

К счастью, в конце концов с ней все было в порядке, но если бы она ударилась головой, то была бы вполне реальная возможность, что никто бы не узнал, кто она такая, если бы она не была частью расы. Многие бегуны не имеют обыкновения носить идентификационные данные во время бега.

Пару лет назад я написал статью о гоночных бандитах и ​​высказал общее мнение о том, почему никогда не следует разбивать расы. Этим вечером Том зашел и оставил комментарий, который гласил:

Я планирую разбойничать на предстоящем марафоне.Я бы непременно заплатил, если бы у меня были деньги — с удовольствием, — но нет.

Может, я вор. Но по крайней мере я честный и ответственный.

Недавно меня арестовали за «кражу проезда в поездах» — они назвали это «Кражей услуг». Мне показалось, что поезд куда-то ехал, был я в нем или нет.

С другой стороны, я недавно зарегистрировал машину, которую только что купил, и заплатил за нее все налоги — думаю, я был единственным человеком в титульном офисе, которому не случилось приехать на своей машине в качестве «подарка».’

Я знаю, что бандиты воруют. Так же воруют официанты, когда берут чаевые из-под стола. Так же, как вы воруете у кого-то, выплачивая им несправедливую заработную плату. Точно так же, если будет средний класс, должен быть и более низкий.

Очевидно, в этом мире одни кражи допустимы, а другие — нет.

Я собираюсь прожить свою жизнь, глядя на свои действия и честно спрашивая, кому они причиняют боль, кому они помогают, и, в конце концов, насколько изменится мир после того, как я был здесь.Для меня это ответственность — воображать свои действия в 7 миллиардов раз. Вот почему я заплатил налоги. Вот почему я бы заплатил за этот пробег, если бы мог. Вот почему я бы не стал этого делать, если бы думал, что это кому-то навредит.

Но мне кажется, что этот курс будет там, пройду я его или нет.

Теперь Том признает, что он вор, и, вероятно, даже лучше справляется с этим, чем тот, кто незаконно загружает программное обеспечение или музыку из Интернета.Однако он не видит вреда, который причиняет, поэтому предполагает, что вреда нет.

Давайте свяжем теорию Тома о том, что разбойничье забегание не причинит вреда, и позвольте мне рассказать вам остальную часть истории о гонке по пересеченной местности, в которой участвовала моя жена.

В той же гонке впереди был джентльмен, который разбил гонку. Он не смог прочитать разметку тропы и перепрыгнул через большой знак со стрелкой, указывающей влево, продолжая идти прямо по неправильной тропе. Следующие несколько бегунов последовали за ним.

В конце гонки он извинился перед директором гонки за бандитизм и заявил, что не зарегистрировался по той же причине, что и Том; у него не было денег. (Однако я заметил, что у него были деньги, чтобы проехать через штат и бегать.)

Я хорошо знаю директора гонки, и он, вероятно, позволил бы бандиту участвовать в гонке без оплаты или мог бы прийти к какому-либо соглашению, если бы он попросил перед гонкой. Что было бы, если бы вместо женщины, вывихнувшей палец, с горы упал бандит?

Не было бы времени и ресурсов, чтобы оживить его и выяснить, кто он такой, прежде чем отправить его в больницу.Парк не смог бы заполнить свои страховые бланки, а мой друг потерял бы свою клубную страховку и не смог бы участвовать в будущих гонках.

Если бы для участия в гонке было зарегистрировано больше людей или несколько бандитов, гонка могла бы быть больше, чем разрешено в разрешении, и снова не включала бы больше гонок в этом парке или чрезмерного повреждения трассы.

Бандитирование расы — это кража, а — опасно.Бандитировать расу неэтично. Если вы не можете позволить себе участвовать в гонке, или вам не нравится бенефициар гонки, или по какой-либо другой причине вы не хотите платить за гонку, тогда бегите самостоятельно. У бегуна есть широкие возможности найти отличные места для пробежки; нет причин, по которым вам нужно разбивать гонку.

( Фото: Шон Дрейлингер, )

.